Читать книгу "Облака среди звезд - Виктория Клейтон"

серебряной рамы.

Мэгги вскоре снова навестила нас и принесла, по старой традиции, бутылки с горячей водой, чтобы согреть постель. Корделия выскочила из ванной и сразу же нырнула под одеяло. Но она до сих пор дрожала от холода, и лицо у нее было совсем бледное. Я немного беспокоилась за нее, боясь оставить ее надолго одну.

— Как твой животик?

— Не успокаивается, — пожаловалась Корделия, — но я надеюсь, что завтра мне будет лучше. Ты знаешь, пока я была в ванной, ручка двери все время поворачивалась. И вдруг кто-то постучал, но я не открыла. Тогда какой-то бородатый тип, весь в белом, заглянул за занавеску, но я сказала ему, что это дурной тон — мешать гостям мыться и совать свой нос куда не следует. А он мне ответил, что в детские годы его всегда мыли родители, покраснел, как горящие угли, и исчез, проскользнув сквозь закрытую дверь.

— Милая моя, какой непочтительный призрак тебе попался. Ну, ничего, забудь о нем, — я улыбнулась Корделии, но она все равно тревожно поежилась. — Здесь немного необычное место, очень старое, и о нем рассказывают много всяких небылиц, но не стоит придавать этому такое большое значение…

— Ну хватит читать мне лекцию, — простонала Корделия. — Тебе в школе надо было работать — ты настоящая школьная училка.

— Прости, я забыла, что ты устала и плохо себя чувствуешь.

Она скептически посмотрела на меня из-под одеяла и заявила безаппеляционно:

— Знаю я, почему ты стала наряжаться и краситься, ты меня не разубедишь — это все из-за Макса.

— Ничего подобного! Если хочешь знать, я просто из уважения к Руперту не хочу плохо выглядеть — ведь он потратил столько денег на мою одежду.

— Ну и пусть! Все равно все твои платья и кофты такие старые и дурацкие, что их давно пора было выбросить.

— Ладно, давай прекратим этот спор. Хочешь, я принесу тебе что-нибудь поесть? Бутерброды с колой, например…

Корделия дико вскрикнула и, помотав головой, закрыла лицо руками.

Глава 20

По звонким голосам, разносившимся по дому, я сразу поняла, в какую сторону мне нужно идти, чтобы попасть в гостиную.

— Вот это да! Дорогая, вы просто великолепно выглядите! — приветствовали меня со всех сторон, и я даже почувствовала замешательство от внезапно обрушившегося на меня всеобщего внимания.

— Что делает на земле такое прекрасное создание? — спросил Руперт, подойдя ко мне с бокалом виски со льдом. Он тоже уже переоделся в новый костюм и, как любила говорить Корделия, был «сногсшибательно» привлекателен.

— Старается прийти в себя после долгого путешествия на машине, — ответила я ему.

— Тогда идем, — пригласил он меня.

Гостиная была обширной, отделанной в старинном стиле, и можно было подумать, что меня пригласили на прием в какой-нибудь дворец, где с потолков свисали, подобно сталактитам, огромные хрустальные люстры. Стены были увешаны портретами мужчин и женщин в одеяниях семнадцатого и восемнадцатого веков. Несколько гостей беседовали у гигантского пылающего камина.

Арчи расхаживал в центре гостиной, и я покраснела от смущения, когда он взял меня под руку в своей обычной театрально-галантной манере и, проведя по гостиной, усадил на диван, застеленный персидским ковром. Но вскоре ко мне вернулась уверенность. Арчи был одет в черные брюки и бархатную рубашку, на манжетах которой поблескивали маленькие аметистовые запонки. Черные глаза его были особенно выразительны на бледном, загримированном лице.

— Я представлю тебя, — сказал он. — Мисс Хэрриет Бинг, это полковник Мордейкер и миссис Мордейкер.

Я взглянула на странную пару, описать которую было бы нелегко, пользуясь обычными словами. Миссис Мордейкер была одета так, что, скорее всего, привлекла бы мужчин, падких до ярко раскрашенных уличных проституток. На ней была бежевая кофта с глубоким вырезом, короткая шерстяная юбка и черные сапоги до колен на шпильке. Черные волосы ее были собраны в конский хвост. Она горячо пожала мне руку и погладила Дирка по голове:

— А это Джорджия Биссет.

Я подала руку женщине с холодными глазами навыкате, одетой в блестящий костюм и туфли на высоких каблуках, уже изрядно стоптанные. Ее бесцветные крашеные волосы были уложены в замысловатое сооружение, напоминавшее турнирные шлемы средневековых рыцарей. От нее очень сильно пахло духами.

— Хэрриет с большим успехом занимается журналистикой, — сказал Арчи, искоса взглянув на меня.

— Правда? Как интересно!

— Не совсем так…

Я уже собралась было что-то добавить, но Арчи тут же прервал меня:

— Хэрриет — военный корреспондент, ей запрещено рассказывать подробности о своей работе.

Не знаю, что при этом подумала Джорджия. Решила ли она впоследствии доказать мне свое превосходство или пришла к выводу, что со мной полезно подружиться, но она одарила меня ослепительно любезной улыбкой:

— Вот как! Вы просто прекрасно одеты! Это французский костюм? О, вы еще не знакомы с Эмилио… Дорогой, это…

— Хэрриет Бинг, — помогла я ей.

Эмилио галантно приложился к моей руке. Он был, наверное, лет на десять моложе Джорджии. Завитые черные волосы его поблескивали бриллиантином. Судя по имени, оливковому цвету кожи и акценту, он был или итальянцем, или испанцем.

— А от меня, — мы с вами в гостях, и нам еще нужно познакомиться кое с кем. Итак, Хэрриет, это — Эльфрида Гилдерой.

— Зовите меня Фредди, — предложила молодая женщина с пышными рыжими волосами и очень милым лицом, — мы с вами встречались в Лондоне, но вы меня, наверное, совсем не помните. Я падчерица Фэй Сван, работаю с ней вместе.

— О, да! — вспомнила я. Когда-то в доме Фэй мы с Порцией играли в прятки с хорошенькой рыжекудрой девочкой, но Фредди была старше Офелии, и вскоре мы перестали общаться с ней. Помню, как-то однажды отец сказал, что из нее, должно быть, получится одаренная художница и декоратор. — Вы знаете, что Офелия тоже работает теперь у Фэй? — спросила я ее. — Она очень довольна.

— Я и не знала, — удивилась Фредди. — Давно не виделась с Фэй. Какая приятная неожиданность, что мы с вами встретились! Я сразу вас узнала, как только вы вошли.

— Не может быть!

— О да, у вас запоминающееся лицо, вы так не похожи на вашу маму и сестру… Я бы хотела попросить мне позировать.

— Вы занимаетесь живописью?

— Я пишу портрет сэра Освальда, приехала четыре дня назад и все время работаю, стараюсь не отрываться.

— Мне бы очень хотелось взглянуть на него.

— Конечно. Я вам с удовольствием покажу, а сейчас познакомлю вас с моим мужем Вере.

Насколько я помнила, Фэй не сообщала моей матери, что Фредди вышла замуж. Однако год назад до меня доходили слухи о скандале, связанном