Читать книгу "Человек-Паук. Вечная юность - Стефан Петручо"

Это заставило Питера призадуматься.

Вернее, это, наоборот, заставило выкинуть лишние мысли из головы.

Идя под руку с Гвен вдоль зеленых улиц своего детства, Питер думал, отчего до сих пор не рассказал ей обо всем. Они могли болтать на любые другие темы, какие только можно вообразить, но о другой, тайной стороне своей жизни он неизменно молчал. Дистанция, которую он вынужден был соблюдать в отношениях со всеми вокруг, сильно омрачала и его отношения с Гвен.

Конечно, и она чувствовала это. Отрицание очевидного стало его личным «пунктиком».

– Пенни за твои мысли?

– Прогадаешь, Гвен.

Конечно, он мог бы сказать, что беспокоится о тете Мэй. В общем, это было правдой. Когда Питер поселился в Вилледж, у Гарри, к вырастившей его женщине переехала Анна Уотсон, тетка Мэри Джейн. Несколько дней назад она сообщила, что тетя Мэй плохо себя чувствует, а возможность навестить ее появилась только сегодня.

Но его мысли были заняты не только этим, а рассказать Гвен лишь половину правды было все равно, что оскорбить ее.

– И отчего мне так везет на молчунов?

– А?

– Нет, ничего.

Стоило им подойти к крыльцу скромного двухэтажного домика, «больная» тетушка Питера распахнула дверь прежде, чем он успел постучать.

– Питер!

Лицо ее, несмотря на множество морщин, лучилось жизнью и весельем, улыбка сияла. Питер поцеловал ее в щеку.

– Кто-то уже надел бальные туфельки? А миссис Уотсон сказала, тебе нездоровится.

– Вздор, не слушай ее! Я сильна, как лев – особенно когда меня навещает племянник! – она перевела взгляд на Гвен. – Боже мой, да вы – чудесная пара!

Войдя в дом, Гвен обняла ее.

– Надеюсь, вы не будете возражать, миссис Паркер.

Тетя Мэй прижала ладонь к губам.

– Возражать? Похоже, ты серьезнее, чем мне кажется. Скажу одно: ты очень и очень порадовала глупую сентиментальную старуху!

Тут к ним присоединилась и странно сдержанная Анна Уотсон, и на несколько часов Питер выкинул из головы все свои тайны. За чаем с печеньем он вовсю наслаждался редким чувством – он был не сам по себе, он был членом семьи. А еще частью их семьи была и Гвен, и это было просто прекрасно.

Едва они вновь оказались на улице, Гвен взяла его под руку.

– Взгляд этой женщины чист, как у новорожденного. Если тебя вырастила она, неудивительно, что ты слегка не такой, как все.

* * *

КАК ТОЛЬКО единственная оставшаяся в живых родственница Питера закрыла за ним дверь, Анна Уотсон бросилась к ней, подхватила, не позволив упасть, довела до тахты и помогла лечь.

Устроив подругу поудобнее, Анна сердито заговорила:

– Мэй Паркер! Почему ты не сказала ему о результатах обследования? Нельзя же оберегать его всю жизнь – он уже взрослый. Он имеет право знать.

Мэй устало отмахнулась:

– Знаю, Анна, знаю, – она повернулась лицом к послеполуденному солнцу, сиявшему за окном. В ярком свете в белках ее глаз отчетливо проступила желтизна. – Но Питер еще в детстве достаточно настрадался, и с этой девушкой ему было так хорошо… Мне не хватило духу испортить ему настроение.

Анна Уотсон неодобрительно прищелкнула языком, но промолчала.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

СОВЛАДАВ с кипучей смесью ярости, страха и чувства вины, омрачавшего его любовь к Ванессе, Кингпин заставил себя сосредоточиться на новостях.

– …и в данный момент их уже больше тысячи. По непроверенным слухам, студенты могут решиться на захват Выставочного зала. Захваты учебных зданий вошли в традицию студенческих акций протеста еще в шестидесятые, но…

Несмотря на всю наивность своих идеалов, демонстранты были восхитительно организованы. Постоянно поддерживая связь с единомышленниками, наподобие Американского союза защиты гражданских свобод, они за какую-то пару часов сумели привлечь к себе нешуточное внимание СМИ. Служба охраны кампуса, не ожидавшая такого размаха событий, уже едва справлялась с собравшейся толпой – а она увеличивалась с каждой минутой.

Как будто сами небеса расступились перед ним! События развивались так быстро, что вряд ли у охранного агентства «Тек-Уолт», служившего ширмой для Маггии, было время (не говоря о желании) усилить охрану Выставочного зала. В конце концов, эти детишки, несмотря на их численность, не представляли собой реальной угрозы для текущего положения вещей – тем более для древней скрижали.

А вот он, Уилсон Фиск…

Вынув из кармана атласный носовой платок, он стер с костяшек пальцев кровь Томми Татла и обратился к Уэсли:

– Все складывается даже слишком хорошо. Пришло время нанести удар. Собирай лучших из наших и приготовь мою машину.

Уэсли изумленно вытаращил глаза.

– Сэр, вы собираетесь пойти лично?

– Конечно, собираюсь. Сам знаешь, как размышляет Манфреди. Ему уже десятки лет назад следовало отойти от дел, но он до сих пор ходит на дело сам. Если нам нужно произвести впечатление на Маггию, я должен быть там лично.

* * *

НЕСМОТРЯ на все недавние тревоги и заботы, Питер ухитрился сберечь ощущение домашнего уюта даже после того, как Гвен вышла из вагона на несколько остановок раньше, чтобы успеть на вечерние лекции. Забылись и денежные затруднения, и акция протеста…

«Отчего бы не заглянуть в Выставочный зал? – подумал он. – Сделаю несколько фото этой скрижали для “Бьюгл”, а может, и с Киттлингом удастся поговорить по-хорошему».

Выходя из метро в Гринвич-Виллидж, он еще чувствовал плечом тепло щеки Гвен, будто свитер с одной стороны нагрелся у камина. Только свернув за угол и увидев толпу, он почувствовал, что к вечеру стало прохладнее.

Центральная площадь ГУЭ была полна народу. Охрана кампуса, оттесненная к ее краям, с трудом сдерживала собравшихся, не позволяя толпе выплеснуться на улицу и перекрыть движение. Микроавтобусы крупнейших информационных агентств со спутниковыми антеннами на крышах образовали линию, отгородив зону для прессы. Отряды сдерживания из полицейского управления Нью-Йорка только начали разворачиваться, но Питер не понимал, как они рассчитывают справиться с ситуацией.

Питер любил Большое Яблоко, но при виде густой толпы его охватил приступ клаустрофобии. Отряды сдерживания поблизости явно имели при себе слезоточивый газ. А среди студентов не было той организованности, которую он видел на других акциях протеста, наподобие «Захвати Уолл-Стрит». Все это было больше похоже на толпу зрителей на концерте, где в давке могут и затоптать.

Толпа была сосредоточена, если это можно было так назвать, вокруг небольшой группы, раздававшей плакаты и листовки неподалеку от входа в Выставочный зал. Воспользовавшись пресс-картой, чтобы добраться до площади, и студенческим билетом, чтобы проникнуть за пределы огороженной зоны для прессы, Питер протиснулся поближе.