Читать книгу "Усыпальница - Боб Хостетлер"

Каиафа задумался, подыскивая сравнение. Все равно что…

И вдруг понял.

«Да, — подумал он, поворачиваясь к сверкающей белым известняком величественной Храмовой горе. — Все равно, что прийти в Храм… и сказать толпе саддукеев, что они превратили дом Господа в торжище».

81

«Рамат-Рахель»

— Что? — Мири говорила по мобильному телефону. — Где?

Рэнд внимательно смотрел на нее, вслушиваясь в каждое слово.

— Ты уверен? Как давно?.. Хорошо, держи меня в курсе. Сообщи, если что-то изменится.

Она закончила разговор и повернулась к Рэнду.

— Пойдемте.

— Куда?

Мири направилась к дверям отеля.

— Садитесь в машину, — бросила она через плечо.

Рэнд пошел следом к патрульной машине, и через минуту они уехали из «Рамат-Рахель».

— Что происходит? — спросил он.

Мири свернула на улицу Эмек-Рефаим, вклинившись в поток машин.

— Она неподалеку, — сказала Мири, включая проблесковый маячок и сирену.

— Что? Вы знаете, где она? — всполошился Рэнд.

Мири кивнула.

— Откуда?

— Ее мобильный.

— То есть?

Навстречу им на большой скорости летел панелевоз, и Рэнд непроизвольно прикрыл лицо рукой, но Мири молниеносно бросила машину в сторону и тут же снова встроилась в полосу.

— Я дала нашим техникам номер телефона Трейси. С помощью GPS и чего-то там еще они определили ее местонахождение. Пока при ней мобильный телефон, мы будем знать, где она находится. По крайней мере, где только что была.

Рэнд вздрогнул. Ему и в голову не приходило, что Трейси и ее мобильный могут находиться в разных местах. Как и то, почему такое может произойти. Он невольно помотал головой, чтобы прогнать подобные мысли.

— И где она?

— В Старом городе. В армянском квартале. Неподалеку от Яффских ворот.

— В Старом городе? Как она там оказалась?

— Я догадываюсь, — ответила Мири, снова бросая машину из стороны в сторону и чудом ускользая от столкновения с городским автобусом, который боком свернул к тротуару.

— И что вы думаете? — спросил Рэнд.

— Ресторан, — ответила Мири.

— Ресторан?

Она кивнула.

— Большая часть армянского квартала — закрытая территория большого монастыря, уже несколько столетий. Кроме монастыря, остальные памятники, не считая нескольких церквей, к которым устремляются туристы, сосредоточены у Яффских ворот. А рядом с Яффскими воротами…

Мири притормозила, каким-то чудом не сбив запряженную осликом повозку — правивший ею сухой старик то ли не слышал полицейской сирены, то ли не обращал на нее никакого внимания.

— …находится известный ресторан, его называют армянской таверной, — закончила Мириам как ни в чем не бывало.

— Значит, она там.

— Я думаю, да.

Рэнд обеими руками ухватился за приборную доску, когда Мири заложила головокружительный вираж, съезжая с главной дороги, и остановила машину у бетонных столбов, отгораживающих стоянку с автобусами, грузовиками и повозками от пешеходного перехода к Яффским воротам.

Сержант Шарон вышла из машины, пробежала под воротами и свернула направо, к армянской таверне.

82

Иерусалим, Старый город

Рэнд вошел в армянскую таверну вслед за Мири, спускавшейся по узкой лестнице. Повернув за угол, они оказались в ресторане и стали искать глазами Трейси.

— Вы ее видите? — спросила Мири.

Освещение было тусклое, но, несмотря на это, с того места, где они стояли, были видны все столики, может быть, за исключением одного-двух.

— Нет, — ответил Рэнд.

Он сделал несколько шагов вперед, чтобы увидеть столики справа, за углом, но Трейси не увидел.

— И там ее нет.

Мири достала паспорт Трейси из нагрудного кармана и подошла к молодой женщине в униформе: белая рубашка, черная юбка. Показав фотографию, Мири что-то быстро сказала на иврите. Ее собеседница начала оживленно кивать и показала на столик в самом углу.

Там никого не было.

83

30 год от P. X.

Иерусалим, Верхний город

Каиафа увидел Малха, который вошел во двор и терпеливо стоял у высокого куста хны, поднимавшегося над его головой на четыре или пять футов.[50]Кайфа опустил глаза к свитку и дочитал до того места, где можно было прерваться. Первосвященник знал, что слуга не посмеет обратиться к хозяину, пока он сам его не окликнет.

— Как моя жена? — спросил Каиафа.

— Она отдыхает, — сдержанно ответил Малх.

Каиафа мрачно кивнул. Со времени смерти невестки Саломея чувствовала себя так, словно была тяжело больна, но он знал, что причина ее недомогания не телесная.

— Он пришел, — сказал Малх.

— Кто? Кто пришел? — удивился Каиафа.

— Рабби. Тот, о котором вы сказали, что он не посмеет явиться сюда на Пасху. Он пришел.

— Где же он?

— На ступенях Храма, во дворе Храма. Везде.

— На виду, одним словом, — уточнил Каиафа.

Малх кивнул утвердительно.

— И проповедует на ступенях Храма. Люди говорят: «Разве это не тот человек, которого ищут священники и книжники? Вот он, открыто проповедует, и они слова ему не скажут». Говорят даже так: «Может быть, власти предержащие решили, что он и есть Христос!»

Каиафа нахмурился и потер переносицу. Этот учитель и чудотворец из Назарета то и дело повергал его в смущение. Каиафа был разочарован. Когда он впервые услышал о Галилеянине, у него появилась надежда.

«Любопытно, — подумал тогда первосвященник, — не Помазанник ли он Божий?»

Даже после того как рабби имел наглость ворваться в Храм и изгнать из него купцов и менял, Каиафа не вынес окончательного суждения. Он решил подождать, пока этот человек из Галилеи докажет свое право поступать именно так, а не иначе или же обнаружит свою несостоятельность.

Но прошли многие месяцы, а рабби ничего не сделал для того, чтобы снискать расположение властителей Израиля. Конечно, шли разговоры о чудесах, совершенных им в селениях и малых городах. К тому времени, когда эти вести достигали ушей первосвященника и фарисеев в Иерусалиме, они обычно обрастали слухами и домыслами… и наверняка были сильно преувеличены. Но, что еще хуже, когда Каиафа или Гамалиил отправляли посланцев, дабы засвидетельствовать совершаемые Галилеянином чудеса, он просто-напросто отказывался их совершать, а то и проклинал их за требование подтвердить свои способности.