Читать книгу "Мечи легиона - Гарри Тертлдав"

— Авшар! — воскликнули друзья Арига в один голос.

— Четыре дня назад, — горько проговорил вождь аршаумов. — Мы потеряли еще два дня. Авшар постоянно опережает нас. Эти эрзерумцы тяжкой обузой висят у нас на шее и замедляют наше передвижение.

Килеу не сводил с аршаума пристального взгляда. Жесты очень много говорили внимательному наблюдателю, даже если он не понимал языка. Кратко переговорив с Атрокло, вождь ирмидо вновь вернулся к васпураканскому языку.

— Я начинаю верить вам, — сказал он, взглянув Аригу прямо в лицо. — Мы тоже пострадали от шакалов Юга! Так случалось не один раз. Ответь мне на один вопрос. Ты не откажешься принять к себе Клятвенное Братство? Полагаю, наши прекрасные соседи, — добавил вождь, и в его густом басе прозвучала ирония, — уж как-нибудь стерпят наше присутствие.

— Почему бы и нет? Один эрзерумец задержит нас с тем же успехом, как и тысяча. А воины у тебя в отряде, кажется, неплохие. Хамрез из Какули говорил, будто вы отнюдь не робки в бою.

— Помимо иного прочего, — добавил Атрокло и рассмеялся.

— Вот вам еще один довод, — сказал Скилицез, обращаясь к Килеу, — аршаумы превосходят вас численностью в три раза.

— Что есть, то есть, — признал Килеу, разводя руками. — Выбора у меня, похоже, нет. Вас не в три, а в десять раз больше, чем нас. Нам вряд ли удалось бы задержать вас, не пропустив через наши земли. — Его лицо помрачнело. — Что ж! Я прыгну на спину белого леопарда, схвачу его за уши и стану молиться Четырем, чтобы добрые боги отвели беду от моего стада.

Атрокло снова затрубил в рог. Горгид видел, как на виске юноши пульсирует жилка. На этот раз прозвучал совершенно другой сигнал — вероятно, мирный. Клятвенное Братство перестроилось в походную колонну.

— Если ты предашь нас, клянусь: тебе придется ответить за это! — сказал Килеу Аригу. — Передай это Хамрезу и его дружкам. Пусть их больше, чем нас, — я заставлю его заплатить.

— Нет, — отозвался Ариг, — если они предадут тебя, то я сам спрошу с них за это.

— Хорошо сказано, вождь! — воскликнул Килеу, когда Нарба перевел ему слова аршаума. — Слушай. Нынче ночью я приглашаю тебя к себе на пир. Приходи со своими друзьями. Пригласи от моего имени также эрзерумцев, которые следуют за твоей армией. — В голосе вождя послышались веселые нотки. — Скажи им: в моем замке будут развлечения на любой вкус, не только на наш собственный.

— Я приду на пир, но сяду не в замке, а за его стенами, — ответил Ариг.

Ему не нужны были предостерегающие взгляды Скилицеза, чтобы насторожиться при виде невысокого, но очень прочного замка, на который показывал ему вождь ирмидо.

Атрокло проговорил что-то гневным тоном, но Килеу оборвал его.

— Не осуждаю тебя за осторожность, — сказал Килеу Аригу. — Лио — доброе укрепление. Я мог бы отсиживаться здесь десять лет, задумай я что-нибудь подлое. Что ж! Ты прав. Пусть пир развернется под стенами на закате. Твои людям лучше разбить лагерь прямо здесь, у воды. Это создаст должное расстояние между мной и тобой.

Килеу выдержал паузу, пристально наблюдая за Аригом. По реакции кочевника горец пытался оценить искренность всех высказанных прежде слов. Но Ариг сказал кратко:

— Итак, прощай до заката.

Он отвернул лошадь, оставив Килеу размышлять над этим лаконичным ответом.

