Читать книгу "Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914-1917). 1916 год. Сверхнапряжение - Олег Айрапетов"

Атаки были отбиты группой фон Войрша с огромными потерями для атакующих. К 9 июля достижения Западного фронта ограничились 2 тыс. пленных, была взята первая линия окопов на ряде участков. 14 июля бои возобновились – немцы нанесли контрудар, отраженный русскими войсками. За 9 дней интенсивных боев под Барановичами 4-я армия генерала Рагозы провела 5 артподготовок, 5 атак и имела 4 отсрочки наступления. В результате ее потери составили 30 тыс. убитыми, 47 тыс. ранеными и до 3 тыс. пленными. При наступлении погибло 6 командиров полков. Австро-германцы потеряли 8 тыс. убитыми, 13 тыс. ранеными и 4 тыс. пленными24. События развивались по сценарию боев во Франции. Генерал Свечин не без основания отмечал: «Опыт перехода в наступление по всему фронту стоил нам очень дорого. Проявилась чрезвычайная тороватость на людей, несмотря на то что результатов достичь не удавалось. Потери 6-го корпуса исчислялись до 15 тыс. человек, гренадеры потеряли до 8 тыс. человек, Рагоза за период боев 19–25 июня (2–8 июля) до 80 тыс. человек, Куропаткин в Рижском районе 3–9 (16–22) июля до 15 тыс. человек – всего до 120 тыс. человек без малейших достижений успеха»25.

Галиция. Оккупационный режим

5 (18) июня 1916 г. русские войска добились крупного успеха на другом участке Юго-Западного фронта – в Карпатах. 9-я армия взяла Черновцы, власти которого буквально за несколько дней до этого собирались отмечать годовщину освобождения из-под русской оккупации. Город превращался в значимый символ, в бастион германской культуры на восточных землях империи Габсбургов. Эрцгерцоги Фридрих, Евгений, Иосиф-Фердинанд и генерал Конрад фон Гетцендорф были объявлены почетными докторами местного германского университета1, основанного в 1875 г. и названного в честь Франца-Иосифа2. Культурная политика Вены не ограничивалась подобными мерами. Репрессии против русофилов и Православной церкви, развязанные с началом войны, не были остановлены. Жертвами этой политики были не только подданные Габсбургов. Во время австрийской оккупации 1915–1916 гг. чрезвычайно сильно пострадало и православное население русской Волыни.

С видимым особенным удовольствием австро-германо-венгерско-польские части глумились над почитаемыми людьми святынями (несколько лучше других вели себя чехи и словаки). Так, в частности, в освобожденной 3 (16) июня Почаевской лавре русские войска столкнулись с результатами хозяйствования европейцев: из монастыря для переплавки была вывезена масса металлической утвари, в одной из церквей был устроен кинематограф, в другой – ресторан, в третьей – казарма и т. д.3 Войска были размещены и в монастыре Казачьи Могилы в Дубенском уезде близ Берестечка, ими была разгромлена костница, где хранились останки погибших в бою с поляками казаков Богдана Хмельницкого4. Подобная практика вообще была в высшей степени характерна для австрийцев – церкви систематически осквернялись. Только на освобожденной за первые дни наступления ЮгоЗападного фронта территории насчитали до 15 совершенно разрушенных храмов, в том числе и в местностях, где боев не было5.

Неудивительно, что летом 1916 г. русинское население было радо вновь увидеть русские войска. Принимавший участие в этих событиях А. М. Василевский вспоминал: «Местные жители, которые именовались тогда русинами, встречали нас с распростертыми объятиями и рассказывали о своей нелегкой доле. Австрийские власти, смотревшие на них как на чужеземцев, яростно преследовали всех, кого они могли заподозрить в “русофильстве”. Значительная часть местной славянской интеллигенции была арестована и загнана в концентрационный лагерь “Телергоф”, о котором ходили страшные легенды»6. Настоящие австрийцы были настроены не столь радостно и явно опасались возмездия. Они с явным страхом спрашивали русских офицеров, нет ли среди них сербов. После того, что произошло в Сербии, где, по словам одного из русских командиров, «тактика, месть и пьяный разгул переплелись в уродливую и страшную веревку»7, после экзекуций в Галиции и грабежей на Волыни это были легко объяснимые страхи.

