Читать книгу "Добрый доктор - Дэймон Гэлгут"

— Какие меры планируются, — вопрошал я, — по поводу Техого? Будут ли искать замену? Или нам теперь придется мыкаться без помощников?

Доктор Нгема, как и в прошлый раз, среагировала вяло.

— Э-э… временно, да, придется, — ответила она на мой последний вопрос. — Возможно, он еще объявится.

— Объявится?

— В последнее время на него трудно было положиться. Мы все это знаем. Возможно, он просто ненадолго отлучился, чтобы побыть в одиночестве.

— И потом вы снова примете его на работу?

— Что ж… да. Приму. Иначе… что? Вы хотите, чтобы я дала объявление о вакансии? Опытного фельдшера мы днем с огнем не сыщем.

— Техого так и не сдал экзамены.

— Да, но свое дело он знает. Новому человеку придется осваивать все с нуля. К тому же мы ведь не завалены работой. Обходимся своими силами.

В ее голосе зазвучало раздражение. Доктор Нгема и я еще никогда не разговаривали между собой в таком тоне — во всяком случае, на людях. Я обвел взглядом других врачей, но все опустили глаза. Эту схватку никто из них не принимал близко к сердцу.

— Обсудим принципиальную сторону вопроса, — сделал я еще одну, последнюю попытку. — Почему вы согласитесь принять его назад после такого проступка? Ведь он же нас всех подвел.

— Подвел, — согласилась она, а затем заглянула мне в глаза: — Но, Фрэнк, в последнее время ему трудно приходится. Вы же знаете.

«Вы же знаете»… Обвинение заставило меня прикусить язык, и я перестал настаивать. Мне померещилось, что все поняли, почему я так заостряю внимание на этом вопросе. Потому что комната Техого наконец-то — при самых неожиданных обстоятельствах — освободилась.

Этой темы больше никто не касался. Что до меня, то, признаюсь честно, я почти перестал вспоминать о комнате Техого. Она меня уже не интересовала. Через несколько месяцев истечет срок общественной службы Лоуренса, и тогда Лоуренс уедет, а я останусь. Останусь один.

Затем в городе произошло еще одно ограбление. На сей раз обчистили автосервис в самом начале главной улицы. Сценарий уже известен: бандиты в масках подъехали на белом автомобиле, забрали деньги и скрылись под покровом тьмы.

Новость распространилась по городу еще до рассвета. К ней прилагались разнообразные подробности и объяснения. Самой убедительной версией была такая: грабителей нужно искать среди военных, расквартированных тут же в городе. Это сказал один мой знакомый, а тому проболтался парень, лично знающий какого-то солдата… К полудню эта история обрела непреложность факта.

В последнее время отношение к военным сильно изменилось. Поначалу их присутствие воспринималось как символ грядущего возрождения города. Но шло время, и военные все меньше походили на спасителей и все больше — на громогласных и заносчивых молодых бездельников. Местные смотрели на них с опаской. Было несколько стычек между военными и владельцами магазинов. В заведении Мамы каждый вечер стены ходили ходуном от разгула. Вероятно, было неизбежно, что страх обернется своей противоположностью и побудит горожан обвинять военных во всех смертных грехах.

Но я знал: военные ни при чем. Теперь уже мой собственный страх заставлял меня действовать. На следующий вечер после ограбления я пошел к Маме. Ничего экстраординарного в этом не было — я вообще часто туда заглядывал; но на сей раз, признаюсь честно, мной руководил полуосознанный умысел.

Не знаю, как бы обернулось дело, не представься мне счастливый, удобный момент. Думаю, я предпочел бы окунуться в обычный хаос и неразбериху бара, забыться, в очередной раз так ни на что и не решиться, отложить все на неопределенное время. Но случай подвернулся.

Когда я пришел, полковника Моллера не было. Лишь несколько солдат. И лишь спустя несколько часов и стаканов, когда народу в баре заметно прибавилось, я на миг различил в толчее долговязую фигуру Моллера.

Он сидел около бильярдного стола — наблюдал за игрой. Я хорошо видел его аккуратно подстриженный затылок. Сегодня он был одет не в форму, а в джинсы и синюю футболку с какой-то улыбающейся рожицей на спине. Я зачарованно смотрел, как в полумраке его рука то подносит к губам стакан, то вновь опускает его на стол. Белесый пушок на руке полковника переливался на свету. Стакан поднимался и опускался. Двигалась только кисть, сам же полковник оставался абсолютно неподвижен.

Я не сразу с ним заговорил. Долго набирался храбрости. Черпал какое-то извращенное успокоение в том, что нахожусь так близко от него — могу внимательно рассматривать его уши, облупившиеся на солнце, — а он меня, по всей видимости, не замечает. Но тут толпа начала редеть. Я испугался, что уйдет и он, что случай будет упущен.

Я подошел и шепнул ему на ухо:

— Мне кое-что известно.

Он резко обернулся. Уставился на меня:

— Что?

— Если вы хотите найти то, что ищете, — сказал я ему, — езжайте на старую военную базу в окрестностях города.

Выпалив эту фразу, я тут же юркнул в толпу. Затеряться здесь было легко. В том-то и состоял весь мой план: таинственное сообщение, стремительный побег.

Я думал, что он меня не узнает. Тем более в баре, среди колоритных типов и заезжих шоферов. Полагался на то, что внешность у меня заурядная, совершенно никакая. Но когда я свернул в больничные ворота, позади сверкнула еще одна пара фар, и его джип затормозил неподалеку.

Я опешил. Струсил. Дело шло к совершенно нежелательному для меня разговору в самом неподходящем, по моим меркам, месте. Я вылез из своей машины и зашагал к джипу, стараясь настроиться поагрессивнее, чтобы вернуть себе хотя бы часть утраченного превосходства.

Он, напротив, держался мирно. Казалось, моя проделка его лишь позабавила. Остался сидеть в джипе с горделивым видом, глядел на меня сверху вниз. На его губах играла легкая усмешка.

— Что вы мне сказали, доктор? Я не совсем расслышал.

— Откуда вы знаете, кто я?

— Видел вас там и сям. Белых тут не слишком много. Навел справки.

Я поднял на него глаза, но, не выдержав его взгляда, уставился куда-то мимо. Казалось, я перенесся в прошлое, на приграничную военную базу, затерянную в буше. Меня переполнял непреодолимый страх перед ним, словно не было всех прошедших лет. Он немного постарел, немного обрюзг, его суровый, четкий силуэт слегка расплылся. Но на меня наводило ужас не его лицо, а что-то, сокрытое в его душе. Вся его личность представляла собой крохотное, плотное ядро. Такое происходит с людьми, которые посвящают себя некоей всепоглощающей идее. Это может украшать человека — например, в случае монахов. Но его это изуродовало.

Я сказал:

— Вы ищете Бригадного Генерала.

— Бригадного Генерала?

— Ну-ну, вы же знаете, о ком я говорю.

Он с озадаченным видом покачал головой:

— Если вы про черного, который раньше здесь всем заправлял…