Читать книгу "Любовь на троих - Валерий Зеленогорский"

Они сидели допоздна, а потом тихо пошли к себе на гору в отель, и там их ждал еще один Эверест, непокоренный и манящий.

В номере они почти не разговаривали, разошлись по своим норкам, С.С. даже обрадовался, что не надо сегодня изображать Тинто Брасса и играть роль самца в дикой стае.

Он устал за день, Катиной энергии ему хватило и без этого, и он вел себя как старый самец из анекдота, который стоит на холме рядом с молодым.

Молодой лось все рвется в долину, где пасется стадо косуль, и бросается на отбившихся от стада особей.

Старый самец небольно бьет его копытом, удерживая от суетливых движений, давая понять, что их время еще не пришло, все начнется, когда косули отяжелеют после водопоя, и тогда…

Его косуля-красуля через минуты уже спала, он видел это через открытую дверь в ее спальню.

Он тоже лег, пощелкал пультом, по русскому каналу шло ток-шоу «Детектор лжи». У одной женщины заболел ребенок, на операцию не было денег, и тогда она пошла на передачу. После пятого вопроса бабушка упала в студии с инсультом, после десятого брат-наркоман сел на иглу, а на девятнадцатом вопросе на миллион «Был ли у нее секс с шефом в извращенной форме», она не выдержала и сказала неправду. Денег у нее нет, мужа нет, с работы уволили, и только два изувера и пидараса остались довольны — это Андрей Малахов и Константин Эрнст.

С.С. зло щелкнул пультом и выключил гадость.

Ну почему самый высокий рейтинг и самый пристальный интерес вызывает дурное в человеке, почему, недоумевал С.С., отвратительное и мерзкое так притягательно, ведь есть вещи, которые человек должен скрывать, прятать в дальние углы свою нечистоплотность, подлость, но всегда найдутся люди, считающие себя приличными, которые подкупом, шантажом и даже прямыми угрозами будут вытаскивать это на свет божий и демонстрировать миру порок во всей красе, не для осуждения, не для воспитания, а так просто, чтобы доказать себе, вот они какие мерзкие и грязные, а я, со своим маленьким грешком долбить детей в жопу, могу спать спокойно.

Вот в таком расположении духа С.С. заснул. Рано утром его непонятно от чего подбросило, он почувствовал, что все эндорфины, спящие в нем во время вынужденного простоя, рвались наружу.

С.С. решил не торопиться, сходил пожурчал, но гормоны не испугались наводнения и восстали, и тогда С.С. на кошачьих лапах (как ему казалось) ворвался в соседнюю спальню, где спала его дичь.

Он лег рядом, потом скользнул под одеяло, дичь проснулась, открылась его взору, и он, как лев, одним ударом завалил ее.

Дичь приняла его в бессознательном состоянии, не открывая глаз, но он чувствовал, что она знает, кто в ней, он был доволен собой, все его страхи, сомнения и тревоги отлетели, он был львом, он взял свою вершину и мог трубить об этом на пике горы.

Он рычал и даже хрюкал, он был зверем.

Покинув добычу, он вернулся к себе и лег, равновесие и блаженство переполняли его, сам он был пуст, как полковой барабан после битвы.

Даже весной, в буйстве зелени, при двадцати с плюсом, можно быть несчастным, некрасивым, лысым и очень грустным, а можно в трескучий мороз лежать на снегу, таким же некрасивым и лысым, и смотреть в небо, если ты вышел из дома, где тебе сказали минуту назад, что ты лучше всех или, во всяком случае, не хуже Анатолия из третьей квартиры, вот так причудливо и странно он себя чувствовал, он вскоре заснул, как ему в детстве говорила мама, как пшеницу продавши.

В это же время, на другом конце острова проснулась Лиза, она не хотела видеть сон, в котором главную роль играл С.С.

Сон был кровожадным, Лиза в нем была Юдифью, отрубившей голову военачальнику ассирийского царя и спасшей этим подвигом народ Иудеи.

Евреи Лизе были безразличны, она знала, какие они люди, у нее даже были знакомые из этого племени, один учитель математики Рома в их школе сошел с ума, но его быстро забыли, у нас всех забывают, кроме Пугачевой и Галкина, жизнь которых освещают в хрониках как жизнь великих людей.

Лизе до сих пор было стыдно, когда она видела Примадонну в глубоко пенсионном возрасте, сообщающую всему миру, какое сильнейшее половое влечение она испытала, увидев Максимку. Есть вещи, которые нельзя освещать, их надо держать в темном чулане своего прошлого.

Все это Лиза думала на своем балконе, выходящем на океан, но главным вопросом этой ночи был чужой мужик С.С., впершийся в ее сон в костюме Олоферна, что он делал в моем сне, думала она, зачем он привел ее в свой шатер, где в свете факелов и дрожащих огнем жаровен она, как Юдифь, отрубила ему голову.

Она не страдала мракобесием, снов не толковала, не знала, что значит во сне кровь или говно, но этот сон, в котором было и то и это, ее очень беспокоил.

Лизе нравилось, как она отдыхает, она не пропустила ни одной экскурсии, обследовала все левады на острове, совсем не скучала, ее одиночество было прекрасным, как в песне Дольского про мудака-эгоцентрика, который убеждает себя, в том, что ему одному прекраснее всех любвей:

Твоих речей виолончель во мне всегда звучит, не гаснет… С тобою быть — вот жизни цель, но одиночество прекрасней…

Этот С.С. не выходил из ее головы, она даже после дурацкой ночи почему-то думала о нем.

У Лизы в смутные дни была скверная привычка примеривать на себя чужих мужчин, даже тех, кто женат; она стыдилась и ругала себя за эти глупости, но ничего поделать с собой не могла, иногда она видела в чужих парах явный диссонанс.

Она не понимала, как такой достойный, на ее взгляд, мужик живет с какой-нибудь дикой дурой, расплывшейся, как баба на чайнике, а он ее терпит и даже говорит ей, что любит.

В школе она видела родителей учеников, там тоже были дикие пары, приличные и вполне независимые женщины жили с такими ублюдками, с которыми она на одном километре даже бы не загорала. Тайна и мотивы, по которым люди объединяются в пары, ее занимали, ее собственный опыт мало что давал для полноценного заключения, она была молодой дурой, когда ее бывший муж приплыл к ее берегу, потом он отплыл, и она так и не поняла, что это было. Она редко видела гармонию в чужих отношениях, она знала таких людей, но число их было ничтожно мало.

В основном это были связи, державшиеся на общей нужде, на нехватке квадратных метров, на боязни, чтобы не жалели за глаза и не обзывали одиночками.

Она пила кофе на террасе в отеле, она никогда дома так не завтракала, да и когда было барыней рассиживаться, бежать надо было, всегда бежать, задрав хвост.

Графов и принцев в ее отеле не было, но она видела этих английских старперов, для которых такая размеренная жизнь норма, а не редкое приключение раз в три года, да и то если ты успел в стране победившего рынка ухватить кусок пожирнее или если повезло с дочерью, как ей.

Через день нужно было уезжать, и Лиза решила поехать на гору в мегамолл, прикупить подарков, наверху было дешевле, чем в центре, и она, закончив завтрак, пошла на автобус.