Читать книгу "Ямайский флибустьер - Виктор Губарев"

Выскочив вместе с Глорией на соседнюю улицу, Беррео увидел карету, подъехавшую к роскошному особняку какого-то местного плантатора. Кучер-слуга как раз открыл дверцу, помогая разодетому в шелка и бархат господину спуститься на землю, и это обстоятельство было с блеском использовано испанцем.

— Как хорошо, что карета вам больше не нужна! — воскликнул он, подбегая к остолбеневшим лакею и его хозяину. — Мы очень спешим, сэр, и бесконечно благодарны вам за ваш ценный подарок!

Ударив кучера рукояткой пистолета в висок, дон Энрике отшвырнул его господина в дорожную пыль, затем помог Глории сесть в карету и, взяв на себя роль возничего, хлестнул лошадей.

Карета, подпрыгивая на ухабах, стремительно покатила к выходу из города.

Глава 17

Пуэрто-Бельо

Джон Боулз вернулся в Порт-Ройял в ноябре 1665 года. Добычи он и его люди привезли мало, однако ее хватило на то, чтобы надраться до чертиков в первой попавшейся портовой таверне.

Облегчив свой и без того худой кошелек, Боулз вдруг вспомнил о прекрасной испанке и, расставшись с собутыльниками, потащился к тетке на окраину. Чем ближе он подходил к ее дому, тем сильнее сердце его сбивалось с привычного ритма. «Что это со мной? — недоумевал Железнобокий, теребя эфес шпаги. — Я чувствую себя, словно барышня, заблудившаяся ночью в районе причалов».

Входная дверь оказалась незапертой. Войдя в дом, Боулз опустил на пол небольшой сундучок и выпрямился.

Миссис Пикерсгилл стояла посреди комнаты в позе кающейся грешницы, не смея дохнуть.

— Добрый вечер, тетушка, — заплетающимся языком приветствовал ее Железнобокий. — Как поживаете? Соскучились по своему непутёвому племяннику? Почему же не видно радости в ваших глазах? А где Глория? Эй, Глория! Иди сюда, Железнобокий Джон привез тебе небольшой подарок с Кубы… Да где же она?

— Ее нет, — очнувшись от оцепенения, кислым голосом ответила миссис Пикерсгилл. И вдруг, набравшись смелости, добавила: — Извини, Джонни. Пока ты шлялся по морям, она сбежала.

Боулз уставился на тетушку, как удав на кролика. Потом начал кулаками протирать осоловевшие глаза, делая это сосредоточенно и долго.

— Сбежала?

— Да, — миссис Пикерсгилл попятилась к стене. — И не одна.

Железнобокий огляделся, но под рукой не оказалось никаких бьющихся предметов.

— Любопытно… Когда же это случилось?

— В октябре. Я велела ей вынести помои, она вышла и… Какое-то тягостное предчувствие сдавило мне грудь и подтолкнуло к двери. Выглянув на улицу, я увидела молодого повесу в плаще и шляпе, который ждал ее на углу. Он тоже заметил меня, быстро схватил Глорию за руку, и они оба бросились в проулок. Я пыталась преследовать их, Джон, подняла крик, но догнать эту парочку у меня было не больше шансов, чем у старой хромой черепахи.

Боулз какое-то время разглядывал тетушку в холодном молчании. То, что он услышал, казалось ему совершенно невероятным. Кто, кроме его компаньонов, мог знать о Глории и ее местонахождении? И с кем она могла сбежать?

— Вспомните, как выглядел этот мошенник? Вы никогда не видели его прежде?

Миссис Пикерсгилл покачала головой.

— Нет, Джон. Хотя…

— Что — хотя? — Боулз напрягся, как якорный канат.

— Ростом и фигурой он мне напомнил твоего друга-португальца.

— Лоренсо? — воображение буканьера отказывалось работать в столь нелепом направлении. — Он напомнил вам Лоренсо Секейру?

