Читать книгу "Железное сердце - Дженнифер Доннелли"

Убегай, да только знай:Я не уйду, а подрасту.Спину покажешь – спасибо не скажешь.Собью тебя с ног, замотаю в шнурок.Но коль дашь мне сказать,Будешь знать, что искать.Где твой путь, развилка, брод,Что тебя от веку ждет.Тяжел урок, но ты башковит.Сердцем смел и не лыком шит.Еще запомни урок второй:Ты бежишь, а страх за тобой.

С каждым словом петли, державшие руки и ноги парня, медленно распутывались и спадали одна за другой, и скоро тот совсем освободился. А клубок съежился и снова стал маленьким и обыкновенным, так что юноша взял его в руки, где он и лежал тихо. А что же в это время поделывал старший брат? Накупил на золото феи пушек и расставил их по городской стене так, чтобы стрелять по великану, откуда бы тот ни появился. Но прошел день, другой, а о великане ни слуху ни духу – как в воду канул. Старший брат был избалованный – привык, чтобы все случалось так, как ему хочется, и тогда, когда ему хочется, а тут все пошло не так. Он заскучал, купил на оставшееся золото десять бочонков вина и закатил пир горой. Напился пьян и полез на городскую стену, чтобы прогуляться в своем ярко-желтом камзоле. Тем временем младший брат сильно проголодался, а денег на еду у него и нет. По счастью, возле города был лесок, и вот младший брат пошел туда, сплел из своей веревки силки, поймал зайца, зажарил и съел. Мясо наполнило ему живот и придало сил. Тогда юноша сплел вторые силки, чтобы на следующий день тоже поймать зайца, и пока плел их, придумал, что делать дальше. Тем вечером в город пожаловал великан. А старший брат был так пьян, что даже не заметил, когда тот появился. Зато великан его заметил. Да и как иначе? Этот глупец в ярко-желтом камзоле торчал на стене, что лимон на ветке. Великан подошел, схватил его и откусил ему голову. А потом выжал досуха тело и выпил кровь. Когда он уже допивал ее, откуда-то прилетел камень и треснул его по затылку. Великан в ярости отшвырнул тело старшего брата и завертел башкой. Камень швырнул, конечно, младший брат, и когда великан потопал к нему, он бросил второй, попал великану прямо в морду и расквасил ему нос. Взревев от ярости, огр погнался за юношей. А ему только того и было надо. Со всех ног кинулся он в лес, к большому оврагу, а великан, вопя от боли, чертыхаясь и зажимая рукой нос, из которого шла кровь, гнался за ним. На самом краю оврага младший брат остановился и сделал вид, будто очень испугался. Огр злорадно ухмыльнулся. Шаг за шагом он подходил к младшему брату, рассказывая, как оторвет ему сначала правую руку и съест ее, потом левую и съест ее, как вдруг – ДЗЫН-НЬ! Ослепленный яростью огр не заметил, как вступил прямо в силки, которые поставил младший брат. Петля вокруг его лодыжки затянулась, и он повис вверх ногами. Младший брат подскочил к нему, схватил великана за сальные патлы, отсек ему голову и понес ее купцу. Тот, конечно, тут же кликнул дочку и священника, чтобы он поскорее обвенчал ее с младшим братом, как было обещано. Но юноша вежливо отказался и объяснил, что ему достаточно считаться нареченным девицы, и то с ее согласия, ибо он хорошо знает, каково это – брать не то, что по сердцу, а то, что дают. Девушка согласилась. За год они познакомились поближе, полюбили друг друга, а к концу года сыграли свадьбу. Да, вот еще что: через пару недель после победы над великаном пошел младший брат туда, где стояли его силки, – хотел их снять да забрать веревку себе. Но не нашел: веревка и силки пропали без следа. Больше он их не видел. Да и нужды в них не было. – Бабуля улыбнулась и опустила спицы. – Вот и сказке конец. – Она посмотрела на внучку, у которой уже слипались глаза. – А вам, маленькая госпожа, давно пора спать.

