Читать книгу "Motorhead. На автопилоте - Лемми Килмистер"

В этом туре была пара сложных моментов. Пока мы ездили по Британии, я подхватил желудочный грипп, и нам пришлось перенести четыре концерта. Мне было очень плохо, я четыре дня сидел в гостинице и просто блевал. Я неудержимо извергал из себя всю эту херню. Скажем, едем мы в фургоне, и со мной все в порядке, а в следующую минуту я уже свешиваюсь из окна: «Остановите фургон!» (Все эти вирусы в будущем станут только сильнее, каждые пять лет появляется новая разновидность, которой никто не ожидал, и однажды один такой вирус выкосит половину населения планеты.)

Вторая проблема была связана со смертельным вирусом другого рода, известным также как наш рекорд-лейбл. Они отправили с нами на гастроли операторов, и в Германии те за пять дней сняли видео Everything Louder Than Everything Else, а потом выставили нам счет в 9000 долларов! Конечно, мы им так и не заплатили, а через пару лет наш контракт расторгли, так что им пришлось утереться – не повезло вам, ребята, попробуйте-ка что-нибудь другое! Опять же, списание налогов, так?

Песни с 1916 принимали очень хорошо. Сбоку на сцене мы поставили клавиши. Одно время Фил Кэмпбелл играл на них в песне Angel City, но с ним стало невозможно разговаривать, и вскоре пришлось это прекратить. А то бы у нас остались одни дудки, без гитар. Филу надо было родиться осьминогом, чтобы это работало, – он та еще амфибия, но точно не осьминог! Некоторое время на клавишах играл наш гитарный техник Джейми, а потом мы от них совсем отказались. Мы никогда не играли на концертах 1916; это слишком неверное дело – для нее нужна тишина, а с нашей публикой тишины не будет. В Англии нас принимали со смешанными чувствами, но это не было связано с музыкой: некоторые английские фанаты были рассержены тем, что я переехал в Штаты. Типа я им изменил или что-то в этом роде. Половина группы – Вюрзель и Фил Кэмпбелл – все еще жила в Британии, так что они не могли ненавидеть нас от всей души, но и любить всем сердцем они нас тоже не могли. (Фил Тейлор тоже переехал в Америку одновременно со мной, но ему в паспорт поставили какую-то неправильную визу и его отправили обратно! Очередной моторхедовский проеб.) Они не знали, как к нам относиться. Главная сложность была в том, что на наши концерты раскупали не все билеты, и в результате все английские промоутеры, кроме лондонских, потом пять лет не ставили нам концертов. Англия оказалась единственной страной в Европе – даже в мире! – где промоутеры не рисковали гарантировать нам гонорар. А мы никак не могли позволить себе вкладывать собственные деньги – нам бы пришлось заплатить сто тысяч фунтов, чтобы поехать в тур по своей собственной стране! У меня и в помине не было таких денег, а будь они у меня, я бы потратил их на что-нибудь другое. В следующий раз мы отправились в тур по Англии в 1997 году, и меня немало позабавило, что везде билеты были распроданы без остатка.

В мае, перед тем как отправиться в Японию, мы выступили в шоу Дэвида Леттермена. Мы пошли туда вдвоем с Филом Кэмпбеллом; Вюрзель не хотел в этом участвовать, а где был Фил Тейлор, я не помню. Но они все равно звали только двоих человек, потому что мы должны были играть с их штатной группой. Но мы не стали играть песню с нового альбома – мы сыграли Let It Rock Чака Берри. И мы так и не встретились с Дэвидом Леттерменом; к тому же он перепутал название нашего альбома. Он назвал его Motörhead! Зато мы пообщались с Полом Шеффером, лидером их группы – отличный парень. В целом вся эта история с шоу Леттермена получилась так себе. И они замучили меня своими придирками из-за сигарет:

– Простите, но здесь нельзя курить.

– Почему?

– А то затуманятся объективы у камер.

Такая, знаете, идиотская отговорка номер 1869, да?

