Читать книгу "Гвоздь программы (сборник) - Светлана Алешина"

Я боялась спугнуть ее откровенность. Хотя, если честно, мне опять не нравилась моя роль. Ну что это за работа? Все превращаешь в «доступ к информации», даже простая радость человеческого общения омрачается проклятой необходимостью вслушиваться в слова, пытаясь найти ответ на мучающие тебя вопросы!

– Так вот, Саша, я носила это внутри себя так долго, что от этой гнили и сама начала сходить с ума. Наверное, вам придется выслушать это и принять в себя.

Она немного наклонилась, убирая ладонью волосы со лба, и очень тихо, почти шепотом сказала:

– Михаил Баринов… Когда-то его звали не так. И единственным человеком, знавшим, как его звали, был мой отец, по непонятной глупости ставший его близким приятелем. Я слышала этот разговор, как и то, что произошло после ухода Баринова. Мой отец ходил по кабинету, как бы пытаясь побороть себя. Что он искоренял в себе? Остатки честности? Сейчас я уже не могу дать ответ. Баринов мешал ему жить. Пока он работал в университете, мой отец был на вторых ролях. А ему хотелось выйти на первые – поэтому подлость победила. Он позвонил куда-то, и я услышала, как он сказал: «В нашем университете работает белогвардейская сволочь. И ему доверяют воспитание молодежи!» После этого, Саша, я уже не могла относиться к нему по-прежнему!

Она встала, пошатнувшись и ухватившись за спинку кресла, и посмотрела в окно.

– Поэтому, Сашенька, когда он повелел мне выйти замуж за этого недоноска Шлендорфа, я согласилась. Куда угодно, за кого угодно – только прочь от него! О господи! Я просто попала от одного монстра к другому!

В ее словах было так много горечи, что я невольно прониклась сочувствием к этой крупной, но такой беззащитной женщине.

В конце концов, ее жизнь была сломана. Разве это не повод для жалости?

* * *

Легко взбежав по ступенькам, Виктор оказался перед дверью лариковской квартиры-»офиса» и нажал на кнопку звонка. Если сейчас не окажется на месте самого Андрея, он передаст все Саше. Ничего страшного… Но, бог мой, лучше бы Лариков был на месте!

Виктор Сергеевич был в некотором замешательстве – от убийств его пока еще бог миловал. Первый раз за свою работу простенькое дело о наследстве вдруг начало обретать зловещую окраску. Если раньше он был склонен считать «покушения на Володю» всего лишь плодами его фантазии, то убийство Татьяны… Впрочем, отчего он это связывает? Есть ли у него основания считать все эти злоключения звеньями одной цепи? Или…

Может быть, это и совпадение, может быть… Татьяна могла быть замешана и в другую историю, фигура, как говорится, «одиозная» – судя по опросам людей, хорошо с ней знакомых, подозрительных личностей среди ее знакомых было не так уж и мало. Но смешная одежда предполагаемого убийцы? Это тоже – совпадение? Ведь Володя Баринов упоминал именно футболку с пресловутым «Титаником»!

Дверь открылась, прервав цепь логических размышлений Виктора Сергеевича, и Лариков уставился на него удивленно:

– Виктор? Что случилось? На тебе лица нет…

Виктор кивнул коротко, прошел в комнату и опустился в кресло.

– Это наследство все больше напоминает мне проклятие… Убита Татьяна Витальевна.

* * *

Я слушала Нину Ивановну уже внимательно – последствия моего легкомысленного потребления спиртного наконец-то испарились, я была вполне способна не только воспринимать информацию, но и разложить ее по полочкам, отсеяв ненужное и оставив необходимое.

Картинка получалась интересная – например, с этим самым Шлендорфом. Тому Шлендорфу, который почил в бозе недавно в итальянском городке Брешии, муж Нины Ивановны был так, «седьмая вода на киселе». Какой-то двоюродный брат троюродного дяди. Однако вот ведь что интересно – Иван Евграфович тем не менее живо им заинтересовался и, вытащив его из Тарасовской губернии, чуть ли не из самой глубинки, дальше которой уже Казахстан, приволок его в Тарасов, устроил учиться в университет и начал всячески парнем заниматься. Просто как родным сыном. И Нина Ивановна вначале так и думала, что у бедного Ивана Евграфовича жажда по наследнику, что я почла не столь уж далеким от истины, поскольку именно наследник его и интересовал, но – когда Иван Евграфович настоятельно потребовал, чтобы Нина Ивановна вышла за этого самого Петю Шлендорфа замуж, она возмутилась, поскольку ей совсем не нравился этот маленький, белобрысый парень с рябым лицом и раскосыми глазами, почему-то казавшимися Нине пьяными.

Она попробовала отказаться от «предложенной чести», но Иван Евграфович сурово сказал, что настанет момент, когда Нина скажет ему спасибо…

Спасибо она сказать не успела – Потырин скончался раньше, чем достопочтенный супруг, и Нина так и не дождалась великих и богатых радостей, поскольку предчувствия насчет страсти Петра Шлендорфа к спиртному ее не обманули – вся ее жизнь была кошмаром, и, когда Петр Шлендорф отошел в мир иной по причине разрушенной алкоголем печени, Нина Ивановна еще долго думала, с какого это, простите, перепугу ее отцу пришла в голову совершенно странная мысль, что этот маленький человечек с неразвитой речью сможет стать для нее счастьем, за которое она впоследствии будет благодарить отца?

Детей у них не было, и это была удача…

– Постойте, – прервала я ее рассказ, – а родственники? Не было ли у вашего мужа родственников?

– Мать давно умерла. И больше никого не было…

Ситуация опять зашла в тупик. Если предположить, что кому-то из Шлендорфов было известно о наследстве, то напрашивался вывод о том, что все эти покушения на Володю, как наследника, происходить могли оттуда. А теперь отсутствие прямых потомков отметало эту версию! Я посмотрела на часы. О боже! Представив моментально всевозможные картины расправы надо мной господина Ларикова, я вскочила. К тому же наша беседа с Ниной Ивановной подошла к концу. К сожалению, она не знала больше ничего о Баринове – а Вильгельм Шлендорф и вовсе был ей незнаком.

Впрочем, в прихожей она вдруг сказала:

– Постойте, Сашенька! А ведь я только что поняла смысл фразы Баринова: «Я хотел бы уехать, но где я найду человека, ограбившего мою жену?» А потом… Мне показалось сейчас, что именно тогда я и услышала в первый раз свою будущую фамилию… Или мне это показалось?

Она смотрела на меня немного растерянно.

– Давайте поступим так, – решительно сказала я, стараясь все-таки не выходить из роли, – я обработаю этот материал, а вы вспомните еще что-нибудь. И тогда я забегу к вам снова. Ладно?

– А вам не кажется, что у нас с вами получится какой-то исторический детектив? – лукаво спросила Нина Ивановна.

«Если бы исторический, – вздохнула я, – а то совсем он и не исторический, а вполне реальный…»

По счастью, моя собеседница даже не подозревала, какую зловещую роль в происходящем сейчас сыграл ее отец, одержимый жаждой богатства!

* * *

Никита открыл дверь и удивился тому, что в квартире так тихо. Мать обычно, абсолютно не заботясь о том, сколько придется платить, врубала оба телевизора, приемник, и все это так громко верещало на разные голоса из всех уголков квартиры, что Никита не понимал, как она еще может под этот грохот читать!