Читать книгу "Мера ее вины - Хелен Чандлер"

Кэмерон встал и, подойдя к столику с чаем и печеньем, повернулся спиной к вскочившей со стула Табите.

— Возьмите эти слова обратно! — закричала та.

— Взять обратно? Вам что, восемь лет? Вы думаете, что никто из нас не слышит, как вы недовольно фыркаете, и не видит, как вы закатываете глаза? — Кэмерон рассмеялся.

— Я точно так же, как и вы, имею право на свое собственное мнение, — ответила Табита голосом, впервые дрогнувшим за все время ведения процесса.

Лотти, подавшись вперед, задержала дыхание. Кэмерон что-то разошелся вовсю, и ему явно надо остановиться. Он налил себе чая и, медленно помешивая ложечкой в кружке, вплотную подошел к Табите и посмотрел ей в глаза.

— На самом деле не имеете. Пока еще нет. Возможно, вы не так внимательно слушали, как вам самой показалось, но мы должны судить человека только после того, как выслушаем обе стороны. До этого мы не можем начать симпатизировать кому бы то ни было и принимать мнение обвинения или защиты. Мы находимся здесь для того, чтобы оценивать информацию и, насколько это возможно, быть совершенно беспристрастными. Но на вас слишком сильно повлияло идиотское видео с ежиком и вид пускающего слюни доктора. Вы попались во все ловушки, которые подготовила обвинитель. Имоджин Паскал знает, на кого из присяжных можно повлиять проще всего. Я совершенно уверен, что, увидев ваши жемчуга и платья из ткани в цветочек, она сразу поняла, что убедит вас своими аргументами.

Настала гробовая тишина. Через некоторое время Пэн откашлялся и встал.

— Мне… это… надо позвонить в Милан, а связь не очень хорошая. Не могли бы вы несколько минут вести себя чуть потише? У меня очень важный звонок.

Он отошел от стола в угол, держа в одной руке ноутбук, а в другой — мобильный телефон. Лотти была готова его расцеловать.

— Я предлагаю закрыть эту тему, — произнес Сэмюэль Лоури. Все посмотрели в его сторону. Это были первые его слова, которые привлекли внимание всех присяжных с момента начала суда.

— Отличная идея, — согласился Кэмерон, взял свою чашку чая и газету, приземлился на один из более удобных стульев в дальнем углу комнаты и кивком предложил Лотти сесть рядом. В ответ та отрицательно покачала головой. На сегодняшний день мелодрамы и подозрений было вполне достаточно, и она не собиралась испытывать судьбу.

Рядом с Кэмероном сел Джек, и между ними завязался оживленный разговор. Они не обращали внимания на арктический холод, исходивший от той части стола, за которой сидели Табита и компания.

Телефон в кармане Лотти вздрогнул от полученного сообщения. Она посмотрела на имя отправителя, увидела, что это эсэмэска от Кэмерона, и окинула взглядом сидящих в комнате людей. Кэм пристально смотрел в экран своего телефона.

«У тебя всё в порядке?» — спрашивал он в сообщении.

«Да. Но я очень волновалась. Сейчас лучше лишний раз не высовываться», — ответила она и тут же стерла и его сообщение, и свой ответ.

«К нам это не имеет никакого отношения. Мы с Джеком имеем право бухнуть в городе. Не позволяй Табите себя запугивать», — написал он и исподтишка посмотрел на нее. Джек наклонился ближе к нему, что-то сказал на ухо, и тот рассмеялся.

Лотти хотелось пересесть с нейтральной территории, которую она занимала за столом, ближе к Кэмерону.

«Она меня не запугала, просто лучше не гнать волну. Не стоит наживать себе врагов», — ответила она.

Кэмерон прочитал сообщение, поднял глаза и несколько секунд пристально смотрел на Лотти. Его глаза были подсвечены мертвенным светом экрана телефона.

«У нас все ОК? Получил в воскресенье твое сообщение. Хотел ответить лично», — написал он.

«Непростые выходные. Не хочу никому делать больно».

«А как насчет того, что хотим мы?»

«Я не хочу, чтобы о нас узнали. Это о Табите и Кº. Они могут сильно испортить нашу жизнь».

