Читать книгу "Милые обманщицы. Убийственные - Сара Шепард"

– Боже мой! – прошептала она.

Эти взлохмаченные светлые волосы, эти красивые изогнутые губы, эти ярко-голубые глаза, в упор глядевшие на нее.

Перед ней был Джейсон ДиЛаурентис.

Эмили нажала на газ и помчалась вниз по улице. Только свернув за угол она включила фары. И почти сразу же услышала сигнал своего мобильного. Эмили порылась в сумке, вытащила его и взглянула на экран. «Одно новое сообщение».

Как ты думаешь, из-за чего ОН так взбесился?

Э.

22. Не что иное, как ультиматум

Это был он. Большой викторианский дом на углу тупика, с розами, вьющимися вдоль ограды, и многоуровневой тиковой верандой сзади. Здесь еще должна быть желтая полицейская лента, натянутая вокруг наполовину вырытой ямы на заднем дворе… только ее почему-то нет. Кстати, и ямы тоже нет. Есть только широкая лужайка недавно подстриженной травы, не тронутая бульдозерами и лопатами.

Ханна опустила глаза. Она сидела на своем старом горном велосипеде, к которому не прикасалась с тех пор, как получила водительские права. Руки выглядели отекшими. Джинсы трещали на заднице. Бедра раздались. Прядка тускло-коричневых волос падала ей на глаза. Она провела языком по зубам и почувствовала твердые металлические брекеты. Поглядев на задний двор Эли, Эмили увидела Спенсер, присевшую за малиновым кустом на границе участков Хастингсов и ДиЛаурентисов. Волосы у Спенсер были короче и чуть светлее, совсем такие, как в шестом классе. Среди томатов пряталась тощая Эмили с круглым детским личиком, ее глаза нервно бегали по сторонам. Ария с броскими розовыми прядями в волосах, одетая в нелепую немецкую блузку, притаилась за большим дубом.

Ханна вздрогнула. Она поняла, зачем они все собрались здесь – они задумали украсть флажок Эли. Значит, это была суббота, второй день после начала игры.

Четыре девочки с раздражением встали и подошли друг к другу. Потом Ханна услышала глухой удар, дверь распахнулась. Ханна и остальные едва успели шмыгнуть за деревья, когда во двор выбежал Джейсон. Снова хлопнула дверь. На крыльце, подбоченившись, стояла Эли – светлые волосы рассыпались по плечам, розовые губы блестели.

– Можете выходить! – крикнула она.

Вздохнув, Эли сошла во двор, танкетки ее туфель утопали во влажной траве. Она приблизилась к Ханне и остальным, сунула руку в карман и вытащила оттуда блестящий клочок голубой ткани, очень похожий на кусок флага, который Ханна несколько дней назад нашла в «Стиме».

Но разве Эли не потеряла свой флажок? Ханна в растерянности посмотрела на других девочек, но ее старые подруги как будто не видели ничего странного.

– Смотрите, как я его украсила, – сказала Эли, поочередно указывая на рисунки, покрывавшие ткань. – Вот логотип «Шанель». Это лягушка анимашка, а это девочка, которая играет в хоккей на траве. Скажите, правда эмблема Луи Виттон вышла чудесно?

– Точь-в-точь, как на сумке, – восхитилась Спенсер.

Ханна с беспокойством смотрела на них. Что-то было не так. Все происходило не так, как должно было быть! И тут Эли щелкнула пальцами, и старые подруги Ханны оцепенели. Рука Арии повисла в воздухе, почти касаясь флажка Эли. Рассыпавшиеся прядки волос Эмили застыли в воздухе, подхваченные ветерком. На лице Спенсер осталось странное выражение, что-то среднее между фальшивой улыбкой и гримасой отвращения.

Ханна пошевелила пальцами. Она единственная не окаменела. С бьющимся сердцем она посмотрела на Эли.

Та нежно улыбнулась ей.

– Сейчас ты выглядишь гораздо лучше, Ханна. Полностью выздоровела?

Ханна взглянула на свои слишком тесные джинсы, пробежала пальцами по неухоженным волосам. Выздоровела? Она бы так не сказала. В любом случае до ее полного выздоровления и превращения из жалкой неудачницы в звезду было еще несколько лет.

Заметив ее смущение, Эли покачала головой.

– После аварии, глупышка. Разве ты не помнишь, что я приходила к тебе в больницу?

– В б-больницу?

Эли приблизила лицо к лицу Ханны.

– Говорят, с пациентами, находящимися в коме, нужно все время разговаривать. Они ведь могут все слышать. Ты меня слышала?

У Ханны закружилась голова. Внезапно она вновь очутилась в своей палате роузвудской больницы, куда ее привезли на скорой после инцидента на парковке. Над головой у нее ослепительно светила круглая флуоресцентная лампа. Она слышала шипение разных аппаратов, которые внутривенно вводили ей лекарства и контролировали ее основные жизненные показатели. В сумеречном состоянии между забытьем и сознанием Ханне действительно чудилось, будто кто-то склоняется над ее кроватью. Кто-то, пугающе похожий на Эли. «Все в порядке, – пропела девушка голоском Эли. – У меня все в порядке».

Ханна хмуро взглянула на Эли.

– Это был сон.

Эли игриво вздернула бровь, словно говоря: «Неужели?» Ханна покосилась на своих подруг. Они по-прежнему были в оцепенении. Ханне захотелось, чтобы они поскорее разморозились – почему-то наедине с Эли она чувствовала себя ужасно одинокой, как будто они были единственными живыми людьми на всей земле.

Эли помахала обрывком флага перед лицом Ханны.

– Видела? Ты должна его найти, Ханна.

Ханна покачала головой.

– Эли, твой флажок потерян навсегда. Ты помнишь?

– Чепуха! – возразила Эли. – Он все еще здесь. И если ты его найдешь, я расскажу тебе всю правду.

Ханна вытаращила глаза.

– Всю правду… о чем?

Эли прижала пальчик к губам.

– О них обоих, – она зловеще хохотнула.

– О них… что?

– Они все знают.

Ханна моргнула.

– Ну и? Кто?

Эли закатила глаза.

– Ах, Ханна, какая же ты тупая! – Она в упор посмотрела на нее. – «Иногда я и сам не замечаю, что пою». Вспомнила?

– О чем ты? – в отчаянии взмолилась Ханна. – Поешь… что?

– Ох, Ханна! – устало вздохнула Эли. Она запрокинула голову в небо, на секунду задумалась. – Ладно, а как насчет… ловись, рыбка?

– Ловись, рыбка? – повторила Ханна. – Это игра такая?

Эли с досадой хмыкнула.

– Нет. Ловись, рыбка – это ловись, рыбка. – Она замахала руками, пытаясь заставить Ханну понять. – Ловись, рыбка!

– Да о чем ты говоришь? – простонала Ханна.

– ЛОВИСЬ, РЫБКА! – закричала Эли. – Ловись, рыбка! Ловись, рыбка!

Она снова и снова повторяла это слово, как будто больше ей было нечего сказать. Потом она оцарапала щеку Ханны, и на коже остался липкий и влажный след. Ханна испуганно дотронулась до своего лица. Когда она отняла руки, они были все в крови.

Ханна села, открыла глаза. Она была в своей спальне. Бледный утренний свет лился в окна. Было субботнее утро – только субботнее утро ее одиннадцатого, а не шестого класса. Дот стоял на подушке Ханны и вылизывал ей лицо. Она дотронулась до своей щеки. Там не было никакой крови, только собачья слюна.