Читать книгу "Магистр ее сердца - Оливия Штерн"

Флодрета пришлось вытаскивать из-под помеси паука и стрекозы. Тело работало быстрее мыслей. Кроткий, точечный удар в жирное брюхо, прикрытое глянцевыми пластинами. Даже не удар, магический прокол. Из дыры хлынула гнойно-зеленая дрянь. Дальше — подхватить под руку короля, резко рвануть на себя. Успеть выволочь его в тот самый момент, когда туша рухнула на пол. Под пальцами — горячо, мокро, липко. Флодрет ранен, но на ногах держится. И уже потом, когда король за спиной, выплеснуть весь свой резерв на заклинание, которое Стражи называли "щипцами". Внешнего сходства не было, зато действовало заклинание так же, как и щипцы, когда раскалываешь орех, точно так же кромсало панцири, выплескивало желеистые мозги, марало пол тем, что у тварей роя заменяло кровь…

"Дождись меня, пожалуйста. Только дождись"

Еще одно заклинание — поисковая сетка.

Ни одной живой твари в пределах досягаемости — и это хорошо, значит, у него есть немного времени…

— За мной, — процедил в побледневшее лицо короля.

И привычным жестом открыл портал, разрывая пространство по направлению к резиденции Надзора.

А сам — мыслями там, со своей птичкой… под столом…

Но ведь он успеет, так ведь?

Едва только портал выплюнул их в холле Святого Надзора, Мариус бесцеремонно отпихнул от себя короля, прямиком в руки подоспевшим Стражам.

Приказал коротко:

— Раны обработать, обеззаразить. Ты, ты и ты — за мной.

Он знал, что его приказ будет выполнен незамедлительно и без нареканий, и потому за короля, оставленного в Надзоре, был спокоен.

И когда вываливался обратно, порталом, во дворец, до последнего надеялся, что и у Альки все будет хорошо, что вторая волна не нагрянет в его отсутствие.

…И застал последних, почти обезумевших от ужаса, аристократов, кое-как выдирающихся из зала, давящихся в дверном проеме, растрепанных, ободранных. На полу остались хитиновые панцири и лужи слизи. В воздухе повисло тяжкое, густое зловоние, от которого попросту выворачивало наизнанку.

— Алайна, — позвал он.

Не слыша ответа, не видя Альку, бегом добрался до уцелевших столов, сдернул скатерть… Там, где он ее оставил, больше никого не было. Кровь ударила в виски, забухала барабанной дробью. Неужели?..

Неужели, спасая Флодрета, он расплатился самым дорогим?

С трудом соображая, что делать дальше, Мариус еще раз огляделся. Внутри все взялось льдом, распирало, резало игольчато-острыми лезвиями. Когда в тусклом свете заметил тело в синем платье, едва не заорал от ужаса, заставил себя подойти, перевернуть носком сапога то, что осталось от женщины. Осталась верхняя часть тела, и это была не Алька.

— Магистр, тварей здесь нет, — подошел страж, — не понимаю, конечно, как они так быстро и незаметно добрались до Эрифреи, но…

— Ищите девушку в синем, — выдохнул Мариус, — думать буду чуть позже.

И обессиленно прислонился спиной к колонне. Там, где стояла его маленькая птичка, где она так смешно смущалась, когда пришлось кланяться с тарелкой в руках.

Да и наплевать бы на короля, и не кланялась бы… Лучше бы вообще на бал не ходила. Лучше бы он ее запер дома и никуда не выпускал. А так-то… Что теперь?

С трудом вдохнул. Выдохнул. В груди болело, остро, тянуще.

Как же так, Алечка? Как же так?

— Магистр, — подошел другой страж, — сразу за окном… вот что мы нашли.

На широких ладонях лежала Алькина туфелька, из синего бархата, с серебряным шитьем по носку.

— Где, — прохрипел он, даже не решаясь прикоснуться к находке.

— Хозяйки нигде нет, видно, обронила.

Мариус заставил себя взять туфельку. Заставил себя, скрипя зубами, осмотреть ее. Следов крови не было, ну да это еще ничего не значит…

— Ищите дальше, — просипел он, — прочесать здесь все, обыскать каждый куст в парке, каждый квартал… Встретите тварей — знаете, что делать…

Все вокруг было словно в тумане. Он медленно подвинул себе стул, сел. Сжал туфельку в руках, а потом и вовсе приник к ней лбом. Как же так, птичка? Он был готов целовать эти туфельки, лишь бы только Алька была жива…

Потом спохватился. Ну, идиот ведь. Аккуратно зацепил ниточку силы из резерва, и принялся выплетать поисковую сетку, оставляя якоря на туфельке. Просто счастье, что Алька ее обронила… Так он ее быстро найдет.

Заклинание работало, быстро набиралось силой, раскручивалось широкой спиралью, готовясь устремиться вдаль по магическим потокам. Мариус открыл восприятие. То, что заклинание вообще работало, говорило о том, что хозяйка туфельки жива. Оставалось только найти…

И совершенно неожиданно щупальца-плети заклинания ткнулись в незримую преграду. Мариус чувствовал, что Алька где-то рядом — но не понимал, что именно не пускает его ближе, чтоб увидеть, понять, где она. Он злился. Черпнул еще из собственного резерва, вливая силу в раскрученную уже спираль — и точно так же получил откат. Приложило неслабо, он даже задохнулся, по горлу поднялась горячая волна. Еще через мгновение Мариуса вырвало желчью на пол.

"Это еще что такое?"

Заклинание по-прежнему было живо, работало.

И по-прежнему щупальца беспомощно тыкались в стену.

Мариус медленно выпрямился на стуле, сквозь туман глядя на приближающегося стража. Где же ты, птичка?

— Магистр, — четкий кивок, — у нас новости из резиденции. Плохие новости, магистр. Это произошло за несколько минут до того, как вы привели в Надзор его величество, но известно стало только сейчас, потому что все произошло в вашем крыле.

— Что? — вымученно процедил Мариус, — что еще?..

— Магический купол разрушен, ваш пленник исчез, сиделки растерзаны, — бодро отрапортовал мужчина.

— Твою мать, — обреченно выдохнул Мариус.

Отвлекшись, он упустил поисковое заклинание, и оно мгновенно съежилось до состояния горошины и распалось на волоконца, которые тут же были втянуты ближайшим магическим полем.

— Это еще не все, магистр. На месте… нашли неизвестного мужчину. Не стража. Неизвестно, как он вообще туда попал.

Мариус медленно поднялся, стиснул челюсти. С каждым мгновением росло, силилось ощущение, что он стремительно погружается в трясину. И не выбраться из нее. Никак.

— Что с ним сейчас? — выдавил через силу.

— Он при смерти, магистр. Его буквально выпотрошили.

Мариус стиснул кулаки. Ногти впились в ладони, и эта едкая боль немного отрезвила. Туман перед глазами рассеялся.

— Возвращаемся, — приказал он, — немедленно. Я выжму из этого сукина сына всю кровь до капли, но узнаю, что произошло на самом деле.

И замер, потому как… Снова, в который раз, ощутил прикосновение чуждой, совершенно чужеродной силы.