Читать книгу "Мик Джаггер. Великий и ужасный - Кристофер Андерсен"

«Где бы он ни появлялся, на него до сих пор бросались женщины и мужчины, – говорил Олтхэм. – Джерри сохраняла спокойствие – в какой-то степени». Мику было легче оттягиваться, когда Джерри отдыхала в каком-нибудь экзотичном месте. Но даже когда они оба регистрировались в «Карлайле» под псевдонимами «мистер и миссис Филлипс», Мик всегда находил все, что ему было нужно, в проверенной и надежной «Плазе».

Зная, где и когда появится Джаггер, фанатки «Роллингов» научились проникать в отель «Плаза», минуя охрану. В конце 1978 года среди них появилась новенькая: невысокая, жующая жвачку брюнетка двадцати одного года, которая, как и нью-йоркский модельер Кевин, какое-то время выступала на подтанцовке в труппе Элвина Эйли.

Эта молодая женщина, питавшая слабость к лосинам в обтяжку пятнистой расцветки, не стеснялась петь во весь голос, когда ей вздумается. «Я подумал: „Уберите от меня эту наглую девицу! Она же сейчас меня засветит!“» – вспоминал Кевин. И он же быстро догадался, что единственный, кто интересует эту новую фанатку, это Мик, и что она «вбила себе в голову, будто он поможет ей в карьере».

По какой-то причине эта бойкая новенькая заинтересовала и самого Мика, который несколько раз приглашал ее к себе наверх. «Она вела себя как настоящая дикарка, и это его заводило», – говорил Кевин. Или, возможно, его привлекло ее сценическое имя – Мадонна.

Но, разумеется, никакая фанатка не могла привлечь Мика настолько, как подружка другой рок-звезды. А тем более юная дочь рок-звезды – в данном случае давнего приятеля Мика и «коллеги» Кита по пристрастию к героину Джона Филлипса из The Mamas and The Papas.

«Я с детства знала Мика – с тех пор, как мне исполнилось восемь, он и еще Кит часто тусовались с папой», – говорила дочь Филлипса Макензи. В шестнадцать лет она сама обрела некоторую славу, снявшись в популярном ситкоме «Однажды в то время». «Я была ребенком, но меня ужасно привлекал Мик. Он походил на кота. Он изгибался и двигался как кот, был таким привлекательным и чувственным».

Печальный факт состоял в том, что Филлипс познакомил свою дочь с марихуаной, когда ей было десять лет, а через четыре года подсадил и на кокаин. Когда ей исполнилось семнадцать, Филлипс лично вколол ей героин. Позже Макензи призналась, что у нее с отцом была долгая инцестная связь.

Учитывая такие семейные нравы, кажется вполне логичным то, что произошло между Миком и Макензи в 1978 году. В то время Филлипс жил в том же нью-йоркском квартале, что и Мик, а Джерри как раз удачно уехала по модельным делам. «Мы все были на вечеринке, когда Мик предложил отправиться к нему, отведать сэндвичей с тунцом», – вспоминала Макензи, которой на тот момент было восемнадцать лет. Когда они приехали к Мику, он вспомнил, что у него нет майонеза. Папа сказал, что у нас есть майонез, и пошел за ним домой, и тут Мик запер дверь».

Мик заключил Макензи в объятия и стал подталкивать ее к спальне. «Я ждал этого с тех пор, как тебе исполнилось десять», – сказал он. Через несколько минут Филлипс вернулся с майонезом и, как вспоминала Макензи, «начал громко стучать в дверь, но мы с Миком уже резвились в спальне. Он оказался фантастическим любовником, все было, как я и представляла, и даже лучше».

На следующее утро Мик угощал Макензи чаем с гренками и клубникой, когда зазвонил телефон. «Моя дочь у тебя?» – спросил Джон Филлипс.

«Да, – ответил Мик, который за десять лет до этого переспал с Мишель Филлипс, второй женой Джона и приемной матерью Макензи. – Но я обращаюсь с ней хорошо».

Макензи немного сердилась на Кита, что тот познакомил ее отца с тяжелыми наркотиками, но не имела ничего против Мика и испытывала к нему исключительно теплые чувства. «Мик может быть кем угодно, но он не извращенец. Когда он сказал, что ждал этого момента, он действительно имел в виду, что ждал, пока я стану совершеннолетней. Он спал со мной как с женщиной. И это было чудесно».