Гретта воспротивилась, но не очень сильно.

– Погоди, бабуля… – сказал Уилл. – Я не понял: какой у этой странной и мрачной истории смысл и есть ли он вообще?

– Да, мальчик мой, конечно есть. – И бабушка взглянула на Софи. – Не надо убегать от своих несчастий. Наоборот, надо остановиться и прислушаться к ним. Они могут многое поведать.

Уилл закатил глаза. Затем встал, подхватил Гретту и понес ее наверх, в спальню. Бабушка сказала Арно, что тот может спать на полу в комнате Уилла, и дала ему подушку и стеганое одеяло. Софи она вручила то же самое и отправила ее ночевать на чердак. Туда вела лестница, которая начиналась прямо напротив кухонного очага.

Софи поблагодарила бабушку и уже подошла к лестнице, как вдруг та взяла ее за руку:

– Так ты, значит, думала, что прекрасный принц тебе поможет?

Софи горько улыбнулась:

– Ну да.

– Зачем королеве нужен принц?

– Вы про мачеху? В смысле, почему она назначила Хаакона своим наследником? Я не знаю…

– Нет. Я про тебя.

Софи наклонила голову набок, ошеломленная словами старухи.

– Но я же не королева, – ответила она.

– А могла бы ею быть. – Бабушка взглядом буквально пришпиливала Софи к месту. – Твой самый страшный враг – не Аделаида. И даже не Хаакон. А ты сама. Кто угодно может говорить о тебе что угодно, но лишь от тебя зависит, поверишь ты в это или нет. – Ее взгляд смягчился. – Хочешь вернуть свое сердце, девочка? Так иди за ним сама.

Выйдя из кухни, она отправилась к внучке. Софи еще долго смотрела вслед женщине, раздумывая над ее словами. Потом вскарабкалась по приставной лестнице на чердак, где оказалась в компании связок чеснока, пучков трав, развешанных на просушку, пары колбас и одного большого окорока. Выбрав укромный уголок, она стала устраиваться на ночь. Легла и поискала глазами Зару, желая убедиться, что и та нашла себе местечко. Но умная псина не нуждалась в ее заботе: она уже спала, свернувшись клубком у огня.

Несмотря на усталость, сон не шел. В голове теснились разные видения: огр, мчащийся по лесу вдогонку за юношей, большой говорящий клубок… Наконец она задумалась о робком младшем брате, у которого не было ни денег, ни пушек, ни других орудий для борьбы с могучим врагом. Ничего, кроме головы и рук.

Укутавшись в теплое одеяло и глядя в окно, за которым темнело ночное небо, Софи стала прислушиваться. Но не к шепоткам и хихиканью придворных. Не к нравоучениям, мрачным предсказаниям и угрозам мачехи. Не к последним страшным словам Хаакона. Нет, она слушала свой внутренний голос. Тихий и слабый. Он устал таиться, притворяться, вечно ошибаться. Слушать его было тяжело. И больно. Слезы медленно катились по щекам Софи. Но бабушка Уилла оказалась права: внутренний голос рассказал ей многое.

Незадолго до полуночи Софи приняла решение. А потом закрыла глаза и уснула.

Глава 52

Огонь почти догорел, но его слабых отблесков еще хватало на то, чтобы осветить фигуру бабули. Та сидела у очага в ночной рубашке, седые волосы свободными длинными прядями лежали на ее плечах. На коленях она держала Гретту – внучка проснулась от боли посреди ночи. Бабушка перенесла ее из спальни к очагу, где было теплее.

Девочка страдала. Все ее тело онемело. Веки были плотно сомкнуты. Бабушка протянула руку, взяла со стола чашку с лекарством и с трудом заставила внучку пить. Гретте полегчало, судороги через несколько минут прошли, и бабушка даже смогла переложить девочку на походную кровать, которую поставила для нее возле огня. Но девочка по-прежнему не выпускала руку бабушки, пока та тихонько пела ей колыбельную.