Читать книгу "Веселая вдовушка - Хейвуд Смит"

— Верю, — сказала девочка. — Мамочка всегда нас учила, что глупо взваливать вину на человека, когда происходят события, над которыми он не властен. А ещё в дороге мама рассказала нам, как вы ухаживали за Хонор, Хоуп и Гэррэтом. — Она помолчала, неуклюже, совсем по-детски коснулась руки Элизабет.

— Спасибо, что согласились нас всех принять, леди Элизабет.

— Я рада, что вы приехали, Бекки, — сказала Элизабет, ни капли не покривив душой.

22.

Гвиннет распахнула ставни, впустив в комнату яркий солнечный свет и свежий прохладный воздух. После жаркого августа и дождливого сентября наступил октябрь — на удивление прозрачный, ясный и сухой.

— Поднимайтесь, миледи. Отличный сегодня денёк — солнышко светит, но прохладно и сухо.

— В этом году мне впервые в жизни захотелось, чтобы побыстрее начались холода. — Элизабет ощупала свою изрядно пополневшую талию.

Гвиннет накинула ей на плечи плащ.

— Но простудиться вы, надеюсь, не хотите, миледи?… Еда и лекарства уложены в карету. С разрешения миледи, пойду сказать Луэлле и виконтессе, что уже пора садиться в экипаж.

— Минуточку, Гвиннет, — остановила Элизабет служанку. — Вы с Луэллой прокатитесь сегодня на облучке рядом с кучером. Мне нужно поговорить с виконтессой. С глазу на глаз, понимаешь?

Гвиннет покосилась на округлившийся живот хозяйки и ухмыльнулась.

— Отлично понимаю, миледи. Мы с Луэллой запросто вскарабкаемся на облучок. Да и погода сегодня на диво хороша.

Элизабет подошла к конторке и вынула из ящика последнее письмо Гэррэта. Оно было написано накануне сражения у Престона, в котором роялисты потерпели сокрушительное поражение. До той поры вести от него приходили регулярно и содержали немало забавных наблюдений из жизни шотландского двора. Хотя шутки Гэррэта временами казались вымученными, всё же его письма были пронизаны теплотой и дружелюбием, и всё семейство, включая Элизабет, по многу раз перечитывало их.

Письмо, написанное в августе, сильно отличалось от предыдущих. Если бы Элизабет не знала почерк Гэррэта, она могла бы поклясться, что его писал другой, незнакомый ей человек. И вот теперь она решила перечитать письмо, что, признаться, делала часто за последние два месяца.

«Моей семье.

Если коротко, положение таково: мы стоим лицом к лицу с армией Кромвеля. Возможно, это последнее крупное сражение в войне, которую мы ведём вот уже несколько лет. Неприятель значительно превосходит нас числом. Поскольку король находится в заточении, может статься, что исход боя не имеет уже никакого значения. Тем не менее долг заставляет меня выступать в едином строю с моими товарищами по оружию.

Говорю вам всем — до свидания, а вернее, прощайте.

Гэррэт, виконт Чествик, граф Рейвенволд».

Это короткое, безликое послание было совсем не в духе Гэррэта. Элизабет аккуратно сложила бумагу и снова спрятала в ящик. После сражения они с леди Элизабет Кэтрин посылали одно письмо за другим, чтобы узнать о судьбе Гэррэта, но оставшиеся в живых кавалеры не имели ни времени, ни возможности разыскивать пропавших без вести товарищей, а уж тем более отвечать на письма их родственников.

Гадая про себя, что же случилось с мужем, Элизабет тихонько прочитала молитву во спасение его жизни.

— Элизабет! — донеслось со двора. Леди Кэтрин стояла у запряжённой кареты и махала ей рукой.

Господи! Погрузившись в невесёлые мысли, она заставила себя ждать! Подхватив юбки, Элизабет вышла из комнаты и торопливо спустилась по лестнице вниз.

Когда карета далеко отъехала от замка, Элизабет наконец отважилась заговорить:

— Леди Кэтрин, я должна сообщить вам нечто важное.

Та насторожилась.

— Ты получила весточку от Гэррэта?

— Нет. А новость касается меня лично.

Она всмотрелась в глаза матери Гэррэта и решила, что тянуть больше нельзя.

— Дело в том, что я в тягости. И ребёнок должен появиться на свет в феврале. Разумеется, если всё пойдёт хорошо.

— Благодарение господу! — воскликнула леди Кэтрин, обнимая невестку. — А я ведь знала! Знала! Даже если нас окутал непроглядный мрак, господь всегда посылает нам лучик света и надежды. О, дитя моё, я так рада за тебя и Гэррэта! — Леди Кэтрин выпустила Элизабет из объятий и откинулась на подушки сиденья.

— Внук или внучка! — восторженно продолжала она. — Как подумаешь об этом, прямо дух захватывает! Наконец-то, наконец-то я стану бабушкой! А девочки — тётками! Мне просто не терпится рассказать им об этом.

Справившись с волнением, виконтесса застенчиво добавила:

— И что это я раскудахталась? Ведь не я, а ты должна бы им об этом рассказать.

Элизабет улыбнулась:

— Буду только рада, если это сделаете вы.

— И какой у тебя срок?

— Уже больше четырёх месяцев. По моим расчётам, дитя родится в середине февраля.

— Эта новость приведёт Гэррэта в восторг. Нет, мы просто обязаны отыскать его!

Элизабет отвернулась к окну, чтобы леди Кэтрин не заметила в её глазах тревоги. Что, если её первенец появится на свет сиротой?

— Завтра же отправлю ещё оно письмо.

Леди Кэтрин кивнула.

— Скажи, тебя не тошнит по утрам? Когда я вынашивала своих старшеньких, меня тошнило, а потом я забыла об этом и думать.

И всю дорогу леди Кэтрин неустанно расспрашивала Элизабет о её самочувствии, а заодно делилась собственным опытом.

Весточка от Гэррэта пришла в замок Рейвенволд через неделю после того, как Элизабет поделилась своим секретом с леди Кэтрин. Сначала гонец приехал в Чествик, где верные слуги, оставленные Крейтонами охранять дом, рассказали ему, куда переехали родственники Гэррэта. К тому времени, когда гонец доскакал до замка Рейвенволд, он валился с ног от усталости и голода.

Элизабет сразу обратила внимание, что письмо было написано не рукой Гэррэта, а другим человеком. Порасспросив гонца, графиня сердечно его поблагодарила:

— Да благословит вас бог, сэр! Ваши преданность и мужество будут достойным образом вознаграждены.

И она велела Гвиннет позаботиться о гонце, а Уилу — отсыпать ему горсть золотых.

Когда служанка и гонец ушли, Элизабет удалилась в кабинет. Прочитав письмо, она в отчаянии закрыла лицо руками. Тут дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвалась леди Кэтрин.

— Прости за вторжение, но я слышала, что в замок прискакал гонец, и… — Она осеклась, увидев горестное лицо Элизабет.

— Господи, только не это…

Элизабет встала из-за стола.

— Гэррэт жив, но в сражении под Престоном получил тяжёлое ранение, и все решили, что он убит. Его оставили на поле битвы, и если бы не англиканский священник, который обходил поле в поисках раненых и услышал его стоны, Гэррэт скорее всего умер бы. Священник спрятал его от «железнобоких», а с темнотой отвёз в Ормскирк, где Гэррэта приютил один из сторонников короля.