Читать книгу "Постельный режим - Сара Билстон"

— Да послушай же меня, Кью! Все совсем не так. И сказал он мне вот что: они не станут рекомендовать меня в партнеры. Все кончено, Кью. Я не вытянул. Не быть мне партнером у «Кримпсона».

Маленький Самюэль засопел у меня на руках, открыл ротик и зевнул, как котенок. Вздохнул, теснее прижался ко мне.

Я посмотрела на спящего сына, потом на мужа. Что он такое говорит? Быть этого не может!

— Они тебя не рекомендуют? Но ведь ты работал как вол, все шло так здорово! Уму непостижимо, Том, ей-богу…

— Точно, — тяжело вздохнул он, — непостижимо. Может, дело в последних месяцах — я, признаться, был довольно рассеян из-за тебя и ребенка, — а может, и не в этом. Думаю, мне так и не простили прошлогодних неудач, да к тому же я повел себя слишком «самоуверенно» (по словам Фила) с Рэндоллами. У фирмы одно желание: чтоб все было шито-крыто, главное — защитить клиента, любыми способами. А я… Ну ты понимаешь, Кью, правда? Ты и сама бы на такое не пошла. И это нравится мне в тебе больше всего. — Он нежно чмокнул меня в ухо. — Этих ребят надо вывести на чистую воду, и я не собираюсь их покрывать. Честно говоря, дела у меня на работе уже давно не ахти. Словом, пора искать другое место. Твой муж практически безработный. Что ты на это скажешь?

В глазах его сверкали слезы. И все же мне вдруг показалось, что он вовсе не так сильно огорчен, как можно было ожидать.

— Мы с тобой, родная, здорово не ладили в последнее время. Наверное, мне надо было объясниться, я ведь чувствовал: шансы на должность тают на глазах, вот и крутился как заведенный, пытался удержать все под контролем, укрепить как-то свое положение. А потом все посыпалось, и я не осилил…

Я тихонько высвободила руку из-под Самюэля и погладила Тома по щеке.

— Я проиграл, Кью, — дрогнувшим голосом сказал он, — но мне почему-то кажется, что из-за меня в проигрыше осталась ты.

Может, он и не так сказал, может, мне только хотелось, чтоб он сказал именно эти слова, но голову даю на отсечение, имел в виду он точно это. Или что-то вроде того. Меня захлестнула волна нежности.

Пора. Сейчас или никогда. Кью должна покаяться.

— Том… (Пауза.) Я… (Пауза.) Сделала кое-что плохое… — Я закусила губу. Между нами лежал Самюэль. Том, наверное, страшно разозлится. — Очень плохое. Вот уже несколько месяцев я помогаю жильцам Рэндоллов. Потому что мне их ужасно жалко. А на днях я… э-э… заглянула в твою черную папку! — выпалила я. — В ту, что ты случайно забыл дома. Обнаружила твое письмо Филу и… и прочитала.

— Что ты сделала? — выдохнул он.

Самюэль пошевелился.

— Что ты сделала? — повторил Том шепотом и замер с открытым от изумления ртом.

Я прикинула — какие у меня на руках карты, с какой пойти? Вот джокер: я дурочка, я плохо себя вела, но ты, шалунишка, поцелуй меня, и не будем об этом вспоминать. А вот королева, надменная и холодная: не тебе учить меня этике, мой друг, у тебя самого вот-вот земля уйдет из-под ног.

В конце концов я решила перестраховаться и выложить обе карты разом. Сработало.

— Безумие, Кью, чистое безумие! Но это я виноват — ты с утра до ночи одна-одинешенька, тут поневоле свихнешься, — вздохнул Том. — И откровенно говоря, — на губах его промелькнула тень улыбки, — когда повалили грозные письма от «Шустера», я и сам догадался, что без тебя не обошлось.

Я усмехнулась в ответ и, когда он повернулся за стаканом воды, облегченно перевела дух. Его преданность «Кримпсону» явно шла на убыль, и в последующем отрывистом и горячем разговоре вполголоса я заметила, что про фирму он говорит не «мы», а «они».

Мы бросились бы целоваться как шальные, но между нами спал наш сын, а потому, когда все слова кончились, мы просто сидели и смотрели друг на друга, крепко-крепко держась за руки.

Сейчас Том дома, собирает детские вещи и туалетные принадлежности для меня и мамы — она ночевала в больнице. До чего милой она стала, такой тихой, ненавязчивой, вся сияет от гордости. Настоящая бабушка.

— Какой он красивый, Кью, — сказала она, когда я в первый раз дала ей в руки своего сына. — Чудо какой красивый! Ты молодец, Кью. Честное слово, молодец!

69

18.00

Днем приходили Брианна и Марк.

— Очень миленький, — сказала Брианна, заглядывая в кроватку. — Хм, а у него все пальчики на месте? На ручках, на ножках? Вообще все остальное?

Похоже, всех слегка удивляет то обстоятельство, что у него не две головы. Все явно ждали, что эти три месяца добром не кончатся.

Марк осторожно вынул Самюэля из кроватки, уверенным отцовским движением прижал к плечу и с улыбкой обернулся к Тому:

— Симпатичный парнишка. Я так рад за вас!

Потом дружески похлопал Тома по спине, поцеловал меня в щеку и вытащил бутылку «Пайпер Хайдсик».

Мы разлили теплое шампанское по бумажным стаканчикам, закусили чипсами из больничного буфета.

— Ну так как, ребята? — Марк еле заметно усмехнулся. — Стоило ради этого мучиться, терпеть ваш постельный режим?

Мы с Томом взглянули друг на друга, потом на Самюэля. Стоило? Да, конечно.

— Хотя… Я тебе не говорил, Кью, боялся, это пошатнет твою решимость, но лично я не уверен, что он, режим то есть, был так уж необходим, — на полном серьезе заявил Том. — По-моему, как только у беременной начинаются какие-то проблемы и врачи не знают, что с этим делать, они тут же отправляют ее в постель. Викторианством отдает, если хотите. Но ради детей идешь на все, ведь так? — Он улыбнулся Самюэлю.

Я кивнула. Это точно. Идешь на все.

Никто не обмолвился ни словом, но все вспомнили о беременной Ларе. Всего каких-нибудь пять месяцев — и Марк снова придет сюда, на этот раз за своим собственным сыном, маленьким мальчиком, который войдет в этот мир, имея лишь, так сказать, половину родителей. Точно знаю — Том подумал об этом же, потому как, забирая у Марка Самюэля, украдкой поцеловал нашего мальчика в темечко и крепче прижал к себе.

Пока мы с Томом и Марком оживленно говорили о родах, о грудном вскармливании, о диковинной смеси восторга и усталости в первые дни после появления ребенка, Брианна, похоже, чувствовала себя не в своей тарелке. Кончилось тем, что она вся как-то сникла и ушла в себя. Я пыталась разговорить ее на другие темы — работа, друзья, — но она все поглядывала печально на озабоченное лицо Марка («Когда Эдуард родился, Лара целую неделю едва могла встать на ноги. Это ужасно — видеть, что любимой женщине так больно. Но Эд, по крайней мере, был спокойным ребенком, не то что Люси. Эта начала орать, как только высунула голову наружу»). Я обещала Брианне в самое ближайшее время сводить ее в ресторан, в благодарность за дружбу и поддержку, но она, по-моему, даже не услышала. Полчаса спустя они ушли, каждый погруженный в свои мысли.

Следующей была Фэй.