Ариг передал приглашение ирмидо другим эрзерумцам. Хамрез, который относился к Братству хоть и неприязненно, но с уважением, согласился провести с ними ночь. Грашвил также ответил согласием, добавив, что не знает об ирмидо ничего — ни хорошего, ни дурного.

Другие вожди решительно сказали «нет»; на их лицах появилось выражение ужаса и отвращения. Один из них, Эроми из племени редах, ушел сам и забрал с собой сотню своих воинов, едва заслышал о том, что ирмидо решили присоединиться к армии аршаумов.

— Попутного ветра в спину, — сказал Скилицез. — Обойдемся и без них. Мы приобретем больше, чем потеряем, если эти воры уберутся отсюда.

На стенах замка Лио все еще стояли воины, но надо рвом с водой опустился подвесной мост. С внешней стороны рва уже устанавливали столы и скамьи. Суетились воины и слуги. Внутри крепости дымились костры — там жарилось мясо. Свежий ветерок доносил запах готовящихся блюд.

Ноздри Виридовикса непроизвольно расширялись, улавливая заманчивые ароматы, и кельт с довольной ухмылкой поглаживал себя по животу. Но приятные ожидания не мешали ему внимательно рассматривать ирмидо, пока он вместе с остальными гостями во главе с Аригом ехал мимо пшеничных полей. Кельт остался весьма доволен увиденным.

— Если бы они замышляли недоброе, — сказал он, привязывая лошадь к дереву, — они не стали бы смешивать нас со своими людьми. Останься мы в одном отряде, лучники со стен легко перестреляли бы нас. Это нетрудно сделать даже при таком бледном свете. А сейчас, вздумай они осыпать нас стрелами, им пришлось бы наделать дырок в головах своих вождей. Думаю, за это их никто бы не поблагодарил.

— Точно, — заметил Горгид. Грек снял пылинку со своей расшитой орнаментами туники, от души надеясь, что жирное пятно на штанах останется незамеченным. В этот вечер Горгид облачился в видессианскую одежду; меньше всего ему хотелось, чтобы ирмидо приняли его за степняка.

Килеу и Атрокло одновременно поднялись со скамьи и поклонились приблизившимся аршаумам, показывая им, где они могут сесть.

Виридовикса засунули между толстым ирмидо, который был на несколько лет старше кельта, и худощавым — тот был чуть моложе его. Один немного говорил на хаморском языке; другой не понимал ни слова. Со сдержанным любопытством воины Братства поглядывали на необычного гостя. Однако, обнаружив, что тот совершенно не понимает их языка, вернулись к своему основному занятию — выпивке.

Виридовикс поднял оловянную кружку, чтобы служанка наполнила ее вином. Когда девушка отошла, покачивая бедрами, Виридовикс невольно проводил ее глазами.

После смерти Сейрем кельт дал себе клятву не прикасаться к женщинам до конца своей жизни. Легко было соблюдать эту клятву, пока он находился в армии аршаумов. Но время неуклонно залечивало душевные раны, а тело начало выдвигать свои требования. И оказавшись в горах, он провел ночь в стогу с девушкой из племени меши. Конечно, одна ночь со служанкой не могла послужить заменой глубокому чувству, которое кельт испытывал к Сейрем.

На пиру за столом с мужчинами не сидело ни одной женщины. Не было видно ни жен, ни сестер вождей. Видимо, эрзерумцы придерживались каких-то макуранских обычаев. Привыкший к более свободным нравам степняков, Виридовикс скучал. Одним только своим присутствием женщины оживляли любое пиршество.

От Горгида также не укрылось отсутствие женщин, но грек сделал свои выводы. Слева и справа от него сидели ирмидо; один сосед Горгида носил черную куртку, прошитую серебром, другой — одежду фиолетового и желтого цвета. Ни один из соседей грека не говорил ни по-видессиански, ни на языке аршаумов. Горгид вздохнул. Похоже, ему предстоял долгий скучный вечер.