Фактическое завершение прорыва

6 (19) июня части 9-й армии вышли к реке Серет, выполняя приказ Ставки – отбрасывать австрийцев на румынскую территорию. Однако 4 (17) июня немцы вновь энергично попытались перейти в контрнаступление под Ковелем. В результате движение Юго-Западного фронта приостановилось1. В конце июня в Ставке уже обсуждали планы возвращения Львова и восстановления русской оккупационной власти в Галиции2. 17 (30) июня последовал очередной успех в Буковине – была взята Коломыя3. После Черновцов это был важнейший пункт австрийской обороны на Пруте и самый крупный железнодорожный центр в предгорье Карпат, объединявший шесть линий4. В результате в Могилеве решили поддержать Брусилова резервами, снимавшимися с Северного фронта. «И как это часто случалось в России, – отмечал Нокс, – Верховное командование приказало, но железные дороги решили»5.

После потери Вильно, Ровно и Барановичей связь между русскими фронтами была заметно усложнена. Для переброски частей с Северного на Юго-Западный фронт приходилось использовать ломаный и кружной путь Двинск – Полоцк – Молодечно – Гомель, откуда можно было использовать или линию Лунинец – Ровно или Бахмач – Киев – Казатин. Разрыв был несколько преодолен строительством дороги в обход барановичского узла и строительством временного деревянного моста через Припять. Это позволило компенсировать неудачное положение и перевезти несколько тысяч воинских эшелонов к Брусилову6.

22 июня 1916 г., в разгар боев на Юго-Западном фронте, Николай II писал из Ставки жене: «Немцы подвозят к Ковелю все больше и больше войск, как я этого, впрочем и ожидал, и теперь там происходят кровопролитнейшие бои. Все наличные войска посылаются к Брусилову, чтобы дать ему как можно больше подкреплений. Опять начинает давать себя чувствовать этот проклятый вопрос о снарядах для тяжелой артиллерии. Пришлось отправить туда все запасы Эверта и Куропаткина; это вместе с большим передвижением войск очень усложняет работу наших железных дорог и штаба»7. Германское командование заметило эту переброску сил на юг и сделало вывод о том, что на их секторе Восточного фронта наступления не будет. По мнению Гофмана, это решение было ошибочным, так как в случае одновременной атаки всех трех русских фронтов немцы вообще не смогли бы оказать поддержки австрийцам8.

Критические для австро-германцев дни луцкого наступления русские резервы провели «на колесах». 30 июня 8-я армия Каледина отбила контратаки германцев и 5 июля перешла в контрнаступление. Оно развивалось в сложной обстановке. В эти же дни упорные встречные бои шли на фронте соседней 11-й армии. Подтянув тяжелую артиллерию, австрийцы 19 июня (2 июля) осуществили прорыв шириной до 5 верст левом фланге русского 45-го корпуса между дер. Злочевка и р. Стырь. Возникла угроза флангу 8-й армии, которую пришлось ликвидировать вплоть до 24–25 июня (7–8 июля). Возникший кризис облегчил задачу Линзингена – уже 7 июля войска его группы начали отход за реку Стоход9. Решающий момент наступил 23 июня (6 июля), когда началось успешное наступление 46-го корпуса.

Положение австро-германцев стало чрезвычайно тяжелым – они вынуждены были спешно отступать, перемешиваясь в дефиле и на немногочисленных шоссейных дорогах. Управление войсками противника оказалось под угрозой. 23 июня (6 июля) в прорыв был брошен 4-й Кавалерийский корпус генерал-лейтенанта Гилленшмидта10. В его состав входили 3-я, 16-я кавалерийские, 1-я Кубанская, 2-я сводно-казачья и 1-я Забайкальская дивизии11. Собственно сам корпус был распылен, и поэтому на кратчайшем направлении на Ковель оставалась только его часть – 16-я кавалерийская дивизия, которая еще до начала наступления получила приказание готовиться к прорыву на город12. Впрочем, действовать коннице в условиях болот и перелесков было весьма сложно. Дефиле упрощали задачу оборонявшихся, обходы были или весьма сложны, или невозможны – кони вязли в трясине, и кавалерии при контакте с отступавшими часто приходилось атаковать в пешем строю13. 7 июля Брусилов потребовал от командующих 8-й и 3-й армиями завершить поражение австро-германских войск и овладеть Ковелем. 8 июля, получив, наконец, отправленные Ставкой два корпуса, армия Каледина начала активно теснить противника по всему фронту.