Читать книгу "Трое - Кен Фоллетт"

Неожиданно тот рассмеялся.

– Я прекрасно помню тот день в Оксфорде!.. Кстати, у тебя получилось тогда с той арабкой, женой профессора?

– Нет. – Дикштейн криво улыбнулся. – Она умерла.

– Извини.

– Знаешь, произошло странное… Я вернулся туда и встретился с ее дочерью. Она страшно похожа на Эйлу.

– Да ты что! – Кортоне плотоядно ухмыльнулся. – И у тебя с ней срослось?! С ума сойти!

Дикштейн кивнул.

– У нас срослось во многих смыслах. Я собираюсь сделать ей предложение.

– И она согласится?

– Не знаю. Надеюсь… Я ведь старше ее.

– Возраст не имеет значения. Но тебе стоило бы поправиться. Женщины любят, когда есть за что подержаться.

Разговор начал раздражать Дикштейна, и теперь он понял почему: Кортоне намеренно придерживался банальных тем. Возможно, тому виной многолетняя привычка держать язык за зубами, или тот факт, что его «семейный бизнес» на самом деле был криминальным (о чем Дикштейн давно уже догадался), или же он просто пытался скрыть какое-то глубокое внутреннее разочарование. Прежний веселый рубаха-парень бесследно исчез в усталом, обрюзгшем теле. Дикштейну очень хотелось спросить его: что тебя радует? Кого ты любишь? Как ты живешь на самом деле?

Вместо этого он сказал:

– Помнишь, что ты обещал мне тогда, в Оксфорде?

Кортоне затянулся сигарой.

– Конечно, помню. Я сказал, что обязан тебе жизнью и за мной должок.

Ну, по крайней мере, это осталось неизменным.

– Мне нужна твоя помощь.

– Весь внимание.

– Ты не против, если я включу радио?

Кортоне улыбнулся.

– Кабинет проверяют на «жучки» раз в неделю.

– Это хорошо, – отозвался Дикштейн, но все же включил радио. – Ладно, Ал, карты на стол – я работаю на израильскую разведку.

Кортоне удивленно поднял брови.

– Мог бы и сам догадаться…

– Я готовлю операцию на Средиземном море в ноябре. Серьезную. – Дикштейн прикинул, насколько стоит посвящать Кортоне в суть дела, и решил ограничиться общими местами. – Возможно, нам удастся покончить с войнами на Ближнем Востоке. – Он помедлил, припоминая любимую фразу Кортоне. – И я не вешаю тебе лапшу на уши.

Кортоне рассмеялся.

– Если б ты собирался вешать мне лапшу, то приехал бы сюда раньше.

– Очень важно, чтобы это дело не смогли связать с Израилем. Мне нужна база для развертывания операции: просторный дом на побережье с причалом для небольших катеров и якорной стоянкой для крупного судна неподалеку. На то время, пока я буду там – пару недель, может, больше, – мне нужно, чтобы полиция и прочие любопытные представители власти не доставали расспросами. Есть только одно такое место и лишь один человек, который сможет мне это устроить.

Кортоне кивнул.

– Я знаю, о чем ты говоришь, – заброшенный дом на Сицилии. Там, конечно, не курорт – отопления нет, связи нет, но, в целом, подойдет.

Дикштейн улыбнулся во весь рот.

– Здорово! Вот за этим я и пришел к тебе.

– Шутишь! – воскликнул Кортоне. – И все?!

Главе «Моссада» от руководителя лондонского отделения

Дата: 29 июля 1968 года

Суза Эшфорд почти наверняка является агентом арабской разведки.

Она родилась в Оксфорде 17 июня 1944 года, единственная дочь мистера (в данный момент – профессора) Стивена Эшфорда (род. в Гилфорде, Англия, в 1908 году) и Эйлы Зуаби (род. в Триполи, Ливан, в 1925 году). Мать, чистокровная арабка, умерла в 1954 году. Отец известен в Англии как ученый-арабист: большую часть жизни провел на Ближнем Востоке, где занимался исследованиями, предпринимательством и лингвистикой. В настоящее время преподает семитские языки в университете Оксфорда, отличается умеренными проарабскими взглядами.

Таким образом, хотя Суза Эшфорд является подданной Соединенного Королевства, логичным будет предположить, что она сочувствует арабскому движению.

Она работает стюардессой на международных авиалиниях и регулярно совершает дальние рейсы, в том числе в Тегеран, Сингапур и Цюрих. Соответственно у нее есть возможность устанавливать тайные контакты с арабскими дипломатами.

Суза Эшфорд обладает ослепительно красивой внешностью (см. прилагающееся фото, хотя, по словам нашего оперативника, оно не отражает всей полноты картины). Практикует беспорядочные половые связи – впрочем, вполне характерные для ее поколения и профессии, т. е. для нее сексуальные отношения с мужчиной ради получения информации были бы нетравматичными.

И, наконец, решающий аргумент: Ясиф Хасан – агент, обнаруживший Дикштейна в Люксембурге, обучался вместе с ним у ее отца, профессора Эшфорда, и поддерживал с последним контакт. Предполагается, что он нанес Эшфорду визит – человек, подходящий под его описание, действительно был у Эшфорда, – примерно в то же самое время, когда Дикштейн вступил в связь с Сузой Эшфорд.

В свете вышеизложенного рекомендую продолжить наблюдение.

(подпись)

Роберт Джейкс

Руководителю Лондонского отделения от главы «Моссада»

Дата: 30 июля 1968 года

С таким компроматом странно, что вы не рекомендуете вообще ее ликвидировать.

(подпись)

Пьер Борг

Главе «Моссада» от руководителя лондонского отделения

Дата: 31 июля 1968 года

Я не рекомендую ликвидировать Сузу Эшфорд по следующим причинам:

1. Улики против нее весомые, но косвенные.

2. Насколько я знаю Дикштейна, вряд ли он стал бы разглашать информацию, даже будучи влюбленным.

3. Если мы устраним ее, противник начнет искать другой подход к Дикштейну – лучше уж известное зло.

4. Мы можем использовать ее для дезинформации противника.

5. Я не вижу необходимости лишать людей жизни на основе косвенных улик. Мы – не варвары, мы – евреи.

6. Если мы убьем любимую женщину Дикштейна, он убьет тебя, меня и всех причастных.

(подпись)

Роберт Джейкс

Руководителю Лондонского отделения от главы «Моссада»

Дата: 1 августа 1968 года

Поступай как знаешь.

(подпись)Пьер Борг

Постскриптум (с пометкой «Личное»):

Пункт пятый звучит очень благородно и трогательно, но подобные ремарки не возвысят тебя в его глазах. – П.Б.

По всему корпусу цвели огромные пятна ржавчины. Дождь, ветер и волны давным-давно стерли краску с надводной части. Планшир по правому борту, возле носа, погнулся из-за давнего столкновения, и никому не пришло в голову его выправить. На трубе налип слой сажи десятилетней давности. Шероховатую заляпанную палубу драили часто, но не слишком тщательно, так что повсюду оставались следы прошлых грузов: зерна, щепки, куски гнилых овощей, клочки мешковины. В теплые дни палуба воняла нечистотами.