— Да, — кивнула миссис Пикерсгилл. — Кстати, где он? Почему ты не привел его с собой?

— Мой друг попал в плен к испанцам, — промолвил капитан «Американки», тяжело опускаясь на лавку. С минуту он молчал, пытаясь собраться с мыслями, потом покачал головой: — Знаете, тетушка, это был самый несчастный из всех наших походов; мы потеряли в Кампече капитана Рока и около двух десятков парней. Погиб наш боцман — Рыжая Борода. А на Кубе попали в засаду Лоренсо и еще один матлот. Они отправились на разведку в Баямо и бесследно исчезли.

Миссис Пикерсгилл пробормотала себе под нос несколько крепких словечек, но, говоря по совести, ей были совершенно безразличны судьбы и Рока Бразильца, и Рыжей Бороды, и Лоренсо Секейры, и двух десятков прочих сгинувших головорезов. Довольная, что Джон больше не достает ее вопросами о беглянке, она вдруг вспомнила о своих обязанностях хозяйки и начала услужливо накрывать на стол. При этом ее подмывало сказать племяннику, что пиратский промысел — не его ремесло, что лучше бы он нашел себе какое-нибудь другое, более спокойное, занятие на суше. Однако она молчала, ибо знала: давать советы Джону — дело бесполезное. Ее племянник заехал слишком далеко, чтобы поворачивать оглобли.

Прошло почти три года с тех пор, как Рок Бразилец и восемнадцать его товарищей попали в плен к испанцам, и за все это время на Ямайку не поступило ни одного заслуживающего доверия сообщения о том, какая же участь постигла их. Поговаривали, что самого Бразильца и троих его ближайших соратников перевезли из Кампече в Мериду и там повесили у стен форта по приказу губернатора. Проверить, правда это или нет, было невозможно, но как не бывает дыма без огня, так, видимо, и данная информация могла иметь под собой какие-то основания. Что касается Железнобокого, то он, став с некоторых пор убежденным пессимистом, не сомневался в трагическом финале одиссеи капитана Рока.

Каково же было его изумление, когда поздно вечером 18 мая 1668 года он встретил в трактире «Зеленый попугай» двух старых знакомых — Буйвола и Робина! Крепко обняв обоих, он тут же заказал дюжину бутылок рома и спустя полчаса уже доподлинно, в мельчайших подробностях, знал обо всем, что приключилось с Бразильцем и его приятелями.

— Губернатор Юкатана охотно повесил бы нашего капитана без малейшего промедления, — заявил Буйвол, — да только кишка у него оказалась больно тонка! Он боялся, как бы Бразилец не утащил и его с собой в преисподнюю.

— А знаешь, Джон, что за штуку выкинул Рок? — глупо ухмыляясь, пробормотал опьяневший Робин.

— Цыц! — нетерпеливо стукнул по столу ладонью Ян Кун. — Я рассказываю.

— Так что же придумал Рок? — попыхивая трубкой, полюбопытствовал Боулз.

— Он подстроил так, что губернатору вручили письмо. Писал-то он его сам, однако все было сделано так, будто написано оно товарищами капитана, оставшимися на воле. Сеньору де Эскивелю угрожали и предупреждали его, что ежели он, шелудивый пес, причинит хоть малейшее зло знаменитому Року Бразильцу, то пираты Ямайки и Тортуги впредь не дадут пощады ни одному испанцу. Понятно, что, получив подобное послание, губернатор тут же наложил в штаны и решил не играть с судьбой. Всех нас, включая Бразильца, он посадил на галеоны «серебряного флота», направлявшиеся в Испанию. При этом мы дали ему клятву никогда более не разбойничать и не наносить ущерб испанским подданным. Но чтостоит клятва, данная в тени виселицы? В Испании нас осудили на сто ударов плетью и два года галер, и все это время наши помыслы были направлены лишь на то, чтобы побыстрее вырваться из лап католических собак, вернуться на Ямайку и отомстить испанцам за те страшные мучения, которым они нас подвергли.