Читать книгу "Империя Машин - Кирилл Кянганен"

Обычно, он пользовался мусорным отсеком для нужды, но где — то здесь был еще один туалет. Сориентировавшись по цифровому табло, подсвечивающему наклеенную на стене карту, он протолкнул гермодверь, очутившись на развилке. В этой части он не был ни разу. «Почему она не заперта?»

Отчим носил воду в просветленные сектора и баррикадировал на ночь проходы и пролазы. Здесь же было сыро, и холодно. Похоже, он отключил отопление. Указательная стрелка — «спуск на центральную линию». Мальчик надавил на кнопку по соседству. Лампы одиноко пшыкнули, подсвечивая дальнейшие указатели.

При подходе он скашлянул, почувствовав вонь.

В темных затопленных коридорах пахло трупами. Он натыкался на стены и пугливо отпрыгивал, когда его нога наступала на что — то хрустящее.

Вот он! — желтая полоска над дверью и знакомая ручка.

Мальчик медленно открыл дверь и увидел мертвого человека, ставшего за девять лет ему отцом.

По стенам белой кабинки была размазана засохшая кровь, где — то уже впечатавшаяся, и выглядевшая как краска.

Он подошел к лежащему на спине мужчине.

Вся грудь была залита ей, запекшийся и смолистой.

Пальто покрылось инеем, а изо рта пахло разложением.

Немеющими пальцами он натянул противогаз, и подбирающийся к горлу горький ком осел. Легкие в момент наполнились отфильтрованным и безвкусным воздухом с примесью порошка.

Мальчик дотянулся до краюшка пальто и одернулся.

Тряслись ноги.

«Он скрывал от меня болезнь».

Сломленный, мальчик вернулся в каюту, и, нашарив упаковку, из которой мужчина кормил его витаминами, и от которых отказывался сам, когда ребенок предлагал ему разделить их, прочитал оглавление инструкции:

«Экспериментальные образцы против эпидемии. Наиболее эффективен во взрослом возрасте».

Дальше он смотреть не стал и выбросил её в коридор.

Значит, лечение помогло. Он съел все таблетки.

Столько их требовалось на курс? То — то при малейшей простуде «отец» бегал вокруг него как мать вокруг дитя, сам не принимая ни штуки.

Знал, что может не хватить ему.

Мальчик постоял немного в каюте, где он любил свой уголок, приложился лбом к матрасу, погрузившись по щеки в родную атмосферу. Огоньки на панели мигали, как и прежде. Эжекторы под потолком застыли, и с труб струился пар, рассеиваемый по каютам. На противогазе образовались капельки. Одежда мокрела. «Отец» каждое утро запускал эжектор и воздухообменник из генераторного отсека, но мальчик не знал, какой из переключателей отвечает за отсос пара. Приборная панель истерлась и отличить один от другого для него не представлялось возможным.

«Не бросать же его так?!» — на глаза вновь навернулись слезы. Он оторвался от сырого матраса и вернулся в туалет. Поцеловал мужчину в лоб, накрыл одеялом, взятым из реакторной, и вышел из бункера, разбитый горем.

Пару дней он жил в трубе у пляжа, пока его не разбудил дневной шум воды. Занырнув, он вылез из трубы, и глядел как океан поглощал убежище, медленно пожирая его, жадный и голодный, как китоед. И, когда синее чудовище насытилось, и у его кромки раздался последний всплеск, оно уснуло.

Рубашка липла к животу, его морозило. Сумка, казалось, примерзла к спине. И откуда взялся холод? Со стоячей воды веяло зимой, но не колыхались волны. Отделившиеся от неба снежинки вязли в тумане и таяли, не доходя до земли.

«В город» — принял решение мальчик, и, затянув потуже пояс, забрался на насыпь.

Не привыкшее к нагрузке сердце колотилось, встряхивая стуком тело. Ушитые штаны болтались на нём, а ботинки то и дело слетали с пят.

Меч, переселившийся в мешок не потерял в весе.

Стоило ему подустать, и он пригвождал ребенка к земле, хлестая по спине, точно подгоняя его куда-то.

— Стражем тебя зовут? — спросил мальчик вынимая из мешка меч, но он не отозвался. Мальчик расположил пальцы, как показывал «отец», но меч отказывался загораться, и лишь холостой щелчок сообщал ему, что он делает правильно. Он жал, давил на кнопку, обхватывал рукоять и так, и этак, но канальчики не наполнялись жидкостью, а кольцо отливало медью и ржавчиной. «Неужели он непригоден?!»

Меч и правда, как — то потускнел и состарился. Искривляясь при давлении, он походил на игрушечную подделку, только и годную для щёлканья.

И тяжелел с каждой секундой.

Заломило руку, меч так и рвался в землю, пока суставы пальцев не сместились.

С шипением он отпустил его, обхватывая конечность и прижимая её к себе.

«Что за бесполезная вещица?!» — вырвалось из него вкупе со стенаниями. Пульсировала кость, болела отекшая ладонь. Суставы самостоятельно вернулись в прежнее место, и он облегченно гладил руку.

Его взгляд обратился к оружию. Меч приковывал внимание, как золото.

— Что с ним? — мальчик склонился и стёр песок с навершия. Кольцо у рукояти мигнуло и раскололось, выпуская пар.

Он поднял меч. Из щели вытекала вода.

И снова нарастающая тяжесть влилась ему по плечо, а у меча отваливались подвижные детали, пока от лезвия не остался огрызок.

Мальчик прицелился и зашвырнул его вслед утонувшему убежищу.

Океан неохотно проглотил «стража». Меч долго плавал, несмотря на образовавшуюся воронку.

— Вот и попрощались — сказал он тихо. «Отец» рассчитывал на то, что меч — страж сбережёт его, а тот сломался.

Мальчик брел по пустынной насыпи, сверяясь с картой и протирая рукавом запотевающие стекла противогаза.

Куда не глянь либо пустыня, либо руины.

Одним словом — помойка.

Вначале он шёл, глядя на тянущуюся по земле гальку, но пересилив уныние, запел песенку: «не унывай, не унывай, ты поиграй и поиграй». Слова сбивались в кучу, из обрывков известных ему строк он скомпоновал что — то своё, дабы отвлечься, и тут же забывал их.

Из — за некачественного шва страдал обзор, одно стекло запотевало сильнее другого создавая ощущение головокружения.

Он потрогал маску за швы — наскоро сшитые неопытной рукой, зато держались как проштопанные на станке.

Вообще все, одетое на нем было сшито из ткани, найденной на борту «затонувшей могилы».

Он еще помнил, как капризничал, не желая царапать пальцы, и отлынивал от работы по поддержанию надлежащей работоспособности этажа.

Отныне капризы его приходили так же быстро, как и уходили.

Близился вечер.

Определять время суток он научился по поучениям «отца», но сейчас, в реальных условиях он просчитался на целых два часа.

Следовало искать убежище.

Не дело будет попасться в чужие руки, которые первым делом сорвут с него жизнь — противогаз, затем отберут баллоны и еду.