Читать книгу "Что упало, то пропало - Сабин Дюран"

Когда я, наконец, вышла из хлева и пошла назад по тропинке, Эйлса уже ждала меня на террасе. Со стороны бассейна доносились крики и плеск воды. Эйлса была одна, сидела на скамейке, сжав ладони между колен. Она смотрела вперед – через долину, на единственное дерево на горизонте. Черты ее лица показались мне резкими, а глаза словно подернуло пеленой. Лицо казалось тусклым и отсутствующим. При виде меня она вскочила и изобразила на лице улыбку. Она сменила шлепанцы на кроссовки, за спиной висел небольшой рюкзачок.

– Наконец-то! Вы что, решили вздремнуть? Том с Далилой пошли в бассейн, но я сказала, что жду вас. Прогуляемся?

Я пробормотала извинения, и мы отправились в путь: мимо припаркованных машин, вверх по переулку. На мои извинения Эйлса ответила, что на самом деле совершенно не имеет значения, когда я появилась, – мы же отдыхаем. Да и дел у нее особо нет, если не считать уборки и готовки, которые ей уже порядком надоели. В самом конце переулка мы повернули направо, на тенистую дорожку, с двух сторон которой росли деревья и кустарники. Почти сразу мы оказались на пешеходной тропинке, идущей вдоль поля. Моди тянула поводок, стараясь вырваться на свободу, издавала разочарованные резкие звуки, так что я почти ее отпустила.

– На вашем месте я бы этого не делала, – заметила Эйлса. – Вокруг полно овец, и фермеры не в восторге от бегающих собак. Мы же не хотим, чтобы ее застрелили.

– Моди не должна быть расстреляна, – ответила я, заимствуя фразу у доктора Джонсона[40].

Не уверена, что Эйлса узнала цитату.

– Будем надеяться, что нет, – сказала она.

Тропинка была узкой и заросшей, нам пришлось пробираться гуськом. Эйлса – впереди, за ней бежала собака, потом тащилась я. Какое-то время мы шли между полем и колючей живой изгородью, потом оказались под липовыми деревьями и шли то в тени, то под солнечным светом, пока не добрались до ворот. За ними простиралось открытое пастбище. Здесь тропинка, наконец, стала шире, и мы смогли идти рядом. Слева нависали деревья, иногда встречались ивы, и петляла маленькая речушка. Справа – до маленькой густой рощи – простирался луг с высокой травой, из которой выглядывали маргаритки, лютики и маки. Я слышала звук бегущей воды, жужжание насекомых, которое сливалось в единый звук, время от времени прямо мимо уха пролетал кто-то громкий и целеустремленный, гудящий как самолет. Высоко над нашими головами кричали стрижи.

– Как прошла неделя? – поинтересовалась я.

– Прекрасно.

Стоял теплый день, хотя и не такой жаркий, как предыдущие. В ивах шелестел прохладный ветерок. Небо затянуло тучами – барашков становилось все больше и больше, и они густыми волнами наплывали на солнце.

– Том сейчас не так напрягается из-за работы?

– Ну, он был рад отпуску, если вы об этом.

– Он на самом деле доволен оценками Макса?

– Да, и это большое облегчение.

По мере того, как тропинка сворачивала от реки, подъем становился все круче. Мы шли молча – слышалось только наше дыхание. Когда мы достигли вершины холма и оказались в пятнистой тени деревьев, я замедлилась, и Эйлса остановилась. Мы обернулись, чтобы взглянуть на луг, на качающуюся на ветру траву, на лютики на длинных стеблях и маргаритки, на дом за лугом – виднелась часть крыши, на деревья и блестящую на солнце воду. Эйлса сделала несколько глубоких вдохов.

– Какое это облегчение, черт побери, уйти от них от всех.

– О боже! – Я поправила очки, подняв их повыше на носу. – Кажется, вы не в духе.

– Со мной все в порядке, – сказала она, а потом повторила по слогам: – В по-ряд-ке. – Она выдохнула, надув щеки, и фыркнула. – Просто здесь у меня больше работы, чем в Лондоне, вот и все. И я не ожидала, что заявится Далила. Меня кто-нибудь спрашивал? Нет, fait accompli[41]. Да, все прекрасно проводят время, но кто-то подумал о еде? – Эйлса потерла ладонь большим пальцем, затем почесала. – Простите, зудит. Вчера резала лук. Столько ртов. И они все считают, что еда просто появляется на столе – по волшебству. Вы меня понимаете?

Я не стала отвечать. Я понимала, что я – еще один рот, поэтому предпочла держать его закрытым.

У лица Эйлсы начала жужжать муха, и она отогнала ее рукой.

– Я – брюзга. Простите. Еще и бессонница. Такое бывает, если я не принимаю лекарства. Вы же помните, что я их не принимаю. Только ради всего святого, не говорите Тому. Он меня убьет.

– Ох, дорогая, мне кажется, ситуация слишком напряженная для вас.

Я могла бы еще кое-что сказать – спросить, но Моди все так же рвалась с поводка, издавала сдавленный задыхающийся звук, и мне приходилось прилагать массу усилий, чтобы удержать ее.

– Ой, да отпустите же собаку, – сказала Эйлса, словно это она с ней боролась.

Я наклонилась, но Моди так напрягла шею, что ошейник затянулся туже, и мне, с моим артритом, оказалось сложно справиться с застежкой. Пришлось постараться, но, в конце концов, у меня получилось, и Моди рванула вперед, как борзая, которую долго сдерживали перед забегом. Она неслась в высокой траве, опустив голову, обратно к реке и вскоре исчезла из вида.

– Проклятье! – воскликнула Эйлса. – Куда она помчалась? Назад на поле? Вы не заметили, были ли там овцы или нет?

– Я не видела.

– Она будет за ними гоняться? Надо было проверить, там ли они. Они могли сбиться в кучу у дальнего забора.

– Я не знаю.

– Может, и не было их там, – продолжала Эйлса, потирая подбородок. – Вчера фермер был здесь, но…

Я больше не могла это терпеть. То и дело спотыкаясь и подворачивая ноги, я отправилась назад по тропинке. Земля под ногами была неровная и вся в ямках, трава била меня по икрам, очки скакали на носу. Почему я спустила ее с поводка? Почему Эйлса предложила это сделать? В данных обстоятельствах это было безумием. Ее могут застрелить.

– Моди, Моди! – кричала я.

Дыхание стало неровным, я чувствовала боль и жжение в груди. Я слышала Эйлсу, но ее голос звучал где-то далеко. Она не бежала. Она не паниковала. Ее совершенно не волновало, застрелят Моди или нет. Для нее это будет всего лишь мелким неудобством.

Когда я добралась до реки, боль в грудной клетке усилилась.

– Моди! – с трудом выдохнула я. Сердце судорожно сжалось. Я повысила голос: – Моди!

Неужели она убежала на другое поле? В любую секунду может раздаться звук выстрела? Что мне делать? Здесь есть ветеринар? А мы сможем добраться до него вовремя? Я услышала звук шагов Эйлсы, ее дыхание, и снова побежала – спотыкаясь и почти падая. Зрение затуманилось от слез, пульс стучал в ушах.