Читать книгу "Сила воли не работает. Пусть твое окружение работает вместо нее - Бенжамин Харди"

Радует, что это поправимо.

Моя история

Я не просто пишу об эффекте близости – я его изучаю, воплощаю и восхищаюсь им в повседневной жизни. Это моя основная стратегия процветания. В августе 2014 г. мы с женой переехали в Клемсон, штат Южная Каролина, где я поступил в докторантуру по психологии. Поначалу я собирался сосредоточиться на изучении силы воли. Однако в результате учебы, исследований и полученного опыта на протяжении более трех лет мои взгляды изменились.

Все глубже и глубже погружаясь в психологию и становясь опытнее, я осознал, насколько сильна внешняя среда. Это было очень удивительно, поскольку меня всю жизнь учили принижать или даже полностью игнорировать ее влияние.

Лично я рос в среде, продуктом которой мне бы не хотелось быть. Но я все равно полагал, что среда статична и нейтральна и что люди могут автономно заниматься чем угодно, принудив себя к этому силой воли.

Однако вскоре я узнал, что огромное значение имеет контекст. И сразу же начал понимать, насколько сильно на меня повлияло мое собственное окружение. Как и многим людям, в процессе взросления мне досталось изрядное количество переживаний. Только когда я оставил их позади – что пошло мне только на пользу, – стало ясно, что я и моя среда суть две части одного целого. Изменить одно – значит изменить другое.

Однако я выбирал свою среду и свои роли внутри этой среды. Таким образом, я осознал, что мог бы быстро трансформировать свои индивидуальность, навыки, эмоции и мировоззрение. Моя природа не была навсегда застывшей. Мое окружение, а следовательно, и моя идентичность были в значительной мере мне подвластны.

Проиллюстрирую свою точку зрения еще нагляднее: наши с Лорен приемные дети родились в округе, который граничит с Клемсоном, где мы жили. Согласно данным «Проекта равенства возможностей», их округ попадает в конец списка мест по потенциальному улучшению экономической жизни людей. Это очень бедный район, где мало работы и еще меньше возможностей. Вдобавок семейная ситуация у малышей была далека от идеальной (о чем свидетельствует сам факт, что мы их усыновили).

Для этих сообразительных, умных, ласковых детей шансы улучшить социоэкономический статус и стать счастливыми и удовлетворенными людьми, если бы они остались там, были бы близки к нулю. Радж Четти и Натаниэль Хенден говорят: «Данные показывают, что мы можем что-то сделать с восходящей мобильностью… Похоже, имеет значение каждый дополнительный год детства, проведенный в более благополучном районе».

Когда дети переселились к нам, было ясно, что мы с ними родом из разных миров. Пятилетняя девочка не умела считать до десяти и находить первую букву своего имени. Семилетний мальчик умел «читать» ряд зазубренных слов, причем некоторые были заучены неправильно. Ни один из детей не умел засыпать самостоятельно, и все они просили «таблетку» при любом физическом или эмоциональном дискомфорте.

Но сказать, что период адаптации дался нелегко, – значит приукрасить ситуацию. Два наших совершенно разных мира столкнулись лоб в лоб, и мы просто были вынуждены стать новой и сплоченной единицей. Когда объединяешь любые две вещи (не важно, людей или идеи), возникает новое целое, отличающееся от суммы своих частей.

Нам с Лорен пришлось сильно измениться за последние три года – этого требовали роли приемных родителей. Нам пришлось учиться воспитанию на ходу и запастись морем терпения. Нам пришлось перестраивать жизнь и расписание, менять приоритеты. Да, именно этого мы и хотели – знали, что требования нашего нового положения заставят нас развиваться и становиться добрыми и любящими людьми. Мы намеренно формировали среду, которая, как мы знали, будет формировать нас.

Дети наши в последние три года не менее разительно изменились. Они преуспевают в новой школе с очень строгими требованиями. Открыли для себя спорт и другие внеклассные занятия, побывали больше чем в 30 штатах. Это сильно расширило их взгляд на мир и подвергло воздействию сред, кардинально отличающихся от тех, которые были для них (и для нас тоже, если на то пошло) привычными.

Вот уже почти год они не едят рафинированный сахар, что серьезно изменило их биологию. С тех пор как стали жить у нас, они спят в среднем по 12 часов в сутки. Ежедневно с каждым из них кто-то из нас почти час занимается письмом, чтением и математикой один на один. Я говорю это не чтобы похвастаться нашими методами воспитания. Мы далеки от воплощения идеальных родителей. Я рассказываю об этом, чтобы подчеркнуть радикальные перемены в среде, которые мы все пережили, и то, как процесс этих перемен трансформировал детей (и нас).

А как же свобода воли?

Некоторые из нас верят, что мы способны полностью самостоятельно начертать собственный жизненный путь. В то же время другие считают, что человеческая жизнь полностью определяется внешними силами, такими как, например, генетика. Оба эти взгляда неверны по нескольким причинам.

Во-первых, полной свободы воли нет. Если бы она существовала, я мог бы заставить себя летать или стать трехметровым великаном. Понятно, что это не тот случай. Существуют внешние переменные, та же гравитация, которая ограничивает, но не полностью предопределяет мое поведение.

Во-вторых, хотя мы в значительной мере можем контролировать свое поведение, его последствия мы контролировать не умеем. Как пояснял покойный Стивен Кови, мы можем управлять своими поступками, но такие принципы, как закон урожая, определяют их последствия. Например, я не могу играть на рояле, поскольку не уплатил ту цену, которая требуется, чтобы научиться на нем играть. Закон урожая гласит: что посеешь, то и пожнешь.

На противоположной стороне спектра мнений – многие люди, убежденные, что мы всего лишь автоматы, не обладающие ни волей, ни активной ролью в создании направления в своей жизни или принятии решений. Это убеждение говорит о косном мышлении, которое ведет людей к виктимному менталитету.

Если бы внешняя среда безраздельно повелевала нами, то она была бы полностью ответственна за все наши поступки и решения. Этот взгляд так же, как и убежденность в полной свободе воли, некорректен и деструктивен.

Хотя обстоятельства формируют нас, очевидно, что в любой ситуации существует некий спектр возможностей. Несмотря на то что вы можете быть предрасположены действовать определенным образом, вам никто не мешает поступить по-другому.

Вы можете пойти наперекор привычкам и внешним условиям. Вы можете решить изменить направление своей жизни. И все равно – число ваших возможностей не беспредельно, а ограничено контекстом.

Вместо полной свободы воли или полного детерминизма у каждого человека есть контекстуальная свобода действий. Если выражаться яснее, то возможности поступков каждого человека сдерживаются его контекстом. Социопсихолог Джеффри Ребер пояснил это так: «Мы живем в физическом мире, в физических телах и в семьях с конкретными родителями в конкретных культурных и географических местах и временных периодах. У нас нет независимости от них, но и они не обусловливают наши действия, хотя и действительно ограничивают наш выбор». Никакие два человека не обладают одинаковой «свободой воли», поскольку ни у каких двух людей не бывает совершенно одинакового контекста.