Читать книгу "Флоренс Аравийская - Кристофер Тейлор Бакли"

Бобби тем временем стоял у выхода на улицу с пистолетом наизготовку на тот случай, если сигнализация все-таки бесшумно сработала и разгневанный господин Мохаммед Дера'а, чье имя красовалось на вывеске перед входом, уже мчится сюда, дабы восстановить право собственности на свои товары.

Мулла продолжал вещать. На священной земле Матара, хвала Всевышнему, сменился правитель. Десятилетия коррупции и упадка, мерзкого в глазах Всевышнего, теперь позади. Началась новая заря (хотя часы вообще-то показывали восемь вечера). Провозглашена революционная исламская республика. Хвала Всевышнему. Гражданам запрещается выходить на улицу до тех пор, пока последние остатки старого режима не будут окончательно «вычищены».

На экране появилась фотография Газзи. Он был в темных очках, улыбался и приветливо махал рукой фотографу. Этот снимок был сделан в те времена, которые в газетах принято называть «более счастливыми».

– Имам объявляет всем своим гражданам! Богохульник, предатель и пособник империалистов эмир Газзир бен Хаз мертв. Аллах Акбар. Он пытался трусливо сбежать из своего дворца, но его вертолет, предоставленный американцами, задел дерево и рухнул на землю. Бывшая жена эмира….

Флоренс затаила дыхание.

– …находится под арестом. Она уже дает показания о своих преступлениях против Аллаха Всемогущего и граждан Матара. Да живет вечно наш славный и благословенный имам Малик! Возлюбленный Всевышним, ниспосланный нам Всевышним, спаситель священной земли Матара!

Флоренс начала набирать номер на мобильном телефоне.

– Что ты делаешь?

– Это Ближний Восток. Буду торговаться.

Бобби вздохнул:

– Крошка, в этой истории ты не входишь в расклад.

Она набрала номер дворца. Ей ответил чей-то властный голос.

– Это Флоренс. Вы знаете, кто я?

– Да.

– Мне нужно поговорить с имамом Маликом.

– Нельзя.

– У меня есть то, что ему очень нужно.

– Говорите.

– Я скажу об этом только имаму, – резко заявила она. – Соедините меня с ним немедленно, или испытаете его гнев на своей спине.

В драматические моменты арабы более восприимчивы к архаике.

– Они отслеживают звонок, – одними губами сказал Бобби.

Флоренс нервно вышагивала взад и вперед вдоль телевизионных экранов.

– Фло, – прошипел Бобби, – какого хрена ты это делаешь?

– Я в ответе за это.

– Да черт тебя побери, девушка! – Он изо всех сил треснул рукой по двери. – Ты всегда за все в ответе. Хочешь стать мученицей? Ну так нацепи на себя взрывчатку и взорви на хрен какой-нибудь автобус!

– Да пошел ты.

– Это имам Малик, – раздался удивленный голос в трубке. – И пошла ты сама.

– Это я не вам, простите.

– Чего надо?

– Предлагаю обмен. Меняю себя на шейху.

– А мне какой смысл? Вас все равно убьют или поймают уже к утру.

– Просто посадите ее в самолет. В тот момент, когда он приземлится и я увижу ее по телевизору сходящей по трапу, я немедленно сдамся. И признаюсь во всем, что захотите.

Малик рассмеялся:

– А вы в любом случае признаетесь.

– Послушайте, Малик, вы ведь примете закон о чадре в Матаре, так?

– Разумеется, но какое это имеет отношение к делу?

– В Матаре живут два с половиной миллиона женщин. Сколько вам понадобится времени, чтобы заглянуть под каждую чадру и найти меня?

– А я никуда не спешу. Моя карьера гонщика уже позади, хвала Всевышнему.

– Да бросьте вы, Малик! Неужели вы правда согласны так долго ждать, чтобы отрубить мне голову?

– Имам Малик, если позволите, – сказал он почти игриво. – Отрубить вам голову? О нет. У меня на уме кое-что другое. Но – всему свое время. А теперь я должен идти. Страна ждет своего повелителя.

На телевизионных экранах теперь шел репортаж о выступлении Малика перед огромной толпой. Для исламского религиозного лидера он выглядел, пожалуй, чересчур стильно. Но что тут поделаешь – его одеяние священнослужителя было изготовлено парижскими кутюрье.

Флоренс посмотрела на длинную стеклянную витрину, протянувшуюся вдоль одной из стен магазина. За стеклом было расставлено множество мобильных телефонов, игровых приставок и других электронных устройств. Флоренс нашла за прилавком металлический ломик, служивший, очевидно, средством защиты от грабителей, и начала бить им стекло.

Бобби с удивлением наблюдал за ней.

– Фло, что ты делаешь?

– Начинаю контрреволюцию.

Она собрала все мобильники в пластиковый пакет, а потом указала Бобби на другую витрину, в которой было выставлено видеооборудование.

– Разбей вот это, пожалуйста, – сказала она.

Бобби подошел к витрине и разнес ее одним ударом рукоятки своего пистолета. Флоренс схватила несколько видеокамер и затолкала их в пакет.

– И вот эту, пожалуйста, – показала она на третью витрину.

Бобби послушно разбил еще одно стекло.

– Господину Дера'а все это вряд ли понравится.

Флоренс выбрала несколько мини-телевизоров на батарейках. Закончив собирать добычу, она поцеловала Бобби в щеку.

– Прощай, милый, – сказала она.

– Ты это о чем?

– Бобби, ну подумай сам – они разыскивают белокурого мужчину с европейским типом лица, убившего в гараже одного из людей нового правителя. Как ты думаешь, сколько тебе удастся протянуть в этом новом Матаре?

– У меня тоже, между прочим, есть чадра.

Она улыбнулась и потрепала его по щеке.

– От тебя будет больше вреда, чем пользы.

Закутавшись в свою оранжевую абайю, Флоренс подхватила раздувшийся пакет. Теперь она ничем не отличалась от любой мусульманки, возвращающейся домой после похода по магазинам.

Флоренс выглянула на улицу, посмотрела по сторонам, обернулась, бросила взгляд на Бобби и вышла из магазина.

Он тоже не медлил. Надев свою абайю, Бобби вышел следом за ней.

Глава двадцать четвертая

Переворот в Матаре – или, как его предпочитали называть в Госдепартаменте, «матарская ситуация» – застал правительство Соединенных Штатов врасплох. Белый дом бойко заявлял, что администрация уже «некоторое время» осведомлена о жестоких событиях, которые там происходят, и не сидит сложа руки, а предпринимает все возможное для предотвращения кризиса. На самом же деле все эти разговоры скорее напоминали попытки истолочь воду в ступе.