Читать книгу "Если я исчезну - Элиза Джейн Брейзер"

– Джед, успокойся. Я не понимаю, почему ты ее так боишься.

– Видит бог, я и сам не знаю. Я слетаю с катушек. Это место подбирается к тебе. Просто подбирается. На днях, когда я был в Вилла-Крик, вдалеке, за много миль, я увидел кружащих стервятников. И я вдруг осознал, что они же кружат именно здесь, вокруг ранчо. Все так и есть. Если посмотреть вверх. Каждый божий день здесь постоянно кружат стервятники.

– Джед, дыши. Тебе нужно дышать.

– Я думаю, она прослушивает телефон в домике. Думаю, она подслушивает, когда я звоню маме или брату.

– Джед. – Мне его очень жаль, но я также чувствую себя немного напуганной, будто его страх заразный. Я помню, как твоя мать говорила, что мысли здесь заразны, как простуда, и не хочу подхватить то, чем заразился Джед. Но и его больным оставлять не хочу. Я кладу руку ему на плечо. – Эй, соберись. Все в порядке. Все в порядке! ЭЙ! – повторяю я, а затем притягиваю его к себе.

Он дрожит секунд десять, а затем расслабляется и начинает всхлипывать:

– Я сделал кое-что плохое.

Я быстро отступаю. Он тоже отстраняется, отпуская меня.

– Что ты имеешь в виду? Что ты сделал? – Первым делом я думаю о тебе. Он что-то с тобой сделал?

– У меня будто осталось последнее, предсмертное желание.

Он в жутком раздрае, и я не понимаю, что он пытается сказать.

– Ты что-то сделал с Рэйчел?

Он качает головой:

– Нет, послушай меня. Рэйчел не…

– Сера!

Мы оба подпрыгиваем. Джед ударяется плечом о дерево, в глазах – безумие.

Твоя мать стоит позади меня в ночной рубашке. Отсвет дальних желтых фонарей образует нимб над ее головой.

– Я думала, ты шла в свой домик, – обращается она ко мне спокойным голосом, который, однако, пронзает нас. – Ты же знаешь, мне не нравится, когда вы все стоите в темноте. Это небезопасно. – Джед перестает дрожать. Все его тело застывает. – Джед, напомни мне, где ты живешь.

– Да. Да, мэм. – Он наклоняет голову и уходит, слегка покачиваясь.

– Я бы держалась от него подальше, будь я на твоем месте. Безумие заразно, – говорит она, словно читая мои мысли. – Итак, что ты хотела взять в своем домике?

У меня такие скудные пожитки, что я не могу придумать ни одной вещи и наконец говорю:

– Я только что поняла, что забыла помыть тряпки, и не хотела оставлять их в таком состоянии.

Твоя мать растягивает губы в гримасе, отдаленно напоминающей улыбку.

– Как предусмотрительно с твоей стороны убрать за собой, – говорит она. – Почему бы нам не сделать это завтра?

Я сглатываю, киваю и следую за ней обратно в дом.

Эпизод № 61: Почему они остались

Они делали то, что им говорили, потому что всегда так поступали. Когда им приказывали раздеться, когда им приказывали причинять себе вред, когда им приказывали пить отраву. Они были хорошими девочками, поэтому они и остались.

Мне нужно спуститься вниз и воспользоваться компьютером, чтобы поискать в интернете Грейс. Но дом твоих родителей странный, он стоит высоко на холме, и я слышу все: слышу рев двигателей, и он настолько громкий, будто машины находятся в моей комнате; слышу голоса, которые доносятся то ли из-за реки, то ли из самого Хеппи-Кэмпа, они спорят, кричат. На фоне всего этого более пугающей оказывается звенящая тишина, которая периодически оглушает меня, словно в ожидании приближения чего-то страшного.

Твои родители находятся совсем рядом, дальше по коридору, а стены так близко, звуки так легко преломляются, что я слышу, как твоя мать ворочается в постели, слышу, как храпит твой отец. Я не могу представить, каково это – расти здесь, в такой непосредственной близости друг от друга. Неудивительно, что тебя очаровывали детали и улики и они же определяли твой мир и людей вокруг.

Я решаю проверить компьютер завтра, во время обеда. Я могу вернуться пораньше, пока твои родители еще будут работать. А сегодня вечером я обыскиваю твою комнату и делаю это максимально тихо. Заглядываю под кровать. Поднимаю матрас. Проверяю каждую книгу на полке. Я не решаюсь включить фонарик и довольствуюсь лунным светом.

Я не нахожу ни ноутбука, ни других свидетельств твоего подкаста. Я перехожу к бумагам на полу. Начинаю сначала – с детского садика. Ты сохранила каждый тест, каждое домашнее задание. Поначалу ты писала свое имя заглавными буквами, но со временем выучила и строчные. Еще чуть позже твой почерк стал мягче, и я прямо вижу, как ты обретала форму, становилась тем человеком, которого я знаю, человеком, который каждую неделю говорил мне: «Мы не такие, как все. Мы видим то, чего не видят другие».

Мне нравится разглядывать твои домашние задания. Нравится история, которую они рассказывают. Их аккуратность. Отсутствие помарок. Совершенство. Все это подтверждает: все ошибались на твой счет. Ты не лгунья. Ты не королева трюков, не ложно обвиняемая и не пропавшая девушка. У тебя все хорошо, жизнь устроена и спокойна. А затем ты переходишь в старшую школу. Я замечаю общее ослабление, постепенный спад, настолько постепенный, что его сложно не упустить. На полях появляются каракули, рисунки, цветы с лепестками в форме сердечек, повторяющиеся объемные буквы «S» и одно и то же тщательно нарисованное изображение лошадиной головы. Твои ответы по-прежнему верны, а на тестах по-прежнему стоят пятерки и пятерки с плюсом, но конспекты становятся более расплывчатыми, а на полях все чаще мелькают послания:

Хочешь прийти ко мне домой после школы? Да / Да

Ответ другой рукой: А твоя мама будет дома?

Снова ты: Она ВСЕГДА дома.

Хахаха бля

Я пролистываю страницы с узорами и с играми «Узнай свое будущее», где в качестве потенциальных будущих мужей перечислены знакомые мне имена:

Гомер

Морони 1

Морони 2

Я угадываю твою партию, потому что ты пропускаешь этот ход, в то время как твоя подруга (очевидно, Клементина) каким-то образом каждый раз оказывается с Гомером.

Как вдруг: «Куда она делась?» Эти слова написаны карандашом на полях в твоей тетрадке по истории, затем стерты, но их все же видно. Потом: «Фло, Фло, Фло», снова карандашом, снова стерто. Перед глазами у меня все плыло, но теперь я снова вижу отчетливо. Я усердно вглядываюсь в твои конспекты и внутри темы «Реконструкция» обнаруживаю заметки о твоем первом деле. «Я знала, что она встречается с кем-то, но она не сказала мне с кем. 23 июля, 5 августа и 19 сентября она сказала родителям, что останется переночевать у меня».

Записи по этому делу продолжаются какое-то время. Ты описываешь все в деталях, которые ты всегда так хорошо подмечала и раскрывала. «В последний раз ее видели с Рэйчел Бард, Клементиной Этуотер и Тасией Ле Крус». В груди у меня все трепещет. Ты указываешь возраст Флоренс, цвет ее глаз, цвет волос, приблизительный вес, особые приметы. Ты напоминаешь себе: «Передай эту информацию в полицию». Тебе было всего четырнадцать, и ты уже пыталась раскрывать убийства и спасать людей. Ты уже погружалась в детали.