Читать книгу "Друзья до смерти - Неле Нойхаус"

Зибенлист выдвинул ящик своего письменного стола и начал в нем рыться.

— Моя жена… — Он начал хватать ртом воздух и упал на колени. — Позвоните… моей… жене… Пожалуйста…

Всхлипнув, он качнулся в сторону и с глухим стуком упал на пол. Пия вскочила и рванула дверь. Господи, этого всего просто не могло быть!

Некоторое время, положив трубку, Боденштайн все еще пялился на телефон. Он хотел бы, чтобы слова Козимы его успокоили, но, каким бы ни был ее анализ крови, он все равно видел, что с ней уже неделю творится что-то не то. А тут еще это треклятое дело, которое разрастается и отнимает такую уйму времени… Постоянно открываются новые обстоятельства, возникают новые подозреваемые с новыми, серьезными мотивами, которые при внимательном рассмотрении только заводят в тупик.

Зазвонил служебный телефон. Это был Остерман, его голос звучал непривычно взволнованно.

— Шеф, — сказал он. — Я только что получил фотографии с мобильного телефона Йонаса. Вы должны на них посмотреть.

— Я зайду.

Может, Оливер наконец получит какие-то весомые факты, которые сможет предъявить жаждущему надежных результатов начальнику уголовной полиции Нирхофу. Через несколько минут Боденштайн рассматривал увеличенные распечатки фотографий, которые стало возможно прочитать только после специальной обработки в лаборатории. Йонас сфотографировал на мобильник выведенные на экран монитора документы, технические данные и даже электронную переписку.

— Этим можно прижать Бока к стенке! — Остерман довольно ухмыльнулся. — Жажду увидеть, как он все это объяснит.

Боденштайн просматривал переписку между Боком и одним из управляющих делами гессенского управления дорожного строительства и транспорта, множество входящих и исходящих писем, которые Йонас тщательно переснял. Таким же образом он переснял и всю переписку отца со служащим федерального министерства транспорта. Явно никто из участников и предположить не мог, что когда-нибудь их сообщения прочтут третьи лица, а потому никто не потрудился хоть как-то зашифровать обсуждаемое.

— Мне кажется, что это и вправду бомба, — подтвердил Боденштайн. — Здесь замешан и сотрудник строительного департамента Хофхайма. Он отправил Боку отдельным файлом предложения всех конкурентов на проведение первой очереди строительства в центре «Норд».

— Вопреки запрету на разглашение цен, — подхватил Остерман. — Явный сговор. Что будем предпринимать?

— Да ничего. Это уже вне нашей компетенции, — сказал Боденштайн. — Позвоните коллегам из отдела экономических и административных преступлений и передайте им эти документы. Сообщите им о наших подозрениях. Возможно, у них тоже есть что предъявить Боку.

«Скорая» с синей мигалкой стояла перед входом в «Мебельный дом», на Франкфуртерштрассе из-за этого собралась пробка. Пия молча смотрела, как санитары выносят на носилках Зибенлиста. Враждебные и укоризненные взгляды его супруги и подчиненных не помешали ей вызвать еще и патрульную машину для сопровождения «Скорой» до больницы. Предстояло выяснить, был ли сердечный приступ Зибенлиста настоящим или всего лишь уловкой, чтобы избежать ареста. Гораздо большую озабоченность вызывала у Пии паника, охватившая ее, когда ей показалось, будто Зибенлист хочет на нее напасть. Может, нервы уже совсем сдали и она непригодна для своей профессии?

Дверцы захлопнулись, взвыла сирена, и «Скорая» сорвалась с места. Пия облегченно вздохнула и перешла на другую сторону Франкфуртерштрассе. Она припарковала свою машину во дворе полицейского участка Келькхайма и теперь шла по Банштрассе мимо мясной лавки Конради к кафе «Грюнцойг». К ее удивлению, дверь была открыта нараспашку, и молодой человек как раз вытаскивал большую деревянную стойку с написанным от руки меню. В этот миг прямо перед дверью бистро остановился черный «Мерседес М», и из него вышла блондинка в светлом костюмчике цвета липовых листьев, с огромными темными очками «Пэрис Хилтон» на носу. Высокие каблучки Марайке Граф процокали по лестнице вверх, и она исчезла в глубине бистро.

— Что она здесь делает? — пробормотала Пия и решила подойти поближе.

Она медленно шла вдоль кафе. Ворота во двор были открыты. Пия скосила глаза. За столиком на солнышке сидела Эстер Шмит. Как она и рассчитывала, ее отпустили под поручительство. Марайке Граф вышла из дверей бистро, и две женщины, которые всего пару дней назад скандалили и ругались друг с другом, сердечно поздоровались и уселись вместе за столик. Глядя, как они мило беседуют, Пия понять не могла, куда вдруг подевалась былая вражда. Или ее на самом деле никогда и не существовало? Все это выглядело крайне подозрительно.

Через четверть часа она протянула для приветствия руку мужу Марайке.

— К сожалению, моей жены нет дома, — сказал Граф, проводив Пию в застекленную гостиную. — У нее пара совещаний на разных строительных объектах. Хотите, чтобы я ей позвонил?

— Ваша жена вовсе не на стройке. — Пия рассматривала стоящего перед ней мужчину. Ей стало досадно, что он совершенно спокоен и ничего не знает о том, что жена проделывает у него за спиной. — Она сейчас сидит во дворе кафе «Грюнцойг» вместе с Эстер Шмит. Я их там десять минут назад видела.

— Да, но… — начал было Граф и растерянно умолк.

— Ваша жена рассказала вам, за что ее арестовали в понедельник? — спросила Пия.

— Да. — Архитектор Граф кивнул. — Полиция обвинила ее в поджоге.

— Ложь. — Пия тряхнула головой. — Ее арестовали, потому что у нее не было алиби на момент убийства ее первого мужа.

— Этого я совсем не понимаю. — Несчастный Манфред Граф выглядел совершенно растерянным. — Какое отношение имеет Марайке к смерти Паули?

— В конечном счете никакого, — сказала Пия. — Она предоставила нам алиби. Она была вместе с господином Конради.

— С мясником из Келькхайма? — удивленно переспросил Граф.

— Да, — кивнула Пия. — Ваша жена сказала, что вынуждена была вступить в связь с Конради, поскольку несколько лет назад вы переболели раком и с тех пор стали импотентом.

Манфред Граф слушал Пию с растущим недоумением. Он то бледнел, то краснел.

— Вы ничего об этом не знали? — спросила Пия.

— Нет. — Манфред Граф сел и глотнул минералки. Он был явно потрясен. — У меня не было рака, и я не импотент.

— Но вы в курсе, что у вашей жены были судимости? Или нет?

— Судимости? — Архитектор выглядел так, будто не вынесет каких-либо новых подробностей о жизни своей жены.

— Вы ведь знаете свою жену довольно давно, со времен университета, — сказала Пия. — А потому вам должно быть известно, что в последний раз в 2003 году она была приговорена к штрафу за оказание давления и нанесение телесных повреждений.

— Не знаю, с чего это вы взяли про университет, — сухо возразил Манфред Граф. — Марайке начинала как секретарша в моей фирме пять лет назад.

— Как секретарша? — Теперь настал черед Пии удивляться. — Она сказала, что изучала архитектуру.