Читать книгу "История Крестовых походов - Дмитрий Харитонович"

Православные бегут от еретиков. Миниатюра из рукописи проповедей Григория Богослова

Еще более жуткие картины магометанского ига вырисовываются из так называемого письма императора Алексея Комнина графу Роберту Фландрскому. «Так называемое» — потому, что подлинность этого письма подвергается сомнению. Действительно, император Востока мог еще просить о помощи того, кто являлся, пусть и нередко в идее более, нежели в реальности, главой всех западных христиан, — Папу (некоторые историки отрицают и обращение Алексея к римскому первосвященнику), но вряд ли — малоизвестного на Востоке правителя какой-то Фландрии. Это сочинение представляет собой некую, как сказали бы современные дети, страшилку. Однако указанное письмо, пусть и фальшивое, создано в те же времена и должно было служить объяснением того, зачем граф Роберт отправился в крестовый поход, а может быть, и вообще неким обоснованием похода. Вот что там говорится: «О светлейший граф, великий заступник веры, уповая на Ваше благоразумие, я хочу поведать о том, как святейшая империя греков-христиан ежедневно терпит притеснения от печенегов и турок, которые непрестанно грабят и покоряют ее, подвергают ее побоям и поруганиям, совершают неописуемые убийства и глумления над христианами. Поскольку многочисленны и, как мы сказали, неописуемы злодеяния, которые они творят, из многого поведаем лишь о малом — о том, от чего даже воздух начинает дрожать от страха. Прямо над крестильной купелью они делают обрезание мальчикам и отрокам христианским. Глумясь над Христом, наполняют купели кровью, с крайней плоти стекающей. Более того, они принуждают мочиться туда, а потом силой водят их по всей церкви и заставляют проклинать имя и веру Святой Троицы. Тех же, кто отказывается, подвергают различным наказаниям и в конце концов убивают. Они берут в плен знатных матрон и их дочерей и насилуют по очереди, словно скот. Иные же бесстыдно надругаются над девственницами прямо на глазах их матерей, которых в это время заставляют петь нечестивые и похотливые песенки. В книгах сказано о том, что подобное уже происходило с людьми Божьими в древности, ибо нечестивые вавилоняне, по-разному насмехаясь над ними, требовали: „Пропойте нам из песней Сионских“ (Пс. 136, 3). Вот так и бесчестя девственниц, они понуждают петь негодные песни матерей, чей глас отзывается не пением, но громким плачем, ведь написано о смерти невинных младенцев: „Глас в Раме слышен, плач и рыдание, и вопль великий; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет“ (Мф., 2, 18). И хоть матери невинных младенцев не утешились, скорбя о смерти своих детей, они утешились спасением душ своих младенцев. А этим матерям куда хуже — ничто утешить их не может: ибо дочери их погибают и душой и телом. Что еще? Переходим к самому худшему. Мужчин любого возраста и звания, а именно отроков и отцов, юношей и стариков, знатных и слуг, и что еще хуже и мерзостней, клириков и монахов, и — о горе! то, о чем никогда не слыхивали прежде — епископов, они марают грехом содомским; и бахвалятся, что одного епископа уже подвергли этому. Не счесть скверны и разрушений, которым подвергли они места святые. А обещают совершить еще худшее. Кто удержится от слез? Кто не проникнется жалостью? Кто не содрогнется от страха? Кто не обратится к молитве? Ведь почти вся земля, от Иерусалима до Греции, да сама Верхняя Греция с прилежащими к ней областями: Малой и Большой Каппадокиями, Фригией, Вифинией, Малой Фригией, или Троей, Понтом, Галатией, Лидией, Памфилией, Исаврией, Ликией, главными островами — Хиосом и Митиленой, а также множеством других, которых мы и перечислить не можем, островов и земель вплоть до самой Фракии, подверглись их нашествию. И не осталось ничего, кроме Константинополя, который они угрожают отнять у нас в самое ближайшее время, если только помощь Господа и христиан-латинян не окажется быстрее их. Ведь с двумястами кораблей, которые построили ограбленные ими греки, гребущие волей-неволей веслами, они вторглись в Пропонтиду, что зовется Обширной, берет начало в Понте и возле Константинополя впадает в Великое море. Угрожают как по суше, так и со стороны Пропонтиды захватить Константинополь в самое ближайшее, как говорили, время. Мы перечислили и описали тебе, граф Фландрии, приверженец веры христианской, лишь немногие из зол, что совершило это нечестивое племя. Прочее, дабы не вызвать у читающих отвращения, опускаем».