В тот период Макензи была не единственной юной любовницей Мика. Вскоре он начал встречаться с Наташей Фрэйзер, внучкой английского лорда Лонгфорда и дочерью писательницы леди Антонии Фрэйзер. Аристократическое семейство нисколько не оскорбилось такой связью и даже пригласило Мика на бракосочетание леди Антонии с драматургом Гарольдом Пинтером.

Тем временем у подраставшей дочери Мика дела шли далеко не так удачно. Восемнадцатилетняя Кэрис Хант жила в Лос-Анджелесе на пособие, а ее мать уже отчаялась выбить из Мика деньги. Обратившись за помощью к Бьянке, Марша Хант наняла Марвина Митчелсона и подала иск на скромные 2190 долларов в месяц на содержание ребенка.

Уделяя особое внимание тому, что у Джаггера хватает сил и денег на других женщин, «но никак не на свою родную дочь», Хант потребовала от него формального признания отцовства. «Мик – повсюду каждый раз, как включаешь радио или открываешь журнал, – говорила Марш. – Это само по себе причиняет боль Кэрис, и я считаю, она не должна страдать еще и от бедности».

В итоге Мик сдался, но только после того, как Марша добилась наложения ареста на его часть гонорара за два концерта в калифорнийском Анахайме. Вынужденный отчислять каждый год не менее 25 тысяч долларов на содержание своего старшего ребенка, Мик не преминул обозвать Маршу «вымогательницей» и «ленивой сучкой».

О Бьянке он отзывался более дипломатично, но чувства к ней испытывал такие же. Их развод, подобно свадьбе, превратился в цирковое представление в трех частях. Началось оно в Лос-Анджелесе, где судья заявил, что никогда не слышал о Мике Джаггере («Я исключительно почитатель Лоуренса Уэлка»), после чего слушания были перенесены в Лондон. Разбирательство затянулось на долгие месяцы, пока вопрос о собственности не удалось решить в ходе заседания, длившегося восемнадцать минут. Бьянке, на попечении которой оставалась Джейд, удалось отсудить 1,4 миллиона долларов. Впоследствии ее адвокаты убедили британский суд увеличить эту сумму до 2,5 миллиона. «Она просто хотела, чтобы этот процесс длился как можно дольше и чтобы ее имя попало в газеты, – сказал Мик. – Она доставила мне столько беспокойства, что мы с ней уже никогда не будем друзьями».

Чтобы вести о бракоразводном процессе Джаггеров исчезли из передовиц, необходимо было нечто более шокирующее – например, известие о том, что одна из бывших девушек «Роллингов» причастна к убийству. За несколько месяцев до этого, в День святого Патрика в 1979 году, Кит познакомился в «Студии 54» с шикарной блондинкой, супермоделью Патти Хансен, и тут же влюбился в нее. Анита Палленберг, оставленная на произвол судьбы, сошлась с семнадцатилетним Скоттом Кантреллом, бросившим школу.

В конце июля, пока Палленберг лежала в отключке на кровати в своем доме в Уэстчестере, Скотт Кантрелл лежал рядом с ней и играл в русскую рулетку с пистолетом Палленберг 38-го калибра. Игра эта закончилась для него трагически. Приехавшая полиция застала впавшую в безумие Палленберг, перепачканную кровью погибшего тинейджера. Не успели затихнуть скандалы, связанные с употреблением наркотиков и интересом к сатанизму, как ее обвинили в незаконном хранении оружия.

Как выяснилось, тем же летом могли произойти события гораздо более трагичные. Пока Мик отдыхал в загородном доме на берегу океана, в Монтоке, он и все его гости были на волосок от смерти. Как рассказал информатор ФБР, кое-кто из «Ангелов ада» поклялся отомстить Джаггеру за то, что он якобы свалил на них всю вину за убийство в Алтамонте, – они сели на плот в удаленном районе южного побережья Лонг-Айленда и под покровом темноты подплыли к дому, который Джаггер арендовал у Энди Уорхола. Плот был нагружен пластиковой взрывчаткой в количестве, достаточном, чтобы «взорвать музыкантов и всех, кто был на вечеринке», как информатор поведал юридическому комитету сената США.