Читать книгу "Опер Екатерины Великой. «Дело государственной важности» - Юрий Корчевский"

— Это точно?

— Точнее не бывает. Видел я такие случаи уже не раз.

— Она проснулась утром и умерла, не успев позавтракать. Как же её отравили?

— Э-э-э, батенька! Было бы желание. Яд не только в пищу или питьё подсыпать можно. Его можно растворить в воде и пропитать им перчатки, тапочки, бельё — да что угодно. Как быстро умрёт женщина, зависит только от дозы яда.

Для Андрея это было открытием. Он полагал, что отравить можно только с едой или питьём. Его задача усложнялась.

— Спасибо, завтра буду обязательно. Кучер вас отвезёт, а у меня, простите, здесь дела ещё.

Доктор кивнул, сел в пролётку и уехал.

Андрей стоял на тротуаре, задумавшись. Версия внезапной смерти отпала после осмотра несчастной доктором. Через пищу или воду отравить её не могли — княжна не ела и воды не просила. Остаётся только отравленная одежда или бельё. Тогда, возможно, виновна горничная. Вряд ли кто-то ещё из челяди имеет доступ в спальню молодых.

А если это сделал сам Игорь Константинович? Нет, непохоже — он подавлен происшедшим. Конечно, это может быть игра «на публику», но зачем?

Каждый раз, когда Андрей сталкивался с намеренным убийством, его охватывало негодование. Он ещё мог как-то понять случайное убийство в пьяной драке. Ударил бутылкой по голове или пырнул ножом — чего не бывает. А наутро убийца, придя в себя, раскаивается. Но тут другое — убийство явно задумано заранее. Выбран объект, куплен яд, продуман способ. Всё — хладнокровно и расчётливо.

Андрей поднялся в дом, прошёл в спальню.

— Ваша светлость, позвольте ещё несколько вопросов.

Князь кивнул.

— Богатое ли приданое дали за Марией Владимировной?

Князь поднял глаза на Андрея.

— Уж не меня ли часом подозреваете?

— Я должен проверить все версии случившегося. Вы уж простите великодушно, служба такая.

— Да, я понял. Приданое было — десять тысяч рублей серебром.

Андрей мысленно охнул. Сумма очень большая — просто гигантская по его понятиям.

— Кто распоряжался деньгами после свадьбы?

— Да денег уже, собственно, и нет. Мы построили хороший каменный дом, обустроили его, купили мебель французскую и итальянскую. Почти всё и ушло.

— Стало быть, вы были здесь в гостях?

— Можно и так сказать.

— Ссоры, скандалы между вами были?

— Ради бога, о чём вы? Я говорил — Мария Владимировна была милейшим человеком. Если бы вы могли раньше с ней пообщаться, то поняли бы, что с ней просто невозможно ругаться. Она улыбнётся, и назревающая напряжённость исчезает. Замечательная женщина, для меня её смерть — большое горе, поверьте.

— А кто прислуживал вам в отчем доме? Ну — постели застилал, полотенце у рукомойника вешал. В конце концов — вот, ночная рубашка на ней, кто-то же её стирал, гладил, клал на место.

— Я не знаю. Конечно же, кто-то это делал, но с тех пор, как я покинул отчий дом, часть челяди поменялась. Ведь некоторые ушли со мной, живут и прислуживают у меня, некоторые почили в бозе.

— Боюсь показаться настырным, но попробуйте поминутно вспомнить всё, что произошло утром.

— Я ведь уже рассказывал.

— Пожалуйста, ещё раз, и поподробнее.

— Княжна проснулась рано — она всегда просыпалась раньше меня. Я после проснулся, но нежился в постели — срочных дел не было. Она подошла к рукомойнику…

— Момент! — прервал его Андрей. — Она спала в ночной сорочке? Да, кстати, у неё была привычка каждый вечер надевать перед сном свежую рубашку? И полотенце небось свежее горничная каждый вечер у рукомойника вешает?

— Да! — несколько раздражённо ответил князь. — Так вот, она подошла к рукомойнику, умылась, вернулась к постели, села, но потом снова улеглась. Обычно она так не делала. Пожаловалась на слабость. Я не придал этому значения, мало ли — женские капризы. Потом она сказала, что заболел живот, и её вырвало. Тут уж я обеспокоился, вызвал слугу и послал за доктором. Я даже предположить не мог, что события начнут развиваться так быстро и трагически.

«Не ела, но умывалась, — подумал Андрей. — Стало быть, и полотенцем вытиралась. Всё больше подтверждается подсказка доктора, что мышьяком можно отравить не только через еду и питьё, но и через бельё».

— Простите, князь, я вас на сегодня покину. Думаю, хлопот и без меня будет много, — сказал Андрей.

— Да, надо позаботиться о достойном погребении усопшей, — печально ответил князь. — Надеюсь, вы сможете найти злодея до того, как будет похоронена княгиня.

— Я постараюсь, — ответил Андрей. Хотя в душе он очень сомневался. Ведь зацепок по делу — почти никаких.

— Позвольте забрать полотенце, — на прощание попросил он.

— Делайте, что хотите, — махнул рукой Игорь Константинович.

Андрей снял с подушки наволочку, натянул на полотенце, которым вытиралась княгиня, и замотал всё в узел.

«Снесу его доктору, — подумал Андрей, — пусть проверит, есть ли на полотенце яд».

Сам же отправился вниз, на первый этаж — в людскую. Располагалась она в правом крыле здания. Здесь же он нашёл управляющего. На вопрос «Где прачечная?» управдом повёл его во двор. В отдалении стоял небольшой домик с дымящейся трубой.

Войдя, Андрей остановился. В прачечной было влажно и жарко от топящихся печей с котлами, стоящими на них, полно пара. Витал запах щёлока. Тут вовсю орудовали две прачки и истопник.

Как оказалось, одна прачка стирала только господское бельё, другая — для остальных обитателей дома. Со слов управляющего, они с работы не отлучались.

Андрей узнал, что после стирки и сушки бельё поступало к гладильщице, в соседнюю комнату.

— Веди, — коротко сказал Андрей управляющему, — поговорить мне с ней надо.

В небольшой комнате гладильщица ловко орудовала тяжеленным чугунным утюгом с угольями, другой такой же стоял на печи, разогреваясь.

Женщина лет тридцати была мокрой от пота, и Андрей ей молча посочувствовал. В комнате и так было жарко, да ещё и утюги горячие.

В углу на корточках сидел мужичок. Завидев его, управляющий сказал:

— Павел, ты опять здесь? Твоё место в саду, иди кусты подстригай.

Мужичок настороженно глянул на неизвестного посетителя, поднялся и молча вышел.

Андрей обратил внимание на левую щёку садовника, до этого обращённую к стене. Её пересекал косой шрам длиной в ладонь. Не ускользнул от внимания розыскника и брошенный на него беспокойный взгляд Павла.

— Глафира, сколько тебе говорить, чтобы Павел тут не сидел? — укорил гладильщицу управляющий.

— Что же мне его — батогами гнать? — ответила гладильщица. — Прилип как банный лист.