Читать книгу "Земля перестанет вращаться - Ольга Володарская"

Гриша Матросов старался не шуметь, возвращаясь домой в час ночи. Боялся разбудить остальных обитателей квартиры. Когда ему удалось тихонько, без грохота, лишь с мягким щелчком, закрыть дверь, он снял ботинки и стал на цыпочках продвигаться к своей комнате. Еще Гриша не зажигал света — так он тоже мог потревожить чей-то чуткий сон. Держась за стеночку, парень пересек прихожую. Оставалось нырнуть в коридор, где первая дверь — его, как Гриша почувствовал под своей ногой что-то мокрое, противное, как будто живое. Парню показалось, что он наступил на клубок дождевых червей. Или змей! И пусть ни тех, ни других в городской квартире никак быть не могло, Гриша испугался, так как ненавидел всех ползучих тварей, и отпрыгнул назад. И все бы ничего, но он локтем задел полочку, висящую под зеркалом. На ней стояли духи и лак для волос. Духи принадлежали Клавдии Андреевне, лак Наталье, и когда флаконы с грохотом упали на пол, обе женщины выскочили из своих комнат.

— Простите, что разбудил, — пробормотал Гриша, зажмурившись от яркого света, зажжённого хозяйкой квартиры Клавдией Андреевной. — Я старался не шуметь, но…

— У тебя, как всегда, не получилось, — недовольно проворчала хозяйка. Затем подошла к валяющемуся на полу флакону духов, подняла его и проверила, не треснул ли.

— Откуда ты в такое время? — спросила Наталья. Она, как и Гриша, снимала комнату в этой квартире.

— В гостях засиделся.

Девушка посмотрела на него с недоверием, но ничего не сказала. Гриша был нелюдимым, если не сказать — диковатым, и соседка считала, что у него нет ни друзей, ни приятелей. Она ошибалась! У Гриши был один друг и один же приятель. Но в этот поздний час он возвращался не от кого-то из них…

— Если б я знала, что он будет доставлять столько беспокойства, ни за что не сдала бы комнату, — услышал Гриша замечание Клавдии Андреевны. Она говорила сама с собой, но так, чтоб ее слышал и жилец, якобы доставляющий беспокойство.

На самом деле с Гришей не было абсолютно никаких хлопот. Почти все свободное время он проводил в своей комнате. Выходил из нее только затем, чтобы сходить в уборную и ванную и иногда приготовить себе что-то горячее (обычно ужинал бутербродами с чаем). Смотрел телевизор и слушал музыку в наушниках. Никого к себе не водил. Но, едва въехав, он разбил любимую вазу Клавдии Андреевны, а через неделю сломал ключ, тот застрял в замке, и его пришлось менять. Несмотря на то что это оплатил Гриша, хозяйка была на него сердита. Злополучную вазу несколько раз припомнила.

— В коридоре на полу что-то мокрое и… как будто живое, — начал оправдываться Гриша. Он не хотел портить отношения с хозяйкой. — Я наступил на это и…

Клавдия Андреевна метнула взгляд за спину.

— Наталья, — ледяным тоном проговорила она. — Ты опять?

— Что? — округлила глаза девушка.

— Бросила швабру в коридоре.

— Не бросила, я поставила к стеночке, — возразила Наташа. Она не робела перед квартирной хозяйкой. — Потому что вы были в ванной, и я не могла вернуть ее на нужное место. Сами же не разрешаете беспокоить вас, когда моетесь.

Наталья проследовала к швабре с ворсом из толстых нитей, такими пользуются работники клининговых компаний, и потащила ее в ванную, именно там стояло ведро для нее. Гриша, подняв лак и водрузив его на полку, двинулся за ней. Коль он всех перебудил, можно умыться и зубы почистить. А Клавдия Андреевна ушла к себе, бубня о том, что молодежь нынче не та.

— И где ты был на самом деле? — спросила Наталья, когда молодые люди остались одни.

Гриша надеялся на то, что соседка, воткнув швабру в ведро, сразу вернется к себе, но не тут-то было. Она уселась на бортик ванной и уставилась на Григория своими выпуклыми бледно-голубыми глазами.

— Я же сказал.

— Ты соврал.

— С чего ты взяла?

— А то я тебя не знаю, — фыркнула Наталья. — Ты ни к кому не ходишь в гости. С работы сразу домой. В выходные иногда выползаешь из своей норы, но сегодня вторник.

— Уже среда.

— Ничего не меняет — будни.

Гриша выдавил на зубную щетку «Колгейт» и засунул ее в рот.

— Неужели бабу завел? — не отставала Наталья.

Он продолжал чистить зубы.

— В интернете нашел, да? Такие, как ты, только там могут. На улице или в метро познакомиться ты же не осмелишься. А работаешь ты в мужском коллективе.

Гриша сплюнул пасту и стал полоскать рот водой.

— И что в тебе не так, Гришань? — продолжала разглагольствовать соседка. — Вроде симпатичный парень, высокий. Не просто не дурак — умный. Видела я твой красный диплом академии управления. И чем ты с таким образованием занимаешься? Кошек да собак бездомных отлавливаешь. Как Шариков.

— Тот их душил, — возразил Гриша, — а я спасаю — отвожу в питомники, где их стерилизуют и пристраивают в добрые руки.

— Ой, да какая разница? Я не об этом… Ты как будто не своей жизнью живешь.

— Глупости какие, — пробормотал Гриша, сорвав полотенце с пластмассового крючка с такой силой, что крючок сломался. Жди теперь очередного нагоняя от хозяйки.

— Ты еще и музыкант. Окончил спецшколу. В группе играл. А сейчас твоя гитара пылится в углу, и на ней не хватает нескольких струн.

— Спокойной ночи, Наталья, — сказал Гриша, утерев рот полотенцем. После этого он развернулся, чтобы спешно покинуть ванную, но соседка умудрилась ухватить его за штанину.

— Что это у тебя? — спросила она.

Гриша проследил за взглядом Натальи и внутренне содрогнулся. Кровь!

— Кетчуп, — смог выдавить из себя Гриша.

— Не похоже…

— Я хот-дог на ходу ел.

— Это же кровь, Гришань.

— Ой, да отстань ты от меня, — не выдержал парень. — Сказали тебе, кетчуп.

И спешно покинул ванную.

Гриша влетел в свою комнату и запер дверь. Привалившись к ней спиной, он перевел дыхание. От волнения оно всегда сбивалось. Поэтому Гриша, имея прекрасный голос, не мог солировать в группе, в которой когда-то играл на бас-гитаре. Да, Наташа ничего не придумала, он был музыкально одарен. И прекрасно образован. И симпатичен. В одном она ошиблась. Жил он своей жизнью. Именно сейчас — своей…

Отделившись от двери, Гриша прошел к столу и включил на нем лампу. Верхний свет он не любил. При нем любое помещение казалось неуютным, а уж его комната, темная, узкая, несколько десятилетий не знавшая ремонта, уставленная допотопной мебелью, — тем более. Гриша прожил в ней два года и половину этого срока думал о том, как бы съехать. Но сначала не хватало денег на что-то более приличное, а потом он понял, что привык к своей комнатушке, которая при приглушенном свете настольной лампы вполне к себе располагала.