Читать книгу "Прошедшее время несовершенного вида… и не только - Гриша Брускин"

на них.

Тотчас зверем посмотрят.

37) Татарки хитрые и жестокие.

Живут не в халабудах каких, а в домах из белого камня.

Но молодцы: умеют держать стойку.

38) Чурки улыбаются.

У них просто: это я и моя община.

Остальных кинуть можно.

Американцы не знали, кому стингеры давали.

39) Македонки от Александра Македонского. Есть доказательства.

Не орут.

Нежность, а не давиловка.

Атавизмов не видно.

Нос: картошка с пропеллером – то есть нормальный.

Брови не выщипывают.

Грудь – не мишура.

В лифчики обманок не ставят.

Сзади кое-что…

Но не только же жопу видеть.

Знают свое место.

Македонцы чернобровые.

По бадыгам не рассиживаются.

Постоят за своего Василия: цыганам по шапке дадут.

40) У монголок нет симметрии.

Знал одну: красивое лицо, но туловище большое.

И жопа как у той же утки.

Не о чем говорить.

Отсталая.

Шестнадцатый век.

Но, как говорится, не бывает некрасивых, а бывает мало выпьешь.

41) Мексиканки баррикадируются детьми.

Пятеро – минимум.

Еврейки-ортодоксы не отстают: исправно выполняют Закон Божий.

А у наших один. Да и то с грехом пополам.

Дуры тупорылые! Боитесь свободу потерять.

Вам лишь бы пожрать и покакать.

От этого генофонд наш страдает.

Через двадцать лет будем в резервациях.

Что получается? Нажрутся оба. И давай строчить детей по киру.

Результат – дети-уроды.

Любовь – когда ты с ней одно целое, когда половинка исчезает – приводит к красивым детям.

Но и воспитать их надо нормально.

Чтоб не ебался в машине.

Ему, конечно, надо Свету именно в машине.

Понты!

Но лучше, чтобы попросил у папы сорок долларов и повел Свету культурно в отель.

42) Москвички – пульс века: авторитеты по барабану и шампанское за двести долларов.

Москвич же позовет восемь женщин, а они давай из него бутерброд делать.

43) Американки пластмассовые. С чувствами у них напряженка.

Слова «душа» не используют. Воздуха в них много. Гонора.

Не то чтобы терпеть не могу, но… отталкивают.

Им лишь бы раскрутить мужика. Покататься.

Природа разделила на мужчин и женщин. Не признают.

Демократия к этому привела.

Бабы стали охотницами.

Какая же она женщина, раз она полумужчина.

Ее роль – заработать денег, а потом указывать тебе: влево-вправо!

Разведется, даст под задницу, сожрет миллион.

Забыли, что женщины. Пресса нет. Пыжатся, делают кесарево.

Их пальцем тронь, в полицию звонят. Наденут наручники. Избавятся.

Свобода делает женщину безалаберной, разболтанной.

Вредит.

Василий ей нужен лишь как прицеп.

Самые опасные, практичные, расчетливые.

Великолепные артистки.

Им лишь бы на плаву.

Карьеристки. Успех видят только в деньгах.

Какая-нибудь Спирс попрыгает под фанеру как стрекоза – и забирает шестьдесят миллионов.

А другой, бедный, корпает на тракторе за три доллара.

Я с этим не согласен.

Сколько случаев: в бетон мужиков замуровывали.

Вот, один наш. Хороший программист.

Кушал в ресторане.

Познакомился с американкой. Женился.

Взяли дом. Погорел. Потерял работу.

Пошел шоферить.

Жена загуляла.

Оставила с одним чемоданом: корова уже ей молока не давала.

Сами – коровы.

Никто им из вежливости не говорит: «Вы – корова».

Эти мисс! Кто их выбирал?

Воблы.

В домах – модерн. Но чтобы картину купить – это нет.

Не умеют одеваться. Пахнуть.

