Читать книгу "Усыпальница - Боб Хостетлер"

Каиафа сделал еще несколько шагов и увидел сидящего на ступенях рабби. Это был, как он и предполагал, тот самый человек, который в прошлую Пасху изгонял менял и торговцев из Храма. С тех пор первосвященник не единожды получал донесения о новом рабби-чудотворце, причем самые разные. Рассказывали о человеке, исцелившем многих и изгонявшем бесов, но рассказывали и о том, что он исцелил сына одного из придворных Ирода. У этого же человека, судя по всему, были талмидим — ученики-последователи, как и у других рабби, но среди его талмидим, как говорят, был даже сборщик податей! Рабби наделал немало шума, проповедуя в синагогах по всей Галилее, но в родном Назарете его изгнали из синагоги, едва не побив камнями, за возмутительные слова о Хашеме, который якобы благоволит язычникам. И хуже всего, что произошло это в Галилее.

Какая-то бессмыслица. То, что Каиафа узнавал о человеке из Галилеи, заставляло его надеяться и в то же время убивало всякую надежду. Этот рабби оправдывал ожидания Каиафы… и тут же не оставлял от них камня на камне. Когда до Каиафы доходил какой-нибудь слух, он начинал думать, что назначенный День настал, но проходило совсем немного времени — и рабби вызывал у Каиафы лишь глухое раздражение: первосвященник в который раз убеждался, что человек из Галилеи говорит неподобающие речи и совершает неподобающие поступки.

И теперь этот рабби сидел на ступенях Храма в окружении простолюдинов (это, как видно, его талмидим, решил Каиафа), зевак и обозленных фарисеев. Так же, как год назад у Овечьей купальни.

— Истинно, истинно говорю вам: Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего: ибо, что творит Он, то и Сын творит также. Ибо отец любит Сына и показывает ему все, что творит Сам; и покажет Ему дела больше сих, так что вы удивитесь. Ибо, как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет.[49]

Остановившись неподалеку, облаченный в роскошные одежды Каиафа не верил своим ушам. Так не может говорить рабби. Рабби не произносят такие проповеди. А этот человек говорит слова, какие не придут в голову человеку в здравом рассудке. Он говорит сейчас о себе или имеет в виду кого-то другого?

— Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь.

Каиафа рассвирепел. Саддукеи не верят в загробную жизнь. Они считают, что человек должен сделать все, что ему отпущено, в этой жизни, поскольку другой ему не дано. А этот рабби открыто пренебрегал возможностью заручиться поддержкой могущественной части духовенства.

— Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат голос Сына Божия и, услышав, оживут. Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе. И дал власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий.

Каиафа почувствовал, что сердце заколотилось как бешеное. Он понимал, что не он один так воспринимает речи этого рабби. Фарисеи, да и не только они, вскрикнули от возмущения.

— Не дивитесь сему; ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия, — спокойно, но властно произнес галилеянин, обводя рукой долину Кедрон, на склонах которой было множество гробниц. — И изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло — в воскресение осуждения. Я ничего не могу творить Сам от Себя. Как слышу, так и сужу, и суд Мой праведен; ибо ищу не Моей воли, но воли пославшего Меня Отца. Если Я свидетельствую Сам о Себе, то свидетельство Мое не есть истинно. Есть другой, свидетельствующий о Мне; и Я знаю, что истинно то свидетельство, которым он свидетельствуете Мне. Вы посылали к Иоанну, и он засвидетельствовал об истине. Впрочем, Я не от человека принимаю свидетельство, но говорю это для того, чтобы вы спаслись. Он был светильник, горящий и светящий; а вы хотели малое время порадоваться при свете его. Я же имею свидетельство больше Иоаннова: ибо дела, которые Отец дал Мне совершить, самые дела сии, Мною творимые, свидетельствуют о Мне, что Отец послал Меня. И пославший Меня Отец Сам засвидетельствовал о Мне. А вы ни гласа Его никогда не слышали, ни лица Его не видели; и не имеете слова Его, пребывающего в вас, потому что вы не веруете Тому, Которого Он послал. Исследуйте Писания, — голос его звучал все печальнее, — ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне! Но вы не хотите прийти ко Мне, чтобы иметь жизнь.

Эти слова вызвали у фарисеев хохот. Они насмехались над оратором и выкрикивали обвинения — не только рабби, но всем стоявшим вокруг него и зачарованно внимавшим. Однако бешенство фарисеев, казалось, нисколько не поколебало учителя. Он отрешенно смотрел на них, терпеливо ожидая, пока крики стихнут. А дождавшись тишины, продолжил:

— Не принимаю славы от человеков, но знаю вас: вы не имеете в себе любви к Богу. Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если иной придет во имя свое, его примете. Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от Единого Бога, не ищете? Не думайте, что Я буду обвинять вас пред Отцем: есть на вас обвинитель Моисей, на которого вы уповаете.

Каиафа открыл рот в изумлении, а фарисеи настолько взбесились, что, как ему показалось, готовы были броситься на рабби прямо здесь, перед лицом толпы у стен Храма.

— Кто ты такой, чтобы говорить это?!

— Ты преступаешь Закон Моисеев и смеешь обвинять нас?!

— Он преступник!

— Он назвал Хашема Отцом своим!

— Он нарушает Шаббат!

— Как ты смеешь говорить нам о Моисее?!

Но рабби продолжал говорить, повысив голос, чтобы его было слышно.

— Да, я говорю о Моисее, которого вы, по словам вашим, столь чтите. Ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал обо Мне. Если же его писаниям не верите, как поверите Моим словам?

Снова раздались протестующие выкрики, и Каиафа решил, что ему пора оставить спорщиков, которых вывел из себя этот человек из Галилеи. У Каиафы кружилась голова. Нужно обдумать все, что он услышал. А сейчас подальше от толпы, от Храма, от всего, что здесь происходит.

То, что говорит этот человек, просто безумие. Но слова его взвешенны и убедительны — ясно, что он не безумец. Когда рабби упомянул Иоанна Крестителя, Каиафа понял, что это именно тот человек, о котором говорил ему Никодим. Очевидно, совершаемые им чудеса видели уже многие.

Каиафа пересек долину Кедрон и вышел в Гефсиманский сад. Если этот человек от Хашема, если рассказы о совершенных им чудесах — правда, разве не должен он объединять евреев, а не разделять их? Не должен ли он проповедовать против Рима, вместо того чтобы изобличать фарисеев? Если он и правда послан Богом, то должен куда лучше понимать, какие слова нельзя бросать в лицо фарисеям! Слова о том, что их обвинителем будет Моисей, которого равно почитают фарисеи и саддукеи, но фарисеи особенно — в силу их фанатичной приверженности Закону! Глупо. И опасно. Это все равно что…