Читать книгу "Мечи легиона - Гарри Тертлдав"

Ариг спросил Хамреза о местных воинах. Мрачное лицо вождя вытянулось, он нахмурил лоб, и одна из строк татуировки почти исчезла в морщинах.

— Они из Братства. Так они зовутся здесь. Не трусы, должен признать. Я видел их в бою. А соседи их называют… — Он произнес какое-то слово на своем гортанном языке и присовокупил к нему грязный жест.

Ариг с ухмылкой повторил:

— Ублажители злого духа. Я слыхивал подобное выражение. А что оно означает?

— Что означает, то и означает, — ответил Хамрез. Он выглядел оскорбленным. — Я не говорю на их языке. Скоро сам все узнаешь, — заключил он таинственно и ускакал.

Ариг переглянулся со своими старейшинами. Те один за другим пожимали плечами.

— Можешь спросить еще кого-нибудь, — предложил Гуделин.

— Зачем терять время? Я скоро сам их увижу, — ответил аршаум. И повысив голос, окликнул солдата: — Нарба, поедешь с нами! Чем дальше на юг, тем чаще мы будем встречать людей, говорящих по-васпуракански.

Подняв на копье белый щит, всадники поскакали к реке. Горцы проводили парламентеров насмешливыми свистками, шипеньем и улюлюканьем.

Виридовикс озадаченно подергал себя за рыжий ус:

— Странно эти эрзерумцы относятся к ребятам из Братства! Можно подумать, они — отъявленные бандиты. Однако поглядеть на их выправку и вооружение — похоже, они стоят половины нашей армии.

Воины, ожидавшие на противоположном берегу небольшой горной речки, и вправду выглядели дисциплинированными. Они сидели на хороших конях, их доспехи — шлемы с плюмажем, кольчуги, плотные кожаные куртки и бронзовые поножи — выглядели весьма внушительно. Вооружены они были копьями и луками.

Разведчики-аршаумы, не желая, чтобы из-за какой-нибудь оплошности случайно был развязан военный конфликт с горцами, держались от реки на почтительном расстоянии.

Несколько эрзерумцев из Братства наложили стрелы на тетивы и выехали вперед, приблизившись к берегу реки.

Завидев отряд аршаумов, высланный на переговоры чернобородый гигант в оранжевой куртке кивнул молодому воину в такой же оранжевой куртке, стоявшему рядом, и тот поднес к губам костяной рог. Прозвучало несколько звонких сигналов. Всадники замерли в ожидании.

Виридовикс внимательно оглядел их строй.

— Смотрите-ка! Они тут все будто разбиты попарно, и каждая пара носит свой цвет.

В правоте Виридовикса нетрудно было убедиться. Достаточно было бегло оглядеть ряды воинов Братства, чтобы увидеть напарников, одетых в зеленое, фиолетовое, красное, коричневое, синее.

— Странно, — молвил Гуделин. Чужие, не сходные с видессианскими, обычаи всегда вызывали у него неприязнь. — Любопытно. Что бы все это значило?

Краска бросилась в лицо Горгида. Сперва его окатило волной жара, затем по спине прошла ледяная дрожь. Внезапно он понял смысл слов Хамреза.

До этого времени жизнь грека протекала если и не слишком счастливо, то, во всяком случае, без излишних осложнений. Если догадка верна, то скоро они получат ее подтверждение.

Впрочем, у Горгида было не слишком много времени для раздумий. Тряхнув головой, чернобородый великан в оранжевой куртке пришпорил лошадь и двинулся к берегу. Река оказалась совсем неглубокой — коню по брюхо. Не колеблясь ни мгновения, его товарищ с рогом у пояса последовал за ним. Тревожные крики пронеслись вдоль строя воинов, но великан успокоил их взмахом руки.

Рослый горец на крупной лошади буквально навис над щуплым Аригом. Но аршаум, чувствуя за спиной сильную армию, выдержал пронзительный взгляд эрзерумца с царственной надменностью. Наконец горец одобрительно хмыкнул и проговорил что-то на своем языке. Ариг покачал головой.

— Видесс? — спросил аршаум.

— Нет, — ответил чернобородый; похоже, это было единственное известное ему слово на языке Империи. Он попытался заговорить на васпураканском. Нарба Кайс перевел:

— Все как обычно: он хочет знать, кто мы такие и что, во имя Зла, делаем здесь.

— В таком случае они, должно быть, поклоняются Четырем Пророкам? — сказал Скилицез, узнав типичное выражение приверженцев этой веры.

— Во имя Зла и есть! Тут он попал в точку. Во имя Авшара, если выражаться точнее, — сказал Виридовикс.

Ариг начал рассказывать. Когда он произнес «Йезд», оба воина злобно заворчали. Младший потянулся за шипастой булавой, висящей у него на поясе. Крепости, запиравшие ущелья и проходы в горах, — Гуниб и другие — не допускали в Эрзерум кочевников. Единственные степняки, проникавшие сюда, были бандами йездов с юга. Поначалу горцы решили, что Ариг из их числа, но, узнав от Нарбы Кайса о своей ошибке, засмеялись.

— Мы просим пропустить нас через горы и снабдить провиантом и фуражом, — сказал Ариг. — В моем отряде есть теперь и эрзерумцы. Мы не грабим местных жителей. Полные мешки добычи мы набьем южнее — в Машизе!

Чернобородый резко обернулся, оглядел армию Арига, отметил в ее рядах горцев.

— Мне плевать на них! — громко сказал он и тут же признал: — Хотя они служат доказательством правоты твоих слов.

Но Ариг видел, о чем тот думает: жадный блеск в глазах выдавал мечты о добыче, которую горец хотел бы захватить в долине. Затем чернобородый взял себя в руки, словно очнулся от сладкого сна.

— Вы назвали себя. Теперь мой черед. Меня зовут Килеу, вождь Клятвенного Братства ирмидо. А это Атрокло, мой… — Он произнес какое-то слово на своем языке.

Атрокло, судя по юному лицу и коротенькой курчавой бородке, было не более двадцати лет. Услышав свое имя, он улыбнулся вождю. Горгид знал такие улыбки. Он оставил их в своей маленькой провинциальной Элладе, когда поехал искать счастья в Рим — казалось, вечность назад. Нет, отныне жизнь его уже не будет такой, как прежде.

Килеу засмеялся в бороду. У него было суровое, но открытое лицо — хорошее лицо для вождя.

— Так вы решили врезать йездам? Мне это нравится!

В разговор вмешался Атрокло. У него оказался звонкий, высокий голос. Он что-то спросил вождя. Тот махнул рукой, как бы позволяя ему говорить.

Атрокло произнес на ломаном васпураканском:

— Колдун — ты говорил. Он прошел здесь. Я так думаю.

Все взгляды, как магнитом, притянулись к молодому воину. Атрокло слегка покраснел, смущенный всеобщим вниманием. Впрочем, румянец был почти незаметен на смуглой коже.

— Четыре дня назад. В поле черный жеребец. Мертвый. Не знали, почему мертвый. Хорошая лошадь когда-то — я думаю. Использовали больше смерти… до смерти! Никогда нет животное так изможденное! Как скелет с кожей. Одно копыто без подковы — стерто до крови. Я подумал: так жестоко замучить лошадь в смерть! Я думаю теперь: отчаяние или магия. Никто не хочет даже тронуть эту мертвую лошадь. Следующий день — князь Аболо обнаружить: два лучших коня исчезнуть. Кто был вор? Нет знания.