Колумбия порошком закидала нацию.

Наркоманки.

Нюхнут и четко знают, кого и как душить.

Их агрессивность даже привлекает.

Вообще, чем больше, тем лучше.

Выйдешь весной: солнце, воздух. Чувствуешь: женщины оголились. Разные нации.

Красота!

В природе ведь тоже: муха, таракан, комар – все личности.

Лучшие мысли

Лучшие мысли, душа моя, – с тобой. Очень приятно осознавать, что есть милый родной Пушок, переживающий за мое благополучие, за мой успех. Только теперь почувствовал, что ты являешься олицетворением всех самых лучших моих стремлений. Если раньше мог только догадываться об исключительной прелести твоих душевных качеств, то сейчас в этом убежден до такой степени, что даже ты и то не в силах изменить это убеждение. Не ошибся в тебе, верю в тебя, в твою любовь. За твою отзывчивость, за твою теплоту и еще за неисчислимое количество твоих хороших качеств хочется для тебя, моя родная крохотулька, делать только приятное и проявлять безграничную заботу. Расстояние очень ощутимо. Скучаю по нежной близости. Если там, в Москве, находясь рядом, чувствовал постоянно сердечное тепло, то вдали, лишенный возможности быть поблизости, целовать нежные руки и милые маленькие губки, переживаю разлуку как самое большое наказание, которое можно было только придумать в настоящий момент.

Милый Пушок, ясно одно, что ты для меня все, что можно только придумать самого лучшего и самого дорогого для человека. Причем самого требовательного. Я люблю в тебе все, начиная от прекрасных глаз, роскошных волос, маленького носика (по конструкции не как у всех), дивный девичий стан и маленькие бархатные пуговки, которые я отыскал на самом нежном месте. Как хочется оказаться вместе на нашем диване. И поскорей наладить жизнь, чтобы можно было сказать себе: да, я счастлив.

Все твои наставления культурному человеку выполняются беспрекословно, сознательно и с чувством ответственности перед домашним начальником: бритье через день, стирка, купание в реке через каждые два дня.

Дела находятся в следующем состоянии:

1. С бухгалтерией произведен расчет полностью. Получил 74 рубля.

2. Денежный вопрос с пароходством улажен.

3. Партийные дела: заполнил анкету и сдал секретарю.

4. Военный билет буду менять и заодно снимусь с учета.

5. Шинель примерил – прекрасно.

6. Китель отдал на устранение смятки и укорачивание воротника.

7. Оружие при мне.

Два часа ночи. Слушаю по радио бой кремлевских курантов.

Клонит ко сну.

Рассказ музейного работника

…Может, кто и недоволен… У нас музей не резиновый. Всех не повесишь. Нравится, не нравится… А благодаря усилий выставку сделали что надо. В общем, реалистам целку сломали. Шуму! Пикеты. Протесты. Ну, прям, 20-е годы. А народ в музее бездельничает. Об искусстве, блядь, не думают. Сидят как мумиё! Лишь бы выпить-закусить. А тут… Обидно! Проделываешь огромную работу, понимаешь. Жопу рвешь! И никакой благодарности… Взять, к примеру, Третьяковку. Третьяковку-хуевку. Местечковые пидарасы! Одна кукушка, как говорится, хвалит другую кукушку, на хуй. Остальные шавки подвывают: «Ближнее зарубежье – убрать! Дальнее – убрать!». Уперся вопрос. Ебнуться можно. А результат вшивый – как температура от покойника. Не стоит ломаного яйца. Наших идей не хотят. Только Немухина. Чтобы не обосраться. Да своих шерочек-машерочек. Мертворожденная хуйня. Между собой ругаются. Смотрят – кто что пёрнул. Примитивное первенство. Канаты перетягивают. Как в клоповнике. Все вокруг пиздят. Советы, пардон, дают. Я им говорю: «Мы родились в Стране Советов. И уже все, на хуй,