Читать книгу "Хитрости Локка Ламоры - Скотт Линч"

– Ночью Серый король еще одного прикончил, – негромко проговорил он, налегая на шест. – Сейчас десятки настороженных молодцов глаз с нас не спускают, держа оружие наготове, уж не сомневайтесь.

– Еще одного? – Кало сузил глаза. – Мы об этом не слыхали. И кого же?

– Длинного Тессо из Полных Крон. Беднягу нашли в Ржавом Затоне прибитым к стене старой лавки, да еще и с отрезанными яйцами. Кровищи из него натекло море, – верно, вся до капли вытекла.

Локк с Жаном переглянулись, и Дерганый Вителе хмыкнул:

– Знакомы с ним были, что ли?

– В некотором роде. И довольно давно, – коротко ответил Локк и задумчиво умолк.

Длинный Тессо был гарристой Полных Крон, одной из самых доходных шаек Барсави, и близким другом младшего сына капы, Пакеро. Казалось бы, никто в Каморре (кроме самого Барсави и пресловутого Паука) не посмеет и пальцем тронуть Тессо – однако таинственный сумасшедший душегуб, называющий себя Серым королем, взял и тронул, да еще как.

– Уже шесть общим счетом, да? – спросил Жан.

– Семь, – поправил Локк. – Черт! Чтобы гаррист так вот убивали одного за другим… Ничего подобного уже лет двадцать не случалось!

– Хех! – усмехнулся Вителе. – Подумать только, а ведь еще недавно я тебе завидовал, Ламора, даром что шайка у тебя крошечная.

Локк смотрел на него отсутствующим взглядом, силясь собрать в уме головоломку, без особого, впрочем, успеха. Семь гаррист за два месяца. Все семеро были у капы на длинном поводке, то есть пользовались значительной свободой действий, но больше ничего общего друг с другом не имели. Локк всегда радовался, что Барсави не слишком за ним приглядывает, держа за мелкую сошку, но сейчас крепко задумался. А вдруг и он тоже значится в убойном списке? Вдруг он, сам того не ведая, представляет для капы какую-то ценность – и Серый король приготовил арбалетную стрелу и для него, Локка? Сколько еще смертей стоит между ним и этой самой стрелой?

– Проклятье, – проворчал Жан. – Только этого нам не хватало.

– Может, нам стоит поторопиться с… нашим делом? – Галдо поерзал на месте, тревожно озираясь. – А потом смыться из города на какое-то время. Посетить Тал-Веррар или Талишем… ну или по крайней мере тебя, Локк, отправить куда-нибудь подальше.

– Глупости. – Локк сплюнул за борт. – Извини, Галдо. На первый взгляд твое предложение кажется разумным, но ты раскинь мозгами. Капа никогда нам не простит, если мы сбежим в трудное для него время. Он посадит нас на короткий поводок и поставит над нами самого гнусного и сволочного ублюдка, какого только найдет. Нет, пока Барсави остается здесь, нам бежать нельзя. Черт, да Наска первая мне колени дубинкой переломает.

– Сочувствую вам, ребята. – Перекидывая шест из руки в руку, Вителе ловкими толчками повел гондолу вокруг скопления крупных обломков. – Работа на каналах, конечно, не из легких, но, по крайней мере, меня никто не хочет убить по каким-то причинам, кроме самых простых и понятных. Вас на Могилу высадить или у причала?

– Нам надо повидаться с Гарцей, – сказал Локк.

– О, сегодня он наверняка злой как собака. – Вителе принялся толкать лодку к северному берегу Свалки, где за длинными каменными пристанями теснились дешевые гостиницы и всякого рода лавки. – Значит, у причала.

4

Ломбард Гарца Накась-Выкуси был одной из главных достопримечательностей во владениях капы Барсави. Хотя иные ломбарды платили дань побольше и почти все принадлежали особам не столь скверного нрава, ни один из них не располагался на расстоянии брошенного камня от резиденции капы. Путные люди, сбывая Гарце творчески добытое добро, точно знали, что о них непременно будет доложено Барсави. А лишний раз зарекомендовать себя деятельным и ответственным вором никогда не вредно.