«Забудь об этих идиотах. Знаешь, какая ты изумительная?»

Лотти прочитала текст этого сообщения, и ее сердце учащенно забилось. Благодаря ему она чувствовала себя сильной и независимой. Какого черта Табита взъелась на него за то, что он встречался с Джеком? Лотти сожалела о том, что была парализована страхом и не выступила в их защиту. В конце концов она решила, что после драки кулаками не машут и сейчас лучше всего вести себя спокойно.

«А чем вы с Джеком там занимались?» — спросила она в сообщении.

«Кино, закуска, пиво. Главным образом пиво, — написал Кэмерон и глянул на Джека, который погрузился в какой-то толстый учебник. — Ему нужен был друг и надо было посмеяться».

Лотти с любопытством посмотрела на Джека.

«У него какие-то проблемы?»

«При личной встрече».

Дверь комнаты присяжных открылась, и пристав сообщил о том, что сейчас начнется судебное заседание.

Присяжные отложили свои телефоны, ноутбуки и газеты и стали по одному выходить в коридор. Лотти и Кэмерон выходили последними.

— У Джека все в порядке? — спросила она.

Он потер лоб, оглянулся вокруг, чтобы удостовериться, что их никто не слышит, подошел ближе и зашептал ей на ухо:

— Он конфиденциально кое-что сообщил мне, но я знаю, что тебе можно верить. Сейчас его надо поддержать. Джек — гей и совсем недавно сообщил об этом своим родителям. Они от этого не были в восторге и сказали, что если он объявит об этом всем, то они перестанут платить за его образование.

— Ужас какой! — пробормотала Лотти в то время, пока они шли по коридору ко входу в судебный зал.

— У него родители старой закалки, они очень боятся огласки. А Джеку нужны деньги, чтобы получить образование, он не хочет уходить из университета. Вот такая у него проблема. Ты только никому не говори, хорошо?

— Никому не скажу, — пообещала она, прикасаясь к его руке. — Спасибо, что поделился. Буду рада помочь ему, как могу.

— Ты можешь помочь мне, если согласишься увидеться со мной на этой неделе. Выходные без тебя были настоящим адом. Особенно после пятницы, — он улыбнулся.

— Тише! — одними губами произнесла Лотти, когда она занимали свои места в зале.

— Тогда скажи «да», — прошептал Кэмерон, садясь на свое место.

Лотти попыталась скрыть улыбку, закрыв рот ладонью, но не совсем успела. Писать ему сообщения и говорить себе, что она его не хочет, когда Кэма не было рядом, получалось легко. Отказать ему, когда он был совсем близко, оказалось практически невозможно.

— Молчание — знак согласия, — произнес Кэмерон, кладя перед собой ручку и блокнот.

Джеймс Ньюэлл встал, убедился, что присяжные расселись и слушают, а затем уверенным тоном обратился к судье:

— Ваша честь, для дачи показаний защита вызывает Марию Блоксхэм.

Глава 21

Время остановилось. Все ждали, когда она встанет. Мария окинула взглядом сидящих в зале суда людей, с нетерпением ждущих того, что она скажет. У каждого из них были свои ожидания, у них уже сложилось определенное мнение о ней и о том, каким человеком она была. Представители прессы держали ручки наготове. Судья просматривала свои записи. Двенадцать присяжных сидели в два ряда, как птицы на проводах, и ждали ее объяснений. Как она могла сделать то, что сделала? Как бы она поступила, если б смогла прожить тот день заново? Рут тоже была в зале суда — пряталась в дальнем углу галереи для публики. Конечно, она не могла не прийти. Рут не хотела бросить ее на произвол судьбы в этот кульминационный день процесса. Мария много лет шла к этому дню. Только Имоджин Паскал не повернула голову, чтобы взглянуть на нее. Несмотря на то что Марии было нечего терять, встав, она поняла, что ее ноги подкашиваются. Перед тем как выйти из стеклянного бокса, ладонями расправила складки на белой блузке и прямой черной юбке. Один из полицейских проследовал за ней к трибуне для дачи свидетельских показаний, будто существовала возможность, что она может сбежать из зала суда.