Читать книгу "Спросите у северокорейца. Бывшие граждане о жизни внутри самой закрытой страны мира - Дэниел Тюдор"

Почему очень многие северокорейские перебежчики становятся христианами?

Д.Т.: Как говорит ниже Ю Сун, много взаимных наложений между Северной Кореей, Ким Ир Сеном и христианством, несмотря на государственное преследование любого, исповедующего религию. Но дело не только в этом, многие группы, помогающие перебежчикам, по своей сути откровенно христианские. Я даже слышал о перебежчиках, которые притворялись, что обратились в христианство, чтобы христианские группы помогли им выбраться из Китая и попасть в Южную Корею. Это, конечно, вполне понятно, учитывая их ситуацию.

Ким Ю Сун:

В Северной Корее нас заставляли изучать идеологию чучхе и верить только в нее. Хотя в Северной Корее чучхе – одна-единственная религия, я думаю, многие из моих соотечественников всегда интересовались новыми идеологиями и религиями.

Северокорейский режим накладывает на христианство особенно строгий запрет.

Это интересно, потому что Ким Ир Сен родом из набожных христианских семей и со стороны отца, и со стороны матери. Его отец до рождения Кима учился в миссионерских образовательных учреждениях. Его дедушка со стороны матери был пресвитерианцем и в своем городе учил местных жителей Библии. Его мать, как набожная христианка, водила маленького Ир Сена в церковь по воскресеньям, даже после того как семья переехала в Маньчжурию. В Пхеньяне она водила его в церковь Чхильгок, которая существует и сегодня. Дядя Ким Ир Сена с материнской стороны изучал теологию в университете и стал пастором. В Северной Корее есть «Десять принципов по установлению единой партийной идеологии», вполне очевидно, что Кимы позаимствовали идею из Десяти заповедей. Когда-то Пхеньян называли «Иерусалимом Востока».

Хотя режим набрасывается на все религии, христианство он атакует особенно жестко. Так как северокорейский режим производил злобные словесные атаки на христианство, мне хотелось узнать о христианстве больше, чем о любой другой религии. Думаю, многие северные корейцы испытывают особое любопытство к христианству среди других недоступных нам религий. Уверен, что это касалось не только меня.

Хотя я хотел узнать о христианстве, в Северной Корее у меня никогда не было возможности это сделать. Мне было недозволенно читать или изучать Библию. Не было церковных служб, на которые я мог бы ходить по воскресеньям.

Потом, неожиданно, я уехал из Северной Кореи в Южную Корею с родителями. Когда я впервые узнал о плане родителей бежать, первой религией, о которой я хотел бы узнать, было христианство. Когда мы были в Таиланде, я увидел Библию, лежавшую на столе в полицейском участке. В Северной Корее владеть Библией или хотя бы раз прочитать ее – преступление, за это могут отправить в политический концлагерь. Как только я заметил Библию, то тут же взял ее и начал читать. Тогда я впервые читал Библию.

Было непросто понять ее. Я прочел первые несколько страниц, а потом остановился, потому что не очень хорошо понимал ее. Я подумал, что более подробно изучу то, что связано с богом и христианством, когда приеду в Южную Корею. В Ханавоне пасторы, священники, монахини и монахи из церкви, собора и буддистских храмов приходили поговорить с нами каждые выходные.

Среди религий самой популярной было протестантство, на втором месте – католичество, затем буддизм. В Ханавоне, где жили женщины-перебежчицы, был пастор, назначенный Христианским советом Кореи каждое утро всю неделю читать проповеди. Не знаю, были ли причиной эти проповеди, но знаю, что многие перебежчики приняли христианство. После посещения церковных служб и ежеутренних проповедей в течение трех месяцев в Ханавоне северокорейские перебежчики начинали посещать церковные службы в своих новых городах по приглашению пастора из Ханавона.

Покинув Ханавон, я тоже начал посещать воскресные службы в церкви (ее название я предпочел бы не раскрывать), с которой меня познакомил мой пастор из Ханавона. В первый год число перебежчиков-христиан увеличилось, а со второго года начало постепенно уменьшаться. Например, 7 из 10 моих друзей-перебежчиков перестали ходить в церковь.

Но в то время я так жаждал изучать Библию и узнать о божьем слове и Иисусе Христе. Я жил как глубоко верующий христианин первые три года, пока не перестал ходить в церковь. Причина того, почему я перестал ходить в церковь, не имела никакого отношения к моей христианской вере. Там был пастор, к которому я относился с почтением, но вскоре обнаружил, насколько фальшивым он был. Этот пастор был женат и с двумя детьми. Но каждый раз, когда он видел симпатичную северокорейскую перебежчицу, он говорил, что одинок.

На этом дело не заканчивалось. Он часто приглашал красивых северокорейских женщин посидеть с ним наедине в его кабинете. Он приходил к ним домой, убеждая совершить с ним поездку на остров Чеджу. Я чувствовал себя разочарованным и преданным. До того как я познакомился со своей женой, жена чуть не отправилась с ним в поездку, потому что не знала, что он был женат, а он так настойчиво уговаривал ее поехать с ним. Когда мы начали встречаться, жена рассказала об этом, и я перестал ходить в церковь.

Хотя я перестал ходить в церковь, я уважаю все религии этого мира. Когда произойдет воссоединение, если некоторые южнокорейские пасторы и миссионеры будут продолжать предавать бога, как делал мой бывший пастор, число христиан среди северокорейцев вначале может увеличиться, но затем резко упасть.

В Северной Корее празднуется Рождество?

Д.Т.: На Корейском полуострове не было ревностной христианской культуры, так что неудивительно, что сегодня Северная Корея его не празднует. Власти также не хотели бы, чтобы народ его праздновал. Это контрастирует с Южной Кореей, где президенты поздравляют с Рождеством, а компании участвуют в рождественских гуляньях почти с таким же энтузиазмом, как их западные собратья по вере.

Ким Ю Сун:

Нет, в Северной Корее мы не празднуем Рождество, и оно не является государственным праздником. Рождество – просто обычный рабочий день, когда все идут на работу или в школу, если только оно не выпадает на выходные. Хотя Рождество появилось в наших словарях и энциклопедиях вместе с сочельником, люди на самом деле не особо о нем думают. Мне кажется, что Рождество – в основном большой праздник для людей в капиталистических странах. Думаю, что в этих странах люди проводят Рождество в отличном праздничном настроении.

Большинство северных корейцев не знает, что в других странах Рождество празднуется с таким размахом. Но уверен, что дипломаты и их дети, которые путешествуют за границу, должны хорошо об этом знать. В такой стране, как Северная Корея, где Ким Ир Сен – единственный бог, а люди растут при идеологии чучхе, христианство обычно не практикуется и к нему не относятся терпимо. Так что детям в школах не рассказывают о Рождестве, а людям никогда не говорят, в чем смысл Рождества. Неудивительно, что большинство северокорейцев ничего не знает о Рождестве и сочельнике, верно?

Но когда я жил в Северной Корее, 24 декабря было государственным праздником. 24 декабря – день рождения Ким Чен Сук, матери Ким Чен Ира, так что этот день провозглашен государственным праздником. Каждый год 24 декабря южные корейцы празднуют сочельник, а северные корейцы празднуют, с уважением думая о матери Ким Чен Ира, так как это святой день, в который она родилась.