Читать книгу "Опередить дьявола - Мо Хайдер"

— Этот человек не имеет ничего общего с тем парнем. — Он не сводил глаз с Ричарда Муна. — Тот, кого я тогда взял на работу, был раза в четыре худее. В меру подтянутый, отменного здоровья.

— Какой документ он вам предъявил?

— Паспорт. Счет за коммунальные услуги по этому адресу. Полное досье. Фотокопии всевозможных удостоверений личности на имя Ричарда Муна. Все, что требует от кандидата бюро по расследованию криминального прошлого.

Среди официальных бумажек Кэффри нашел фотокопию странички из британского паспорта. С нее смотрел молодой человек лет двадцати пяти с угрюмыми и даже жесткими чертами лица. Ричард Ф. Мун. Держа фотографию на расстоянии вытянутой руки, Кэффри сравнивал ее с человеком на диване.

— Взгляните. — Он сдвинул ее к дальнему краю стола. — Это вы?

Ричард Мун был не в состоянии наклонить голову. Он лишь скосил глаза вниз. Потом закрыл их и тяжело вздохнул.

— Да. — Голос его звучал по-женски тонко. — Я. Это мой паспорт.

— Это он, — вмешался отец. — Двенадцать лет назад. До того, как он поставил на себе крест. Посмотрите на это фото. Разве перед вами лицо человека, которому все по фигу? Я бы не сказал.

— Папа, перестань. Твои слова причиняют мне боль.

— Не разговаривай со мной как терапевт, сынок. Не тебе об этом судить. — Питер Мун оглядел сына с головы до ног, словно не веря, что природа могла создать такое уродство. — Видеть, как ты превращаешься в бесформенную тушу, — вот что такое боль.

— Мистер Мун, — Кэффри поднял ладони, как бы приглашая их успокоиться, — давайте попробуем не спеша разобраться? — Он еще раз вгляделся в фотографию. Тот же подбородок, те же глаза, та же линия волос. Те же грязные блондинистые лохмы. Он перевел взгляд на Ричарда. — Вы хотите сказать, что за двенадцать лет вы превратились из такого, — он постучал пальцем по фотке, — в такое?

— У меня были проблемы…

— Проблемы? — перебил его отец. — Ты называешь это проблемами? Считай, что ты получил приз года за самое удачное преуменьшение, сынок. Можешь мне поверить. Погляди на себя. Ты же гребаный овощ.

— Неправда.

— Овощная гора. Я ездил на машинах размером меньше тебя.

Повисла пауза. Ричард Мун закрыл лицо ладонями и заплакал. Плечи его тряслись, все молчали. Мун-старший хмурил брови, скрестив руки на груди. Тернер и менеджер по найму опустили глаза.

Кэффри взял удостоверение мастера по наладке аппаратуры и сравнил фотографию с паспортной. Сходство, конечно, просматривалось — тот же лоб, те же маленькие глазки — и все же надо быть слепым, чтобы не заметить: это разные люди. Но отчитывать менеджера здесь, при посторонних, ничего бы не дало, поэтому он подождал, пока рыдания прекратятся, и показал Ричарду удостоверение.

— Вы его знаете?

Ричард утер нос. Глаза его так опухли, что на лице остались одни щелочки.

— Ваш дружок, которому вы помогли в трудную минуту? Или одолжили свою запиленную пластинку?

— Нет, — ответил тот бесцветным голосом. — Никогда его не видел.

— А вы, мистер Мун? — Детектив развернулся к отцу.

— Нет.

— Вы уверены? Этот мерзавец опасен, очень опасен, и он пользуется именем и документами вашего сына. Подумайте еще.

— Без понятия. В глаза не видел.

— У этого парня в голове большие тараканы. Я всякого навидался, но этот — что-то особенное. Подобные люди, знаю по опыту, никого не уважают — ни своих жертв, ни друзей и уж точно не тех, кто им пытается помочь. Протяните ему руку помощи, и он не преминет ее откусить. — Он переводил взгляд с отца на сына и обратно. Оба избегали на него смотреть. — Так что хорошенько подумайте. Вы уверены, что никогда с ним не встречались?

— Нет.

— Тогда как это, — он положил на стол фотокопию страницы из паспорта, — было предъявлено в бюро по расследованию криминального прошлого?

Питер Мун взял кружку и снова уселся на диван, нога на ногу.

— Сто лет не видел этот паспорт. А ты, сынок? Ричард засопел.

— Я тоже, папа.

— Со дня той кражи?

— А?

— Хотя тебе он все равно ни к чему. Смотреть ящик можно и без паспорта, да, сынок? Но после кражи ты его не видел?

— Нет, папа. — Ричард осторожно покачал головой, словно опасаясь окончательно обессилеть.

— Какой кражи? — спросил Кэффри.

— Какой-то подонок залез к нам через заднее окно. Хорошо грабанул, всего и не упомню.

— В полицию заявляли?

— А толку-то? Вы уж не обижайтесь, но мне это даже в голову не пришло. Вашей братии до нас дела мало. Вам и дипломы выдают, чтобы вы в другую сторону глядели. А потом случился пожар, и тут уж стало не до кражи. После такого пожара руки опускаются.

Кэффри пристально изучал лицо Ричарда. Оно слишком заплыло жиром, чтобы что-то выражать, зато у его папаши жуликоватость была написана на физиономии. Похоже, ему было что скрывать. Однако в бюро по расследованию криминального прошлого не нашлось никакого компромата на них.

— Этот пожар… должны были остаться какие-то свидетельства, не так ли?

— Да уж само собой. Это был поджог. Еще какой. Городские власти хоть и сделали ремонт, а толку? Ну, покрасили стены, а жизнь-то этим не поправишь.

— Маму это сломало, — прошептал Ричард, задыхаясь, — да, пап?

— Сам пожар она сумела пережить, но то, что он с нами сделал, — нет. Тебя это, сынок, тоже сломало, в каком-то смысле, да?

Ричард перенес вес тела на левую ягодицу и стал отдуваться после предпринятого усилия.

— Наверное.

— Надышался угарным газом. — У старика вдруг задергалось колено, как будто внутри включился моторчик. — Посадил легкие, заработал астму, ну и эти… — он изобразил в воздухе кавычки… — «когнитивные и поведенческие проблемы». Начались депрессии. Целыми днями сидит перед теликом и ест как не в себя. Хрустящий картофель и твиксы. Миску с лапшой, в моменты просветления.

— И совсем не целыми днями.

— Да, сынок. И ничего не делаешь. Вот и довел себя до такого состояния.

Кэффри остановил его жестом.

— Остановимся на этом. — Он поставил чашку и поднялся. — В данных обстоятельствах я предоставляю вам выбор. Или вы едете со мной в участок, или…

— В участок? Только через мой труп. Мой сын больше года не выходил из квартиры. Для него это смерть.

— Или я оставляю здесь своего человека. На случай, если грабитель вдруг сделается христианином и решит вернуть паспорт законному владельцу. Ну как?

— Нам нечего скрывать. А моему сыну пора в постель. — Старик влез в подтяжки и, поднявшись, протянул руки к Муну-младшему. — Пойдем, сынок. Тебе нельзя долго здесь сидеть. Идем.