Читать книгу "Венерин башмачок - Алина Знаменская"

Поток машин впереди тронулся. Андрей протяжно вздохнул.

Инну Викторовну нисколько не удивило, что в приемном покое уже толпились все домашние, включая Ларису. По-другому и быть не могло. Здесь же находился и доктор Кузин, в которого Инна Викторовна с лету вцепилась.

— Родила?

— Пока нет.

— Когда начались роды?

В полнейшем молчании собравшихся два врача обсуждали ситуацию. Только по выступившей на лбу женщины испарине и нервным пальцам мужчины можно было догадаться, насколько все серьезно.

Кузин увел начальницу в кабинет, и беседа продолжилась за закрытой дверью. Через час собравшиеся не выдержали — послали лазутчиком Андрея. Тот появился бледный и испуганный, молча прошел мимо всех, взял за руку Ларису и вывел ее на улицу.

— Что? — испугалась Лариса.

— Одно я понял: мучается сестренка и никто не может ей помочь.

Скулы Андрея дергались. Ларисе стало не по себе.

— Что-то не так?

— Лизка никак родить не может. Говорят, у нее узкий таз. Кузин предлагает кесарево делать, а мать настаивает подождать.

— А как лучше?

— Не знаю… Конечно, Лиза спортом занималась, должна справиться.

Андрей выглядел растерянным. Руки шарили по карманам в поисках сигарет.

— Ты же не куришь.

— Забыл.,.

К ним вышла Оксана. Окинула быстрым взглядом обоих.

— Ну вот что. Ларке здесь делать нечего. Насмотрится — рожать не захочет. А ты, Андрюшка, не кисни. И не такое бывает.

Оксана оказалась самой трезвомыслящей из всей компании. Организовала машину, отправила домой Ларису и Андрея, чай сообразила для Инны Викторовны и Кузина. Вечером приготовила для всех ужин, а утром, до работы, заехала в роддом.

Инна Викторовна провела бессонную ночь. Лизе сделали операцию.

Сейчас Лизина мать походила на пьяную. Красные воспаленные глаза, блуждающий взгляд.

Оксана обняла ее за плечи:

— Ну, все же хорошо, Инна Викторовна! С внучкой вас! Та кивнула, вяло как-то улыбнулась:

— Намучилась доченька моя. Пришлось резать…

— Ничего, ничего. Не она первая.

— Да, ты права, Оксана. Но все же…

Кое-как удалось уговорить «прародительницу» отлучиться ненадолго домой. Там Инна Викторовна легла, но уснуть не смогла. Вдруг подскочила, бросилась к телефону. Позвонила своей старшей сестре Ульяне в деревню. С удовольствием напиталась радостью родни и ее причитаниями. Наслушалась охов и ахов своей рассудительной сестрицы. Отмякла душой. Пригласила в гости. Ей вдруг захотелось видеть всех. Чтобы все радовались вместе с ней. И еще хорошо бы свалить на кого-нибудь часть переживаний. Вот в этом ей поможет Ульяна, которая в свое время, нянчила Лизу с Андрюшкой. Когда те были маленькими, а Инне приходилось много учиться, чтобы потом пробиться в этой жизни. Для Ульяны племянники — роднее родных, поскольку свои дети умирали один за другим еще в младенчестве. Не повезло.

Потом Инна Викторовна позвонила Верховцеву. Само вышло. Он поздравил и сказал обычные слова о том, что дети — наше продолжение, они же — цветы жизни и подарки судьбы. Инна Викторовна почувствовала в этих банальностях ноту тепла и соучастия.

— Это надо отметить, — добавил Верховцев.

Она нашла его предложение замечательным. Она встряхнулась, немного пришла в себя. Ее охватила жажда деятельности. Захотелось привести в порядок дом, купить вещи для малышки, устроить колыбельку.

Умару она звонить не стала. Она сделает это завтра. Ей казалось, что он сразу собьет ее с этого хорошего настроя, в котором она находилась. Он присвоит радость себе, и Лизу присвоит себе, и ту махонькую смуглянку девочку, которую Инна Викторовна уже видела через стекло! А сейчас все это принадлежит только ей. Ей одной.

На следующий день она объявила, что устраивает вечеринку по поводу рождения Машеньки. Имя выбрала Лиза, Инна Викторовна выбор одобрила. Пусть далеко, пусть в Африке, но — с русским именем! Молодец, Лиза!

Сразу после посещения роддома Инна Викторовна проехалась по магазинам, набрала вкусностей.

А дома Оксана уже пекла, варила и дым стоял коромыслом.

Вернувшись домой, Инна Викторовна поднялась к себе переодеться.

Она смотрела на себя в зеркало и искала в лице перемен. Она — бабушка. Особых перемен не случилось. Она — моложавая бабушка и еще способна нравиться мужчинам. Внутри просыпался кураж. Она достала косметичку и поправила макияж. Немного румян оживили ее лицо. Вниз она спускалась посвежевшей, нарядной. Немного торжественной.

В холле стоял Верховцев с букетом гвоздик. Весь вечер Инна Викторовна принимала поздравления, находилась в центре внимания. Верховцев сдержанно ухаживал за ней, а самого Верховцева опекали Оксана и Кристина. И когда вечером она вышла к воротам проводить гостя, он сказал ей на прощание: «Рядом с вами я чувствую жизнь, Инночка…»

Он впервые назвал ее по имени, без отчества. У Инны Викторовны кружилась голова. Прощальная фраза полковника долго не шла у нее из ума.

К Лизиной выписке приехала из деревни Ульяна. Грузная, с больными ногами, Ульяна всегда умудрялась внести оживление в их дом, «навести критику» и перетрясти все устои. Инна Викторовна немного побаивалась сестрицу, хотя никогда себе в этом не признавалась. Ульяну усадили в гостиной и стали показывать фотографии. Та повертела в руках снимок Умару.

— А это что? Негатив?

— Какой тебе негатив? — обиделась Инна Викторовна. — При Лизе —не ляпни. Это зять мой, Умару.

— А, ба! — Ульяна прикрыла рот ладошкой. И снова поднесла снимок к глазам. — Да… Теперь вижу. Черней печной заслонки. — Ульяна крякнула и прищелкнула языком.

— Да ну тебя! — рассмеялась Инна Викторовна. — Как там в деревне? Рассказывай.

Старшая сестрица была той последней ниточкой, что связывала Инну Викторовну с родиной. Ей в самом деле было интересно, кто умер, кто на ком женился, кто с кем развелся, кто кого побил в той старой обветшалой деревне, где она когда-то босиком пасла гусей.

Часа два перемывали кости деревенским. При этом Инна Викторовна не забывала потчевать сестрицу городскими деликатесами — икрой, красной рыбой и морковью по-корейски.

Редкие, приятные минуты… Ничто не омрачало счастье новоявленной бабушки. Она готова была обнять весь мир. А уж когда Лиза с Машенькой приехали! Вот уж они с Ульяной в очередь стояли, чтобы эту крохотульку Машеньку на руках подержать. Вот уж где обмирало сердце и дух заходил!

Лиза была слаба, и ей не разрешалось ничего делать. Мать и тетка с радостью освободили ее от хлопот материнства, таскаясь с девочкой целыми днями. Инна Викторовна клинику переложила на Кузина, не могла от внучки оторваться.