Выглядит все совершенно ужасно. Пусть здесь видны сказочные сюжеты, пусть имеются и некоторые преувеличения (или незнание составителем этого письма реалий), но все же на Ближнем Востоке и в Юго-Западной Европе действительно происходили серьезные события. В IX–X вв. тюркские племена огузов, кстати, предков нынешних туркмен, переселились с востока в Приаралье и приняли там ислам (видимо, именно огузов-мусульман назвали турками). В конце Х в. полулегендарный хан Сельджук сплотил ряд этих племен и направил их на Запад. Эти племена, получившие название сельджуков (нередкий в истории случай, когда народ получает имя своего вождя), ведомые внуком (предположительно) Сельджука Тогрул-беком, овладели к середине XI в. Иранским нагорьем, а сам Тогрул-бек в 1040 г. был провозглашен султаном Хорасана, области на востоке этого нагорья. В 1050-х гг. сельджуки прорвались в Месопотамию, входившую во владения арабов, и в 1055 г. взяли Багдад. Племянник и преемник Тогрул-бека Алп-Арслан (их обоих Гийом Тирский объединяет в одно лицо и дает ему имя Сельджук) в 1070 г. отвоевал Сирию и Палестину у тамошних арабских властителей и в 1071 г. разбил близ города-крепости Маназкерт к северу от озера Ван (греки называли этот город Манцикертом) византийскую армию во главе с императором Романом IV Диогеном. Император попал в плен, а вся Малая Азия оказалась в руках турок. Иерусалим пал в том же году [6]. Правда, в европейские владения Империи, в Верхнюю Грецию и Фракию турки в то время не вторгались (здесь, видимо, составитель письма вспомнил, что эти области еще в VII в. захватили тюркоязычные болгары, пришедшие из Северного Предкавказья, передавшие свое имя славянским племенам, обитавшим в оной Фракии, и создавшие Болгарское царство, снова захваченное Византией в 971—1018 гг.), но эти владения на севере Ромейской державы подвергались набегам мусульман-кочевников — тюркоязычных печенегов, которые вроде бы были готовы вступить в союз с турками (хотя иные из печенежских племен находились на службе у Византии). Весьма вероятно, что страх перед турками и печенегами заставил Византию просить помощи у Запада.

Можно предположить и определенное ухудшение положения христиан. Согласно Корану, все немусульмане делились на две группы: язычников и так называемых людей Писания. Перед язычниками мог быть поставлен только один выбор: принятие ислама или смерть (правда, в Индии мусульманские правители мирились с преобладанием язычников. Но, во-первых, это произошло уже после Мухаммада и составления Корана, а во-вторых, мусульманские богословы объявили позднее и персовзороастрийцев, и индуистов, а в Китае и буддистов людьми Писания, каковым считались и Авеста, и Веды, и Трипитака). Но относительно людей Писания дело обстояло иначе. Мухаммад считал себя пророком Божьим. Но пророками, согласно ему, были и Муса (Моисей), и Иса (Иисус, не являющийся, с точки зрения ислама, Богочеловеком, но все же праведник). Их учения не были правильно поняты иудеями и христианами, но Ветхий и Новый Заветы содержат некую истину, хотя и искаженную. Потому, если христиане и иудеи выразят покорность мусульманам, то они при соблюдении целого ряда условий (уплата налогов [7], запрет на ношение оружия, на использование коней, на строительство храмов и синагог выше мечетей) могут беспрепятственно исповедовать свою религию и даже пользоваться определенным самоуправлением под руководством своих священнослужителей (епископы и иные клирики у христиан, раввины у иудеев). Не исключено (хотя и однозначно не доказано и является предметом дискуссий), что новые завоеватели были более сурово настроены по отношению к христианам, нежели большинство прежних владетелей. Да и вообще положение местного населения при завоевании всегда тяжело: грабежи и насилия — обычное дело и не обязательно связаны с религией, хотя оправдание всяческих мерзостей борьбой за правое дело (в данном случае — за истинную религию) более чем распространено в истории. Это все и послужило толчком к крестовым походам.