Читать книгу "На пути "Тайфуна" - Александр Калмыков"

Что касается меня, то я тоже ковырял землю саперкой наравне со всеми, и даже уложился в полчаса. Вот только вырыл я за это время не два окопчика как все, а только один. А что вы хотите? Последний раз мне приходилось окапываться еще на военной кафедре, лет пятнадцать назад.

Артиллеристы устроили себе позиции на противоположных сторонах холма. Вполне возможно, что немцы решат идти сразу по двум дорогам, поэтому нужно было наблюдать одновременно за обеими. Именно на этот случай командование расщедрилось сразу на две трофейных рации.

Пока мы работали, гул все нарастал. Я посматривал в бинокль на север, но за островками леса в темноте ничего не было видно. Пока приходилось ориентироваться только по звуку. В любом случае, сначала эвакуируемые части должны были двигаться от Андреаполя на запад. Неясным пока оставалось то, какую дорогу выберут немцы: первый путь ведет на юг проселками вдоль речки Грустенька; второй, более удобный, это хорошее шоссе вдоль восточного берега речки Лососна. Обе дороги постепенно сближаются и обходят наш холмик с двух сторон. Третий вариант - ехать дальше на запад, был для фашистов хотя более безопасным, но и более трудным.

Естественно, мне хотелось, чтобы немцы выбрали путь на юг. В этом случае обстрел колонны был бы более эффективным. К счастью, немецкое командование тоже решило двигаться коротким путем, хотя конечно по другим соображениям.

Еще слышалось пыхтение бойцов, докапывающих свои ячейки, как на шоссейной дороге к западу от нас появились отблески фар и из общего гула выделилось тарахтенье мотоциклетных двигателей. Мотоциклы немецкого разведбата двигались по обеим сторонам дороги, но не удалялись от нее слишком далеко. На другом берегу Лососны тоже ехало несколько мотоциклистов, переправившихся через нее выше по течению.

Сразу вслед за разведчиками, не соблюдая необходимого интервала, двигались грузовики, тракторы и повозки. Вся дорога была занята техникой, и пехотинцы была вынуждена брести по обочине. Светомаскировка почти не соблюдалась, многие машины ехали со включенными фарами. К моему удивлению, несколько открытых грузовиков везли бревна и доски, хотя местность была лесистой, и везде можно было найти деревья.

Постепенно колонна подъехала к мосту. Сначала через него проехали мотоциклисты. Несколько серых фигурок с включенными фонариками спустились под мост, проверяя, не заминированы ли опоры. Не дожидаясь окончания проверки, несколько машин осмелились перебраться на ту сторону. За ними потянулись конные упряжки и двинулась пехота. Все движение было четко организовано. Регулировкой занималось подразделение фельджандармов, расположившееся перед мостом. Свет фар отражался на больших серебряных бляхах, висевших у них на груди.

Я в очередной раз посмотрел на артиллериста. Он спокойно описывал происходящее в микрофон рации, и не проявлял никакого волнения.

Неожиданно слева от цепочки машин, стоявших в ожидании своей очереди, вспыхнул ослепительно-яркий цветок. Через несколько секунд донесся и грохот взрыва, тут же дополненный звук выстрела, прозвучавшим сзади и левее нас. Проморгавшись, я снова поднес к глазам бинокль, и успел заметить столб воды, взметнувшийся рядом с мостом, и сбросивший с него несколько серых фигурок, не успевших вовремя убежать. Орудие захватило цель в вилку, и было ясно, что третий выстрел попадет в яблочко. И действительно, следующий снаряд поднял в воздух настил моста, машины, телеги вместе с лошадьми, и разметал их во все стороны.

Переправа была разрушена, и я стал ожидать, что будет дальше. Невидимая гаубица выплюнула еще два снаряда, один из которых удачно попал в мост у противоположного берега, и больше выстрелов не было.

Убедившись, что обстрел прекратился, немцы, лежащие ничком, снова повставали, а фельджандармы начали наводить порядок.

Вскоре с машин стали сгружать бревна, видимо приготовленные как раз на такой случай, причем пара грузовиков с досками успела проехать на ту сторону. В наведении переправы участвовали все солдаты, находившиеся поблизости, и хотя саперы начали строить сразу три моста, но работа продвигалась прямо на глазах. Задача у них была несложная, если учесть, что и без того небольшая Лососна после засушливого лета превратилась в обычный ручей. Если бы не топкое дно, ее можно было бы пересечь вброд.

Между тем, колонна транспорта не остановила свое движение, и на поляне слева от дороги скапливалось все больше техники и солдат. Фельджандармы сбились с ног, стараясь разместить всех так, чтобы не создавать пробки. Несколько регулировщиков командовали подъезжавшими машинами, объясняя, где им остановиться.

Что немцы собираются делать, если отремонтированный мост опять обстреляют, было в общем-то, понятно. Несмотря на все достоинства нашей артиллерии, немецкая была гораздо лучше подготовлена к контрбатарейной борьбе. Вот с большака съехали тягачи, тянувшие шесть уже знакомых мне 105-мм гаубиц, которые тут же стали приводить в боевое положение. На помощь артиллеристам сразу же поспешила целая толпа пехотинцев, начавших копать землю своими лопатками. В полукилометре от них стала готовить себе позиции вторая батарея.

Наверняка где-то дальше в темноте сейчас готовились к стрельбе еще несколько десятков орудий. Конечно, немцы не попались на простенькую уловку и догадывались, что обстреливать их приготовилась не одна пушка, а как минимум, батарея. И у них были хорошие шансы подавить эту батарею своим огнем.

Пока я глазел на основную дорогу, то не заметил, что по грунтовке позади нас уже началось движение, хотя и не такое интенсивное. Транспорт с проселочной дороги тоже не доезжал до моста, и сворачивал в сторону.

Мы с тревогой наблюдали, как шевелящийся ковер из машин, людей и повозок постепенно покрывал поляну, все ближе подбираясь к нашему холмику. До ближайших немцев было уже всего метров пятьсот. Хорошо еще, что дальше дорогу им преграждал овражек, хотя и неглубокий, но непроходимый для транспорта.

Вот уже на первую готовую переправу съехал пустой грузовик, и медленно проехал по ней, проверяя на прочность. Скоро вся эта орда немцев сможет двинуться дальше.

- Пора уже, - мысленно прошептал я. И как будто услышав мои слова, начался обстрел. Что именно стреляло, кроме меня наверно знали только артиллеристы. Тот самый, знакомый по кадрам кинохроники жуткий вой ракет, выпущенных "Катюшами", заставил прижаться к земле не только немцев, и наших бойцов. Но в отличии от кинохроники, здесь к вою еще прибавились взрывы, которые как мне показалось, гремели совсем рядом. Все-таки рассеивание у систем залпового огня довольно большое.

Присмотревшись внимательнее, я понял, что на самом деле разрывы ракет накрывают фашистов не ближе, чем в восьмистах метров от нас. Успокоившись, я попытался определить, где находятся позиции гвардейских минометов. Насколько можно было сориентироваться в темноте, катюши стреляли километрах в пяти-шести к югу отсюда. То, что обстрел начали именно они, давало нам сразу два преимущества. Отстрелявшись, машины сразу покинут позиции и уедут, так что вражеская артиллерия, если она уцелеет, будет им не страшна. Немаловажным был и психологический фактор. К обычному обстрелу немецкие солдаты более-менее привыкли, а вот вид огненных стрел, в большом количестве и со страшным шумом несущихся к ним, вызывает настоящий ужас и панику.