К японскому туру мы снова поменяли менеджера. Филу Карсону предложили работу в Victor Records, и я не могу осуждать его за то, что он согласился. Мы стали работать с Шэрон Осборн, женой Оззи, но это продолжалось только несколько недель. Я давно уже зазывал ее работать с нами, потому что знал, что она отличный менеджер, но оказалось, что нам она не подходит. Ничего хорошего из этого не получилось. Японский тур это показал со всей очевидностью. Мы хотели ехать с нашим тур-менеджером, потому что он знал нас вдоль и поперек, но она настояла на том, чтобы с нами поехал ее человек, парень по имени Алан Перман (он уже умер, и нет, это не мы его убили – хотя я бы не отказался). Алан испортил наши отношения с Шэрон. Он заявил, что мы устроили погром в отеле, и еще много чего наговорил, но мы этого не делали! Вообще ничего такого не было. Просто он отдал все наличные деньги Филу Кэмпбеллу – идиотский поступок. Сразу видно, какой он тур-менеджер. А потом он попытался прикрыть свою задницу, утверждая, что ему пришлось платить за ущерб, который мы причинили отелю. Мы не делали ничего из того, что он про нас рассказал. Мы не ангелы, но это как раз был один из тех случаев, когда нас действительно было не в чем упрекнуть! (И я хотел бы, чтобы остальные 3426 таких случаев тоже не были забыты!) Черт-те что, ложь от начала до конца. А потом, вернувшись в Америку, он бросил всю команду в отеле Hyatt в Лос-Анджелесе, раздобыл номер нашего обычного тур-менеджера Гоббса, всучил ему 300 долларов и был таков. Что делать Гоббсу с 300 долларов и шестью чуваками в «Хаятте»? И группе тоже еще не успели заплатить.

Это была настоящая проблема, но, к несчастью, Шэрон поверила россказням Алана и решила, что проблема в нас! Когда мы вернулись в Штаты, это было дело решенное. Нас уже заочно осудили и вынесли нам приговор. Шэрон отказалась от нас за три дня до начала нашего американского тура, и все из-за Алана – он же был ее человек, и она не могла не занять его сторону. Эта зараза перекинулась на Sony, и они бегали в панике: «Ох, мы вас больше никогда не сможем отправить в Японию!» Они верили кому угодно, даже мудаку-менеджеру, но не нам. Господи Иисусе. Мы даже попросили одного сотрудника Sony в Японии позвонить им и рассказать, как все было на самом деле, но они все равно не верили. Позже кто-то из Японии приехал на наш концерт в зале Irvin Meadows и рассказал чувакам с лейбла, какие мы крутые, но и это не прокатило! Вот какое к нам было доверие. Про нас принято думать – в основном незаслуженно, – что мы говно и ведем себя непрофессионально. Зачем мне вообще громить гостиничный номер на этом этапе моей карьеры? Мне разумнее было бы разгромить свою собственную квартиру – это дешевле!

Ну ладно, между фиаско в Японии и американским туром – который прошел получше, хотя у нас и не было менеджера, – мы во второй и, вероятно, последний раз съездили в тур по Австралии. Это была полная катастрофа. Однажды я ушел со сцены и прервал концерт, потому что, опять же, какие-то ребята плевались в меня. Я не люблю, когда в меня плюют (да и кто такое любит? Даже панк-группам в 70-е это не нравилось!). Можете назвать меня старомодным, но я с этим мириться не намерен. Я сказал им, как всегда говорю в таких случаях: «Если вы будете и дальше это делать, я уйду со сцены и не вернусь. Так что если вы увидите, что кто-то делает это, дайте ему по мозгам, потому что из-за него концерта не будет». Обычно это работает, но на Золотом побережье не сработало. Очень жаль – я не люблю уходить со сцены, но я не потерплю, чтобы в меня плевали! Кстати, вот вам пример того, почему я не собираюсь с этим мириться: один такой гондон плюнул в Джо Страммера из The Clash и попал ему прямо в рот! Меня не только тошнит от одной этой мысли, мальчики и девочки, нет – вы только послушайте – Страммер заразился гепатитом! Мило, да? Нет уж, спасибо!