Читать книгу "В Дикой земле - Илья Олегович Крымов"

угрожающе взмахнул жезлом, ударная часть которого уже искрила и шипела от переполнявшей её энергии. Люди отпрянули в удивлении… люди… Люди!

Зала была полна людей. Обряженные в украшения, но при этом почти не обременённые одежной, мужчины и женщины разных оттенков кожи, глаз и волос обступили волшебника и с любопытством рассматривали его. Они были красивы, очень красивы, все до единого, неуверенно улыбались, переговаривались и перешёптывались. Звук живых голосов казался музыкой истосковавшемуся слуху, хотя и настоящая музыка тоже звучала, нежная и ненавязчивая. В свежем воздухе плавали изысканные запахи благовоний и пищи, от которой ломились столы; обнажённые юноши и девушки в тонких золотых ошейниках, плавали вокруг яркими рыбками, предлагая господам вино из хрустальных кувшинов, получая в благодарность поцелуи и мимолётные ласки.

Меж колонн из больших напольных ваз росли невиданные цветы-гиганты, чей запах опьянял; в отдалении на большом подиуме из атласа и шёлка предавались разнузданной потехе гости. Радость и веселье царили в этой обители света под присмотром исполинов, державших словно не только лишь потолочный, но и весь небесный свод в бесконечном могуществе своём и благородстве.

— Кто вы такие? — задал маг самый простой и самый неуместный вопрос из всех, что могли прийти ему на ум. — Что произошло?

— Ты явился, странник, — ответила женщина с глазами чёрными как маслины и кожей цвета золотистой бронзы, в чьём изящном носике поблёскивало алмазное кольцо. — Испей вина, странник, позволь нам обласкать твоё тело, вытравить из него усталость, окружить заботой. Ты многое пережил, чтобы попасть сюда, к нам.

Волшебник наморщил чело в мучительной попытке вспомнить, что же это он пережил? Память играла с ним какую-то странную шутку, Тобиус помнил себя, своё имя, помнил о своём Даре и о том, что прежде что-то было… вся его жизнь была… прежде. Не сейчас. Ничего точно припомнить не удавалось, в голове царило облегчение — все тревоги остались позади, волшебник был чист и беззаботен, совершенно свободен!

— Иди сюда, странник, приляг, дай роздых усталым членам.

Прислушиваясь к приятной пустоте, что образовалась на месте памяти, Тобиус позволил уложить себя на богатую кушетку, вокруг которой яркие словно тропические птицы люди образовали щебечущую стайку. Ему поднесли кубок алого вина, кто-то сзади нежно сдавил плечи, мужчина и женщина, похожие как брат с сестрой, оба с замысловатыми татуировками внизу живота, принялись стягивать сапоги с натруженных ног.

— Это не мешает тебе, странник? — спросил красивый чернокожий юноша, усевшись на колени перед кушеткой.

Волшебник посмотрел на свой громоздкий жезл, настоящую булаву, которая была ему, Тобиусу, уже совершенно не нужна. Что-то очень глубоко в душе запрещало расставаться с этим тяжёлым, неудобным, отнимающим руку предметом.

— Это… мне нужно. Не знаю, зачем, но нужно.

Красивые люди рассмеялись такому ответу, словно очень остроумному. Волшебник всем был интересен, мил, его окружили заботой, говоря только доброе, с удивлением рассматривали его одежду, такую неброскую и практичную, такую обширную, скрывающую так много тела. Они были любопытны и непосредственны, принялись было стягивать её, но живой плащ пошёл мелкой рябью и из ткани полезли острые костяные отростки, быстро покрывавшиеся режущими кромками из металла. Красивые люди не испугались, но свои щедрые на ласку руки попридержали.

Волшебник чувствовал внимание к себе, такого рода внимание, которое на жизненном пути исходило от многих женщин и от некоторых мужчин, — точно случаев он не помнил, но что они были, знал, — однако, как прежде, так и ныне, это внимание не находило отклика, мягко отвергалось. Больше всего в то время он хотел не внимания и не вина, а дотронуться до собственных глаз. Те начали вдруг чесаться, словно в лицо попала горсть песка.

— Ну всё, всё, кыш! Вам лишь бы веселиться! Успеете ещё.

Красивые люди разошлись, смеясь и щебеча, давая дорогу высокому худому мужчине, укутанному в чёрное платье с острыми плечами. Его голова была гладко выбрита, по темени извивалась татуировка, а в заострённых ушах блестели рубиновые серьги.

— Вставай странник, дело прежде отдохновения. Вставай.

Голос его был низок и властен, суров, но в нём не слышалось угрозы, только непривычное отеческое покровительство. Тобиус поднялся, глядя незнакомцу в лицо. Тот улыбался.

— В одном они правы, — твой путь был долог и тяжёл, но не для того ты, герой, преодолел все невзгоды, чтоб предаваться праздности. Нам нужна твоя помощь.

— Помощь? — удивился серый маг. — От меня?

— Да, только ты и сможешь нам помочь. Взгляни.

Остроухий человек повёл рукой, стирая образы, окружавшей их реальности, и оказались они в голубой небесной воле, над огромным портовым городом, сиявшем разноцветными дворцами, где жили миллионы. Открывшийся вид восхищал, поражал красотой и странностью архитектурных форм. По морю шли гигантские корабли, странные, удивительные, созданные не из дерева и даже не из металла, а словно живые существа: великаны с закованными в хитиновые панцири или кальциевую ракушечную ткань корпусами; юркие и стремительные малыши, сновавшие по волнам как водомерки. Несмотря на расстояние волшебник видел, как один из кораблей приблизился к берегу и вышел на сушу, перебирая лапами исполинского краба.

— Нравится? — спросил незнакомец, паря подле Тобиуса, заложив узкие ладони за спину.

— Это… впечатляет. Немного непривычно, никогда не видел таких зданий, таких суден.

— Всего лишь один полис из многих. Сердце обширной цивилизации магов и учёных, которая находится под угрозой. Десятки миллионов жизней под защитой великих Господ, чья ноша тяжела, но благородна.

— Это прекрасно, — согласился волшебник, рассматривая великий город и бескрайние леса, простиравшиеся за его пределами; горную цепь на севере. — Не похоже, что что-то не так. Отсюда не приглядеться, но кажется, процветание…

— Посмотри ближе, коль желаешь.

Незнакомец повёл рукой, и они оказались посреди оживлённой улицы, запруженной народом. Пёстрым, многоликим народом. По солнечному городу мимо особняков и дворцов из разноцветного мрамора, мимо дивных растений, пришедших словно из иных миров, мимо статуй… статуй… Тобиус потёр веко, глаза докучали всё ощутимее. На улицах города было много жителей, — людей и нелюдей. Серый маг шёл подле незнакомца, часто оборачиваясь, провожая взглядом существ, которых никогда прежде не видел, и тех, что как он знал… откуда-то… тех, что давно вымерли.

— Гармония и идиллия, — говорил незнакомец. — Вот, чего мы достигли под мудрым и любящим предводительством Господ. Прекрасная сияющая империя,