– Ну конечно, – сварливо проворчал старый вадранец, когда Жан придержал тяжелую, обитую железом дверь и посторонился, пропуская товарищей. – Сегодня, понятное дело, лишь ничтожнейшие из гаррист отважатся здесь показаться. Ну, заходите, мерзкие отродья каморрских шлюх. Хватайте своими сальными теринскими лапами мой чудесный товар. Топчите мокрыми грязными башмаками мои прекрасные полы.

Лавка Гарца в любую погоду – дождь ли, солнце ли – была закупорена, как гроб: двери крепко закрыты, узкие зарешеченные окна плотно занавешены пыльными холщовыми полотнищами. Здесь вечно стоял запах плесени, затхлого ладана, застарелого пота и полировочной пасты для серебра. Сам ломбардщик был щуплым мучнисто-бледным стариком, с водянистыми глазами навыкате. Каждая морщина и складка на его лице словно бы сползала вниз – такое впечатление, будто бог, лепивший Гарцу, находился в легком подпитии и слишком сильно давил пальцами, разглаживая глину. Прозвище Накась-Выкуси хозяин лавки заслужил за свою жесткую позицию против ссуд, продления кредитов и прочих благодеяний. Кало как-то сказал, что если Гарце в черепушку воткнется стрела, он будет долго сидеть и ждать, чтобы та сама вывалилась, прежде чем все-таки решит купить у лекаря хотя бы клочок марли.

В правом углу на высоком деревянном табурете со скучающим видом сидел охранник – жирный молодой парень с дешевыми медными перстнями на всех пальцах, сальными кудреватыми волосами, спадающими на глаза, и окованной железом дубинкой на поясе. Он медленно кивнул вошедшим, не посчитав нужным удостоить улыбкой людей, в силу своей тупости неспособных понять всю важность возложенных на него служебных обязанностей.

– Локк Ламора, – продолжал Гарца. – Склянки духов и бабье бельишко. Миски, тарелки, кубки. Погнутый, поцарапанный металлический хлам, который не купит ни один приличный человек. Вы, взломщики и домушники, воображаете себя самыми умными. Вы бы и дерьмо у собаки из задницы украли, будь у вас подходящая сума, чтоб донести добычу до дому.

– Удивительное совпадение, Гарца, – сказал Локк, забирая у Клопа джутовый мешок и показывая ломбардщику. – Потому что у меня тут как раз…

– Не собачье дерьмо, слышу по звону. Ну, давай глянем, не притащил ли ты по случайности что-нибудь сто́ящее.

Ноздри Гарцы возбужденно затрепетали, когда он раскрыл мешок и осторожно вытряхнул содержимое на кожаную подложку на прилавке. Казалось, оценка краденого была единственным видом чувственного удовольствия, теперь доступным старику, и он с воодушевлением взялся за дело, быстро перебирая длинными костлявыми пальцами.

– Барахло. – Он поднял с прилавка три медальона, добытые Кало и Галдо. – Паршивые алхимические стекляшки и речные агаты. Даже на корм козе не годятся. Два медяка за штуку.

– Мало, – сказал Локк.

– Красная цена. Да или нет?

– Семь медяков за все три.

– Три раза по два будет шесть. Говори «да» или гуляй лесом, мне плевать.

– Ну, в таком случае «да».

– Хм… – Гарца внимательно рассмотрел серебряные кубки, выбранные Жаном из Барахольного ларя. – Так и есть, поцарапанные. Вам, дуракам, обязательно нужно затолкать хорошую серебряную вещь в мешок со всякой острой дрянью. Ладно, отполирую и сбуду какой-нибудь заезжей деревенщине. Солон и три медяка за штуку.