Читать книгу "Экзорцист - Александр Верт"

По полу прошла легкая дрожь, и в воздухе возникла небольшая дыра, из которой сразу стал струиться черный дым. Он разрастался, медленно выползая, а после мгновенно заполонил защищенную площадку. Стен в шоке дернулся, видя, как его сын исчез в потоке темной энергии. Вот только рука начальника экспериментального отдела легла на его плечо.

− Он даст сигнал, если что-то случится, − тихо предупредили Стена.

Площадка ожила.

Тихо хлопнул закрывшийся портал.

Столб света поднялся среди черной дымки. Тьма расступилась, открывая взорам юного заклинателя, поднявшего руку вверх. Его пальцы резко распахнулись, и яркий столб света вдруг развернулся сияющей печатью. Она буквально расцвела, словно волшебный цветок с резными лепестками. Затем вывернулась, изогнулась и начала расти, образуя большой купол.

Под темной пеленой расползалась другая руна. Ее блеск пробивался сквозь темные скопления, которые странным образом съеживались и извивались, будто что-то незримое терзало их.

Заклинатель опустил руку. Рост печатей прекратился, они застыли, притягивая темную энергию. Та в ответ шипела, брыкалась, даже рычала, но ничего не могла сделать. Заклинатель же резким жестом словно ударил невидимые стены по сторонам от самого себя и уперся в них руками. В ответ на это движение края обеих печатей сомкнулись, заключив всю Тьму внутри себя вместе с заклинателем.

Стало тихо, причем настолько, что можно было различить потрескивание энергии и легкий выдох Артэма. Затем глубокий звучный вдох. Короткая пауза, в которой руки медленно опустились и столб света начал уверенно разрастаться, захватывая экзорциста, а через миг этот напряженный свет взорвался, лопнул, как натянутая струна.

Всепоглощающая вспышка.

Свет стал рассеиваться как дымка, в которой стоял один экзорцист, сложивший вместе ладони, словно в молитве. Его окружала тонкая пленка, не дававшая ни Тьме, ни Свету коснуться его кожи.

Когда Артэм открыл глаза, ни Тьмы, ни Света уже не было, только воздух казался необычайно легким. Он только успел улыбнуться, как зал наполнился овациями. Только тогда юный заклинатель поднял глаза и заметил сотни экзорцистов, наблюдавших за ним, мгновенно смущаясь.

В случае успеха он часто радостно вскрикивал или и вовсе прыгал на месте, как маленький ребенок, сегодня же густо залился краской, чтобы все свои эмоции выдать потом, дома, когда маленьким семейным кругом отмечался его триумф.

− Когда на меня хлынул этот поток, вот клянусь, я дико испугался, − эмоционально рассказывал мальчишка. − У меня были защитные печати, но я на миг поверил, что эта Тьма поглотила меня, но когда активировал печать…

Ему даже не хватало слов.

− Мы ведь не использовали ее на таких объемах, она не проходила через заклинателя, а тут… Я даже описать не могу, что именно почувствовал, но это так… Ну, вы ведь это видели!

− Это было потрясающе, − признался Стен. − Я все еще под впечатлением.

− Я тоже, − поддержала Камилла. − Особенно поражает, что все это не привело к перегрузке.

− Все потому, что энергию я тратил только на активацию и немного на направление, а так она черпалась от Тьмы, а значит не было никаких лишних затрат.

В этот момент кто-то открыл дверь. Поворот ключа легким эхом донесся до кухни, и Артэм сразу сорвался с места.

− Лейн! Неужели он все-таки пришел? – воскликнул он, спеша встретить старшего брата.

В коридоре повисла такая тишина, что Стен поспешил следом за сыном.

Это действительно был Лейн. Он стоял в дверях, а подле него была рыжеволосая женщина. Она внимательно посмотрела на Артэма.

− Собирайся, тебе говорят! − рявкнул Лейн на брата. − Ты пойдешь с нами!

− Никуда он не пойдет, − строго заявил Стен.

При этом он мягко отстранил младшего сына, буквально пряча за своей спиной.

Лейн как дикий зверь бросился на отца. Хватая ворот сутаны и держа его, он со всей силы ударил Стена по лицу и тут же дернул на себя.

− Какая же ты тварь! − кричал он в лицо человеку, любившему его, несмотря ни на что. − Смотри, вот она! Живая! Скажи ей в лицо, что она умерла, тварь!

Губы Стена вздрогнули. Возле глаза спешно наливался багровый синяк, но вместо сопротивлений и скандалов, глядя прямо в зеленые глаза, он прошептал:

− Моя Анне умерла тринадцать лет назад…

− Лжец! − прохрипел Лейн и хотел снова ударить отца, но застыл, видя блеск металла, смотрящий прямо на него.

Артэм, о котором все забыли, стоял теперь, направив меч на брата.

− Отпусти отца и убирайся, − сказал он безапелляционно.

− Артэм, − пораженно прошептал старший, − тебе врали всю жизнь. Твоя мать жива, вот она, посмотри на нее.

Он отпустил отца и метнулся к матери.

− Хорошо, я знаю, но я останусь с отцом, − совершенно спокойно ответил мальчишка, опуская оружие.

− Артэм, сынок, послушай, − начала было Анне, но мальчишка не желал ничего слушать.

− У меня есть отец, и этого мне достаточно.

− Но он не твой отец! − вдруг вскрикнула Анне. − Зато я настоящая, твоя родная мама.

− Уходите, − прошептал мальчишка. − Я никуда не пойду.

В нем что-то оборвалось, а радость успеха мгновенно рассеялась. Ему уже не было дела до того, что мог сказать Лейн, Стен, эта странная женщина, называющая себя матерью. Ему просто хотелось побыть одному.

Он не соврал, говоря, что знает о матери. Как не соврала и Камилла, утверждая, что не так уж и трудно узнать правду, если пожелать. Еще тогда, выискивая схожесть с отцом и не находя, он задумался о матери.

− Скажи, а я похож на мать? − спросил он Лейна, как только тот прибыл в столицу.

− Нет, − буркнул тот неуверенно. − Я ее, конечно, плохо помню, но мне кажется, что нет.

Подобный ответ не удовлетворил мальчишку, но он не стал пытать брата, а обратился к архивным документам. Так он узнал, что мать служила ордену, будучи информатором. Она обладала особой способностью чувствовать Тьму. Ни один темный не мог ее обмануть, и потому ее еще юной девочкой прозвали белой ведьмой, а после просто ведьмой. Он узнал о том, что она пропала и что сделала прежде, чем сбежать. Он знал все, но молчал, оставив эту правду при себе, пытаясь представить себе разговор с отцом. Подходящих слов для этого он так и не нашел, но успокоил душу другим случайным разговором.

− Не могу я слушать проповеди нашего епископа, − говорил как-то один из послушников. − Они такие лицемерные. Он говорит о праведности, а сам нагло крутит роман прямо в стенах управления.