Онлайн-Книжки » Книги » 👨‍👩‍👧‍👦 Домашняя » Маленький плохой заяц, или Взаимосвязь религии и окружающей среды - Константин Михайлов

Читать книгу "Маленький плохой заяц, или Взаимосвязь религии и окружающей среды - Константин Михайлов"

320
0

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 49 50 51 ... 56
Перейти на страницу:

В христианстве отношение к собаке тоже долго было негативным, хотя со временем изменилось. Еще в XIX веке консервативный папа Пий IX твердо заявлял, что у собаки нет души и псы не попадут в рай. А вот папы второй половины XX и начала XXI века высказывались на этот счет аккуратнее, одобряя любовь к животным. Папа-реформатор Павел VI (был понтификом в 1960-х и 1970-х годах, а в 2018 году был канонизирован) осторожно допускал, что собаки могут встретиться нам на небесах. В православии ситуация тоже неоднозначная: скажем, патриарх Кирилл любит собак, содержит их и отзывается о них положительно. Однако многие православные священники, опираясь на библейские и святоотеческие тексты, относятся к собакам с подозрением и считают, что привязываться к ним слишком сильно нельзя. Отчасти это накладывается на русские традиции, согласно которым собака дальше сеней в избу заходить не должна. И все же в православной традиции существовал даже святой, которого иногда изображали с песьей головой, – Христофор. В древлеправославной старообрядческой традиции такие иконы используются и в наши дни.

За пределами авраамических религий отношение к собакам часто куда более приязненное. Встреча Одиссея со старым псом Аргусом – один из самых трогательных эпизодов гомеровских поэм. В индийской «Махабхарате» один из главных героев, Юдхиштхира, отказывается идти в рай, если с ним не пропустят собаку, к которой он привязался. В Древнем Китае собаки были важной частью погребального культа, что, правда, означало, что их могли приносить в жертву (впрочем, известны и упоминания о соломенных чучелах, которые использовались вместо них). Но ведь китайские традиции позволяли и есть собак.

Самую горячую любовь к своим псам питали, по-видимому, древние иранские пастухи, потому что в зороастризме, их традиционной религии, собака обладает экстраординарным значением. Кажется, это единственный развитый культ, где собаки не просто могут присутствовать при ритуалах (в православии, например, собак стараются в церкви не пускать), а даже напрямую вовлекаются в обряды. Скажем, в погребальном ритуале зороастризма принимают участие два человека, но, если второго не могут найти, его может заменить собака. Не допустят до обряда только щенка младше четырех месяцев. Существует и специальный ритуал оглядывания человека собакой – она видит злые силы и может помочь от них избавиться. В одной из книг Авесты, «Видевдате», собакам посвящена особая глава, где их называют стерегущими мост в рай, а за убийство собаки человеку назначается несколько сотен ударов плетью – наказание, которое едва ли можно пережить. Не дающий псу вдосталь еды сравнивается с тем, кто не кормит подростка[191]. Возможно, кстати, именно с этими традициями связана неприязнь к собакам в исламе вообще и современном Иране в частности: они стали жертвой многовекового конфликта между персидскими мусульманами и зороастрийцами.

В истории есть, кажется, только один случай, когда привязанность к собакам достигла такого же градуса, и произошел он на другом конце Старого Света, в Японии, благодаря человеку по имени Токугава Цунаёси. Он был сёгуном, то есть фактическим правителем государства, с 1680 до 1709 года, и, вообще говоря, правителем неплохим. Именно на период его власти приходится эпоха Гэнроку – великий расцвет японского искусства. В эти годы сочинял свои поздние хокку Мацуо Басё, писал пьесы главный японский драматург Тикамацу Мондзаэмон, создавались первые нэцке и гравюры укиё-э. И все же в историю Токугава Цунаёси вошел не как покровитель искусств, а как «собачий сёгун». В конце XVII века он принял один из первых в истории закон о защите собак. Возможно, повлияло то, что он родился в год собаки, а может, дело было в наставлениях буддийских монахов, призывавших правителя к бережному обращению с животными в рамках идеи ахимсы. Сёгун запретил не только убивать или ранить собак, но даже кричать на них. Позже под защиту попали и некоторые другие животные.

Естественно, довольно скоро в Эдо, столице Японии, где законы соблюдались особенно строго, бродячих дворняг стало нестерпимо много (представим заодно, как это влияло на экосистему окрестностей). И тогда сёгун распорядился создать собачий приют, по-видимому, первый в истории, и сразу чуть ли не на пятьдесят тысяч животных. Это, конечно, трогательно, а вот то, что при собачьем сёгуне старый пес оказывался больше защищен законом, чем старый японец, наверное, уже не слишком хорошо. Так или иначе, «законы о сострадании к живым существам» были отменены следующим сёгуном через считаные дни после восхождения на престол.

Кит с природой Будды

На примере собаки мы видим, что даже к самому полезному в хозяйстве и преданному животному люди могут относиться по-разному в силу своих религиозных убеждений. Между австралийским аборигеном, окружающим себя собаками в холодную ночь, и правоверным мусульманином, считающим, что собачья слюна нарушает ритуальную чистоту, пролегает пропасть.

И это только частный случай. Религия регулирует наше отношение не только к домашним любимцам, но и к окружающей среде вообще. Далеко не всегда это значит, что религия учит тому, что принято в наши дни называть экологической сознательностью. Ближе всего к этой идее подошли, наверное, религии Юго-Восточной Азии. Джайнские аскеты, трактующие ахимсу строже, чем буддисты или индуисты, стараются вовсе не убивать живых существ. Они осторожно сметают со своего пути насекомых метелками из шерсти или павлиньих перьев и процеживают воду, чтобы никого случайно не проглотить, не говоря уже об отказе от употребления мяса или ношения одежды из кожи. А правитель из индийской династии Маурьев Ашока, глубоко проникнувшийся буддийским учением, принял в III веке до нашей эры первый в истории закон о защите животных.

Конечно, буддизм и джайнизм, религии, созданные в середине I тысячелетия до нашей эры, о современных экологических идеях ничего не знали. Базовая буддийская идея о том, что все в окружающем нас мире иллюзорно, с легкостью может использоваться и для обоснования самого неразумного природопользования. В современном буддизме хорошо известны и случаи убийства животных. Характерный пример – религиозные практики японских китобоев.

Каноны буддизма, естественно, запрещают убивать китов. Однако в местной традиции промысел оправдывается представлением о том, что киты добровольно жертвуют собой на благо людей. Кроме того, буддийские монахи проводят службы, благодаря которым, как считается, убитые киты отправляются на новое, более удачное перерождение. Звучит цинично. И все же важно помнить, что, во-первых, в средневековой Японии без морепродуктов выжить было невозможно. Во-вторых, многие исследователи считают, что развитие китобойного промысла могло быть связано с запретами на охоту, которые вводились в стране еще с VII века – как раз из буддийских соображений. Так в Японии сформировались и жестокие формы охоты на морских животных, и утонченные традиции любования сакурой и кленами, исполненные восхищения живой природой. Всё, как и всегда, оказывается взаимосвязанным, и отказ от эксплуатации окружающей среды в одной сфере нередко оборачивается усиленной эксплуатацией в другой[192].

1 ... 49 50 51 ... 56
Перейти на страницу:

Внимание!

Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Маленький плохой заяц, или Взаимосвязь религии и окружающей среды - Константин Михайлов», после закрытия браузера.

Комментарии и отзывы (0) к книге "Маленький плохой заяц, или Взаимосвязь религии и окружающей среды - Константин Михайлов"