Читать книгу "Реваншист. Цвет сакуры – красный - Борис Орлов"

Каким таким образом англичане, американцы и прочие французы прошляпили строительство двух новейших линкоров в нищей, ещё не оправившейся от последствий Гражданской войны России, автор статьи умолчал. Прозевали – и весь сказ! Короче говоря, в самом конце 1928 года линейные корабли «Владимир Ильич Ленин» и «Феликс Дзержинский» вошли в строй. Тут, правда, была одна маленькая заковырочка: почти весь экипаж обоих броненосных гигантов… как бы это поточнее определить?.. в общем, личный состав экипажей на девяносто процентов состоял из моряков Страны Восходящего Солнца. Нет, советские тоже имелись, но…

«Ну и правильно! – рассудил Волков. – Что джапы, совсем дураки, чтобы такие игрушки в руки малограмотным отдавать? Ещё, поди, лучших офицеров со своих действующих кораблей забрали, чтобы вот эти чудища укомплектовать».

Целый год шла обкатка кораблей, а потом… Летом тридцатого года «Ленин» и «Дзержинский», на деле подтвердивший своё прозвище «железный Феликс», Северным морским путём ушли в Мурманск.

Сложности пути автор статьи, спрятавшийся за псевдонимом «Октябрь», расписывал многословно и красочно. Матрос Сабуро Сато спас линкор «Дзержинский», вовремя повернув руль и счастливо избежав набегания на торос. Политрук машинистов линкора «Ленин» Ватанабэ Сиро поднял дух своих товарищей и объявил, что каждую вахту с ними стоит лично Товарищ Его Божественное Величество Нобухито, в подтверждение чего притаранил в машинное отделение портрет Красного Императора. В результате чего все машинисты вкалывали на час больше – за себя и за того парня! – и значительно старательнее. Командир линкора «Дзержинский» Накамура Камэсабуро вместе со своими матросами скалывал лёд, грозивший опрокинуть корабль. И так далее, и так далее. Героизм личный и коллективный, обморожения и травмы – такие же. И в результате – победа морского духа, укреплённого учением Ленина, над суровой полярной природой!

Всё это было очень интересно, но товарищ Октябрь как-то позабыл указать: с какими повреждениями оба линкора добрались до Мурманска. Где измученные переходом экипажи ожидал… ожидал… Да, собственно, ничего их там не ожидало. И полное впечатление, что никто и не ждал! Доков нет, казарм нет, ни хрена нет! Правда, моряков встретили крутым банкетом, вот только толку с того банкета?

«Надо было ответственных за этот поход к стенке прислонить!» – прошипел про себя Всеволод. Он попытался представить себе, каково это – проводить ремонт кораблей, проделавших такой, вне всякого сомнения, героический переход без доков, нормальных мастерских, специального оборудования… Картина получилась настолько безрадостной, что парень только зубами скрипнул.

Но как-то там японцы и наши морячки выкрутились. Автор об этом не писал, обошёлся кратким: «К весне оба линкора приступили к службе». Понятно: у ребят хребты трещали и кровь из-под ногтей выступала.

А вот дальше… Оказывается, Советскую Россию грабили все кому не лень. Нет флота? Замечательно! Значит, можно приставать в каких-нибудь малообжитых местах и менять у местного народа меха на всякую хрень, вроде граммофонных труб, как показывали в одном старом смешном фильме. Или добывать золото у старателей, расплачиваясь за него спиртом, кокаином и прочими гадостями. Или котиков, каланов и прочих моржей с тюленями браконьерить…

На Дальнем Востоке так баловали янкесы. Наглели без меры. Пока японские товарищи им око-рот не устроили по самое по не могу. Такого фитиля заокеанским бизнесменам вставили – из ушей вылезло! Одних браконьерских посудин штук двадцать конфисковали. Человек сто посадили, а двух особо ретивых капитанов, не мудрствуя лукаво, повесили. Нашлись в Морском законе какие-то подходящие параграфы.

На Русском Севере же «не лень» оказалось норвегам. Потомки викингов оборзели настолько, что ходили бить тюленей аж на Новую Землю. За хрен знает сколько миль от границы. А чтобы какие-то там погранцы на своих катерах не мешали занятым людям, вместе с промысловыми судами приползал броненосец береговой обороны, один из четырёх, имевшихся в Норвежском Королевском Военно-Морском флоте.

Советские пограничники скрипели зубами, яростно матерились, но против восьмидюймовой брони и 210-мм орудий на катере с пушчонкой в 37-мм не попрёшь. А если и попрёшь, то исключительно на свою же бестолковку.

Но летом 1930-го советские пограничники отыгрались. Да ещё как! Товарищ Октябрь красочно описал, как ехидничал командир броненосца «Эйдсвольд»[166], когда его корабль надвинулся своей броненосной тушей на два пограничных катера, требуя немедленно отойти от «незаконно захваченной» промысловой шхуны. После чего гордо развернулся и не спеша пошёл на запад, прикрывая браконьеров своим высоченным бортом. А как хохотали норвежские офицеры и матросы, когда увидели, что катера не отстают от них. «Почётный эскорт!» – покатывались со смеху промысловики на шхуне.

Вот только викинги не знали русской пословицы, гласящей, что «хорошо смеётся тот, кто смеётся последним». Через восемь часов вахтенный «Эйдсвольда» заметил на западе дым. И он быстро приближался. И очень скоро перед ошалевшими норвежцами предстал мчащийся на двадцати пяти узлах красавец «Ленин», чьи орудия совсем недвусмысленно уставились на броненосец. Который на фоне настоящего стального гиганта выглядел даже хуже, чем скорлупки пограничных катеров на его собственном фоне.

С линкора голосить в мегафон не стали. Просто подняли флажный сигнал: «Вы находитесь в территориальных водах СССР. Приказываю застопорить машину, рацией не работать, спустить флаг и принять призовую партию. В случае невыполнения – открываем огонь!» И чтобы ни у кого не осталось сомнений в серьёзности намерений, стволы передней башни главного калибра с тяжёлым грохотом выбросили длинные языки пламени. Комендоры прогрели стволы согревающим зарядом.

Разумеется, «Эйдсвольд» тут же поднял лапки вверх. Больно уж разными оказались весовые категории у противников. Всеволод попытался представить, что подумали норвежские моряки, когда к их кораблю пристали шлюпки и катера с призовой командой, и по отсекам и надстройкам разбежались серьёзные японцы с винтовками в руках, и буквально заржал. Смеялся он так долго и заразительно, что уставший Христенков невольно присоединился к своему комвзвода. Хотя и понятия не имел, над чем тот так веселится.

Всё ещё посмеиваясь, Всеволод прочитал, как посол Норвегии униженно клянчил у Советского Правительства вернуть броненосец. Парень догадывался, что СССР особенно и не нуждался в давно и безнадёжно устаревшем корабле, проблем от которого было куда больше пользы. Но, вероятно, советские и японские военные моряки упёрлись лбами. Ещё бы! Такое событие, такой трофей лучше всяких соглашений и договоров демонстрирует всем: рубежи СССР надёжно защищены! И горе тому, кто попробует их на прочность!

Он вообразил себе потеющего, мнущегося посла, почему-то обязательно толстенького и низенького, который снизу вверх пытается заглянуть в глаза Молотову: «Ну, может, всё-таки отдадите? А?» – и его снова затрясло от смеха.