Читать книгу "Нарисуй меня счастливой. Натурщица - Алиса Лисовская"

В отделении Илью окончательно развезло, он непонимающими глазами смотрел по сторонам, поздравлял всех с Новым годом и все порывался найти гитару, чтобы что-нибудь сыграть.

— Музыкант, что ли? — хмуро спросил заспанный сержант.

— Да я же вам об этом уже почти час толкую! Заплатит он за витрину! В вытрезвитель-то зачем? Мы его сейчас до дома довезем! — заторопилась Алина.

— Слушайте, девушка, не лезьте не в свое дело! А то сейчас вообще вместе с ним в вытрезвитель загремите.

Андрей отодвинул Алину в сторону, наклонился к милиционеру и что-то негромко ему сказал.

Сержант кивнул, и они оба вышли в соседнюю комнату.

— Пошли, — сказал Андрей, вернувшись.

Он взвалил на себя почти спящего Илью и пошел с ним к выходу.

— Что ты ему сказал? — догнала Алина.

— Денег дал, — бросил Андрей. — Милиция тоже любит подарки на Новый год. Ты знаешь, где он живет? — Он приставил мычащего что-то Илью к стене дома.

— Нет, — растерялась Алина.

— Тогда поехали в мастерские. Там наверняка кто-то есть, — решил Андрей.

Они поймали машину, потом долго стучались в закрытую дверь мастерских.

— Что делать-то? — Алина чуть не плакала. — Не на улице же его бросать!

— А я бы бросил, — жестко сказал Андрей. — Не умеешь пить — не пей. Один мой знакомый по этому поводу сказал хорошую фразу: не умеешь жрать говно — не бери большую ложку.

Илья что-то замычал на это. Андрей опять прислонил его к стене и стал барабанить в дверь ногой.

Через десять минут беспрерывного стука дверь наконец-то открылась.

На пороге, шатаясь и глядя на пришедших мутным взглядом, стоял Женька Вилярский.

Андрей отодвинул его в сторону, втащил с помощью Алины бесчувственное тело Ильи вовнутрь и бросил, как куль, на старый диван, стоящий в коридоре.

— Внос тела состоялся, — обернулся он к Алине. — Пошли, я тебя домой провожу.

Автобус попался неожиданно теплый. Глаза Алины слипались, безумно хотелось спать, голова ее несколько раз падала Андрею на плечо.

— Спи, — ласково сказал он. — Приедем — я тебя разбужу.

— Ты же не знаешь, где я живу, — сонно пробормотала Алина.

— Знаю, — сказал Андрей, и у Алины не нашлось сил на то, чтобы удивиться.

Поднимаясь по лестнице, она мечтала только об одном — завалиться в кровать и уснуть. Андрей шел рядом и поддерживал ее под руку. Дверь кармана на лестничной клетке неожиданно оказалась закрытой. Алина долго шарила в сумочке в поисках ключей, открыла дверь и остолбенела: дверь в ее квартиру была разворочена топором.

Андрей сориентировался моментально. Отодвинул Алину в сторону и первым вошел в квартиру.

— Никого, — вернулся он. — Иди посмотри вещи, может быть, нужно милицию вызвать.

— Мне сегодня еще одной встречи с ментами не хватало! — Алина влетела в квартиру, пробежалась по комнатам. — Какого черта?! — не поняла, увидев открытые настежь окна, и принялась их закрывать.

Андрей топтался на пороге.

В дверь заглянула соседка.

— Алиночка... А я слышу голоса, думаю, может, залез кто-нибудь...

— Баб Маш, что случилось-то?

— Так ты еще ничего не знаешь? Бедная деточка, как же так... — запричитала соседка.

— Баб Маш! — оборвала ее Алина, сердце которой уже давно сжималось в дурном предчувствии. — Что случилось?! С мамой что-то?!

— Увезли Лорочку-то, — притворно всхлипнула баба Маша и приложила к абсолютно сухим глазам кончик головного платка. — Отец-то твой утром пришел, а двери никто не открывает, и газом воняет — ужасть как! Он ко мне. Я ему топорик-то дала, новый совсем топорик, он дверь-то сломал, а Лорочка лежит уже и не дышит...

Алина медленно сползла по стене на пол.

— Господи! Да не тревожься ты так! — словно сквозь вату услышала она голос соседки. — Жива она, жива, на «скорой» повезли ее, и отец твой с ней поехал!

Андрей подхватил Алину, отнес на кровать.

— Нашатырь у вас есть?

— Что? — не поняла соседка. — Да нет, кажись. Не держим. Зачем он нам, оно нам без надобности! Да ты ей, милок, виски-то уксусом потри, глядишь, и полегчает. Я щас принесу.

Андрей смочил уксусом кухонное полотенце и приложил Алине к вискам. Легко пошлепал ее по щекам. Алина открыла глаза.

— Ну, слава богу, — вздохнула соседка. — Я уж испугалась, что еще одну «скорую» придется вызывать...

— Да не каркайте вы! — прикрикнул на нее Андрей. — В какую больницу ее повезли?

— Откуда ж мне знать? — обиженно поджала губы соседка. — Мне не докладывали...

— Номер дома у вас здесь какой? Ангарская, восемь?

— Она, она самая, — закивала соседка.

Андрей бросился к телефону.

— Твой, что ли? — поинтересовалась соседка у Алины. — Молодой, а такой расторопный...

— Вы бы шли домой, — повернулся к ней Андрей. — Мы уж теперь как-нибудь сами разберемся.

Баба Маша обиженно выплыла из квартиры.

— Алин, я сейчас в «скорую» позвоню, все узнаю.

— Это она из-за него... — глухо сказала Алина. — Сволочь, какая все-таки сволочь...

— Кто?

— Мой отец...

— Алло, «скорая»? — закричал Андрей. — Сегодня утром был вызов с улицы Ангарской, дом восемь, квартира сто пятьдесят один. Женщина, отравление газом. Фамилия? Валевская. Имя? Как твою мать зовут? — повернулся он к Алине.

— Лора. Лора Александровна.

— Валевская Лора Александровна. Я хотел бы знать, в какую больницу ее отвезли. Одиннадцатая? На улице Лизы Чайкиной? Спасибо.

Андрей нажал на рычаг и снова набрал номер:

— Справочная? Скажите мне, пожалуйста, телефон приемного отделения одиннадцатой городской больницы. Да, да, я записываю.

Андрей схватил первый попавшийся листок бумаги и записал номер. Положил трубку и тут же поднял ее снова:

— Алло, это больница? К вам сегодня утром по «скорой» привезли Валевскую Лору Александровну. Валевскую. «Ва», а не «ву». Ва-лев-ская. Да. Отравление газом. Есть такая? Вы не подскажете, в какой она палате? В двести второй? Спасибо. А можно узнать, как она себя чувствует? Средней тяжести? Никакой угрозы для жизни? Что? Да, понял. Ее навестить можно? Ага. Спасибо.

Андрей повесил трубку теперь уже окончательно.

— Держи, — протянул он Алине листок. — Одиннадцатая городская больница, улица Лизы Чайкиной, дом один. Двести вторая палата. Состояние удовлетворительное, сейчас она лежит под капельницей, никакой угрозы для жизни нет. С пяти до семи можешь прийти навестить ее и принести фрукты.