Читать книгу "В стиле "фьюжн" - Иван Жагель"

— А какое же еще?!

Павленко в растерянности оглянулся на своих подручных, словно ища у них поддержки, но те попрятали глаза. Выпутываться из ситуации нужно было ему самому.

— Ну и… — угрожающе буркнул он.

— Я здесь не хозяин, но, может быть, вы все-таки присядете? — повел рукой Чернов в сторону диванов. — Так нам удобнее будет обсуждать всю эту историю.

— Хватит морочить нам головы! — взревел Кисин. — Забирайте его, майор!

— Минуточку-минуточку, — продолжал разыгрывать свой спектакль Федор, опережая возможную реакцию следователя. — Вы, конечно, вправе меня забрать, но уже через полчаса вам придется возвращаться в этот дом, чтобы арестовать настоящих преступников. А они к тому времени вполне могут сбежать. Так что вам лучше меня все-таки выслушать.

— Он блефует! — подпел своему шефу Сухоруков.

— Молчать! — вышел из себя Павленко. — Всем молчать! — Он гневно осмотрел присутствующих и, дождавшись мертвой тишины, повернулся к Чернову: — Если у вас есть что сказать — говорите! Только покороче!

— Хорошо. Я буду максимально лаконичен, — покладисто кивнул Федор. Он поудобнее устроился на диване и неспешно начал: — Уже давно мне стало ясно, что никакого ограбления не было и в помине. Его просто инсценировали эти два человека, чтобы получить страховку, — указал он сначала на Кисина, а потом на Сухорукова. — И именно они подбросили мне подставку от одной из танцовщиц. Дело в том, что накануне так называемого ограбления ко мне в офис приезжал Арнольд и больше, вплоть до обнаружения дощечки, никого там не было…

— Сколько можно все это слушать?! — опять вмешался Кисин, сокрушенно разводя руками. — Двадцать минут назад он рассказывал нам то же самое.

— Все правильно, — согласился Федор. — Но двадцать минут назад я не сказал вам и еще об одной своей догадке. А именно: если подставки были изъяты из хранилища заранее, то логично предположить, что и самих танцовщиц вывезли раньше. Другими словами, когда пробивали стену в вашем доме, там уже ничего не было!

— О-хо-хо-хо! — зашелся смехом Кисин.

Не обращая на него внимания, Чернов продолжал:

— Естественно, задумав похитить у себя самого танцовщиц, вы столкнулись с непростым вопросом: куда бы их спрятать? Держать статуэтки в доме было рискованно. Не доверили бы вы столь ценный груз и посторонним. Поэтому, скорее всего, занимался его вывозом Арнольд — ваша правая рука, участник всех ваших нечистых делишек и фактически ваша тень, хотя вы и пытались убедить меня, что ненавидите друг друга. Известно, что ваш помощник, чтобы обеспечить себе алиби, уехал к сестре в Тверь еще в пятницу, накануне всех событий. Вот и получается, что, скорей всего, статуэтки он увез туда. Там их и надо искать!

Теперь захрюкал и Сухоруков:

— Ты еще про отпечатки пальцев расскажи!

— Я говорил Арнольду, что на найденной у меня подставке должны быть его пальчики, — пояснил следователю Федор. — Но тем самым я хотел просто его напугать. Он должен был поверить, что и у него в доме, и у его близких могут произвести обыск. И, думаю, мне это удалось. Пятнадцать минут назад Арнольд поднимался на второй этаж. Скорее всего, он звонил сестре, чтобы она перепрятала танцовщиц, вывезла их куда-нибудь. А теперь я перехожу к главному… — Но все и так почувствовали, что наступает кульминация, и не отрывали от него глаз. — Сегодня утром в Тверь уехала моя помощница вместе с Пупко и двумя сотрудниками службы безопасности страховой компании. Они должны были перехватить сестру Арнольда, когда она будет выезжать из дома, и обыскать ее машину. И это, очевидно, уже сделано!

Кисин и Сухоруков стали красными. Они явно не знали, что им предпринять.

— Это беззаконие! — наконец прошипел Арнольд. — Никто не имеет права обыскивать мою сестру!

— Согласен, беззаконие. Но когда танцовщицы найдутся, думаю, все эти мелкие огрехи нам простят. Да и терять мне все равно нечего.

Сухоруков сжал ручку кресла так, что у него побелели пальцы. Но уже в следующее мгновение он вскочил и сказал:

— Мне нужно выйти!

— Сидеть! — тормознул его Павленко, опять хватаясь за пистолет.

Он сделал знак своим сотрудникам, и те встали за спинами хозяина дома и его помощника.

— Неужели вы верите этому мерзавцу?! — тоже вскочил Кисин.

Он хотел что-то добавить, но в этот момент у Чернова запищал мобильник. Все взгляды устремились на него. Все были напряжены до предела.

Федору самому сейчас было нелегко. Когда он подносил телефон к уху, ему показалось, что эта маленькая трубка весит несколько десятков килограммов.

— Да, это я, — сказал он. — Ну что у вас?

На лбу у него пролегла глубокая складка, но по мере того, как он слушал кого-то на другом конце, она разглаживалась.

— Спасибо, милая, — наконец произнес он и после паузы добавил: — На дворе прекрасная погода… Что? Повторить? На дворе прекрасная погода. А теперь дай, пожалуйста, трубку Пупко. — И опять он долго молчал, чтобы выпалить напоследок: — Это даже лучший финал, чем можно было надеяться!

— Ну что там?! — недовольно воскликнул Павленко.

Чернов протянул ему трубку:

— С вами хочет поговорить представитель страховой компании.

Следователь взял трубку с такой осторожностью, словно она была хрустальная и могла разбиться. Он был не таким терпеливым, как Федор, и сразу же стал задавать собеседнику вопросы:

— Что за самодеятельность вы там устроили?! Что?! Так вы нашли их?! Вы уверены, что это те самые танцовщицы?.. Куда вы, говорите, были они замотаны?.. А вы сами сможете их доставить? — При этом он переводил тяжелый взгляд с Кисина на Сухорукова и обратно. Наконец он закончил разговор, отключил телефон и бросил: — Вы оба арестованы! — И уже своим помощникам дал команду: — Наденьте на этих людей наручники и отведите в машину.

Когда Павленко и Чернов остались вдвоем, следователь потер подбородок, видимо, собираясь сказать что-то глубокомысленное, но только и вымолвил:

— Извините! Хотя… с вами еще тоже придется разбираться. Пока я вас не арестовываю, но не вздумайте куда-нибудь уезжать!

Он крякнул и пошел к двери, но потом повернулся и задал мучивший его вопрос:

— Да, а что вы имели в виду, когда сказали: «На дворе прекрасная погода»? И повторили это еще раз!

Федор не собирался посвящать его в подробности своей личной жизни.

— Я имел в виду, что на дворе прекрасная погода. В буквальном смысле. Замечательный денек! Разве не так? — мило улыбнулся он.

— Ну-ну… — хмуро пробурчал майор. — А что значит фраза: «Это даже лучший финал, чем можно было надеяться»? Куда уж лучше для вас? Теперь вы свободны!

Скрывать это не было никакого смысла. Все равно все узнают.

— Страховщик сказал, что я могу рассчитывать на вознаграждение от его компании.