Читать книгу "Моя бабушка - Лермонтов - Маша Трауб"

Еще один бабушкин друг, тоже поздравлял со всеми праздниками. Люсик. Люсьен. Он не был осетином, зато имел степень кандидата сельскохозяйственных наук, а в Северной Осетии оказался из-за бабушки. Она рассказывала, что Люсик хотел пойти служить на войну, пытался вступить в армию добровольцем, но его так и не взяли: он был инвалидом детства – ходил, загребая ногами. Перекатывался с одного бока на другой, подтаскивал ноги, ему было тяжело и больно, но он терпел. И ходил быстрее здоровых людей. Бабушка была знакома с его матерью. Они учились в одной школе, сидели за одной партой. Мария – коренная москвичка, оттуда уходила на войну, военным корреспондентом, но назад в столицу не вернулась. Осталась жить в селе, которое стала считать родным.

Мать Люсика была еврейкой, а его отца арестовали и расстреляли еще до войны, в конце тридцатых годов. Мать забрали почти сразу же как жену врага народа. Она умерла, не дождавшись приговора. Люсика отправили в детский дом – если у ребенка и были родственники, то они давно отказались от родства.

Уже после войны бабушка нашла Люсика – ему исполнилось уже пятнадцать, она забрала его из детского дома, но не в село, а в город, заставила учиться. Люсик поступил в институт и оказался умным парнем, защитил кандидатскую, писал докторскую. Он работал в совхозе в соседнем селе, где изучал зимостойкость сортов яблони. Насколько могла понять бабушка, яблони он «закаливал» определенным способом, готовил их к ранним заморозкам. Современный Мичурин. Он женился на хорошей девушке, которая родила ему сына. Люсик был счастлив и ценил каждый день. И не уставал благодарить бабушку за то, что она сохранила для него память о родителях, дала образование и возможность жить как обычный человек. Он мог вернуться в столицу, но не хотел. Как и бабушка, считал Кавказ своей родиной.

Так вот, Люсик всегда посылал бабушке «образцы» своих экспериментов – то гигантские яблоки странного цвета, то, наоборот, яблоки размером с абрикос, но уже спелые, то еще какие-нибудь.

Наконец, Люсик вывел сорт, который оказался достаточно «закаленным» и мог вызревать в условиях перепадов дневных и ночных температур. Он хотел назвать выведенный им сорт именем моей бабушки. И для того чтобы получить разрешение на присвоение сорту имени Мария, прислал первую крупную партию образцов. Поскольку «мичуринец» занимался не только яблоками, но и грецкими орехами, но это исключительно для души, а не для науки, то он прислал бабушке еще и орехов.

Перед зданием редакции остановился грузовик. Кузов был заполнен до предела.

– Куда выгружать? – спросил водитель.

Все газетчики высыпали во двор и хором сказали водителю немедленно уезжать на Энгельса и грузить там, а не в редакции.

Водителю было все равно. Он поехал туда, куда сказали. Доехав до указанного дома, шофер увидел, что грузить товар опять же некуда – двор оказался завален кирпичами, песком, щебенкой – подарки главному редактору от анонимных дарителей.

Кому пришла в голову эта идея, так и не выяснилось. Но яблоки вперемешку с орехами засыпали в дальнюю, то есть мою, комнату в доме. Пересыпали через окно, чтобы было быстрее. Бабушкин любимый секретер оказался засыпан по самое бюро. Яблоки и орехи доходили мне до бедер.

Бабушка пришла домой к вечеру. Она зашла в комнату и понюхала воздух – как вкусно пахнет яблоками. Или орехами? Или яблоками с орехами вместе?

Еще две недели каждый день я перебирала яблоки – что козам, а что людям, что на компот, а что на варенье. Что уже выбросить, а что обрезать. Каждый день бабушка выносила ведра. Ходила по соседям – раздавала. Несколько ведер принесла в редакцию. Гусь Русик обожрался орехами так, что ел сидя, а не стоя. Он уже стал как белка, умел клювом орех раскалывать. А сельские козы и козлы так объелись яблоками, что начали воротить от них морды. Затхлый запах яблок еще долго не выветривался из комнаты. Мне до сих пор нравится этот запах слегка помятых с одного бока яблок.

Интересно, что бабушка называла помятые яблоки уставшими, а червивые и гнилые – падшими. Уставшая женщина и падшая женщина. Бабушка была уставшей, а мама – падшей. Бабушка годилась на компот, а мама – только на варенье. Каждый день, перебирая эти яблоки, я думала об этом.

Да, после яблок бабушка сняла свой запрет, и все подарки снова доставлялись в редакцию.

Скотный двор, или Сила печатного слова

В те годы в силу печатного слова верили не просто безоговорочно. Бабушка как главный редактор лично несла ответственность за все, что появлялось на страницах газеты. В селе никогда не говорили: «Вот, в газете написано…» Говорили: «Ты написала». Бабушка несла личную ответственность за каждую опубликованную букву.

Раз в году в нашем селе, на том самом футбольном поле, которое было построено специально для репортажа об учениях в случае газовой атаки, проходила выставка-ярмарка скота. Это тоже была бабушкина инициатива, которая, как известно, наказуема. Бабушка напечатала в газете анонс. Состоится выставка-продажа. Приглашаются все владельцы скота! Любого! Победителям в подарок корма, почетные грамоты. После выставки скот можно будет продать, купить.

– Ты с ума сошла? – сказал ей Алик.

– А что? Футбольное поле простаивает! – ответила бабушка.

– Ну если ты хочешь, чтобы оно простаивало по колено в… навозе, то ты этого добилась.

– Алик, надо как-то культурно все сделать. Помоги! Ты же в этом разбираешься.

– Я буду снимать. Самую красивую корову и самого красивого быка, – ответил Алик, – мне надо, я животных мало снимал, резал много. Попрактиковаться хочу.

– Алик, умоляю. Организуй, что там нужно – загоны всякие, а потом снимай. И почему ты сказал про навоз?

– Мария, ты вроде давно здесь живешь, такая умная, а не знаешь, что коровы и быки какают.

Алик произнес это слово по-осетински, и бабушка автоматически перевела:

– Гадят.

– Нет, не точный перевод, – не согласился Алик. – Они срут. От футбольного поля будет такой запах, что я не виноват.

– Я уже отправила номер в печать с анонсом. Хочу написать репортаж. А ты снимешь. Организуй стойла и все, что требуется. Чтобы было красиво.

– Еще скажи, что коровам будут ленточки повязывать и колокольчики дарить. А баранам грамоты вручать.

– Да, Алик, именно так я и написала.

– Зачем коровам ленточки?

– Им не надо. А хозяевам надо. Мы должны привлечь внимание общественности к сельскому хозяйству и проблемам выращивания скота.

– Давай твоего гуся Русика выставим. Он точно грамоту получит как гусь, у которого нет проблем с питанием. Только он у меня в кадр не влезет – такой толстый.

– При чем здесь Русик? Я имела в виду крупный и мелкий рогатый скот.

– Это ты своим читателям потом объясняй, что имела в виду. Слушай, а как ты собираешься победителей выбирать?