Читать книгу "Всеобщая история любви - Диана Акерман"

С помощью искусства египтяне не только чествовали своих богов и фараонов, но и восхваляли Нил, наслаждались диковинной красотой садов и вспоминали городские улицы и сельских жителей. Они видели красоту людей и красоту природы и воспевали ее. Но у египетского искусства была и другая особенность, делавшая его первостепенно значимым, а иногда – и вопросом жизни и смерти.

Египтяне считали: вообразить что-то – значит сделать его реальным. Статуя осла, помещенная в гробницу, согласно верованиям, должна была ожить, чтобы осел послужил покойному в загробном мире. Искусство обладало силой. Оно могло преобразовать материю, покорить время, помочь избежать смерти. У него была магическая цель. И действительно: искусство, которое мы относим к египетскому, в значительной степени было разновидностью фетиша. Прекрасное искусство было в то же время и практическим: мастера подразумевали, что глина станет плотью, нарисованные снопы пшеницы действительно заколосятся, а сияние драгоценного камня обеспечит покровительство божества.

На рисунках мужчин изображали по пояс голыми, стройными и сильными, широкоплечими и с узкой талией – такими, как охотник на изображении созвездия Ориона. Женщины были высокими, с пышной грудью. Они зачастую броско одевались, густо подводили глаза, тщательно заплетали длинные черные волосы и умащивали себя благовониями. Египетские женщины не участвовали в управлении (за редкими исключениями женщин-фараонов), но свободно путешествовали; во многом у них были такие же занятия и досуг, как у мужчин, и они пользовались бо́льшим уважением, чем женщины в других странах.

Иероглиф, обозначающий любовь (и как состояние, и как действие), состоит из изображений мотыги, рта и человека, подносящего руку к губам. Разумеется, египтяне, говоря о любви, не особенно задумывались об этимологии этого слова. Но так же и мы, говоря о мышцах, не думаем о мышке, притаившейся у нас под кожей[1]. Иероглиф буквально означал «хотеть, выбирать или желать», но он мог включать в себя и представление о длительности, о давнем желании, или, как бы мы сказали, о любви. Большинство египтологов относились к изображениям рта и мотыги не как к символам, но скорее как к звукам – так, как мы воспринимали бы звуки «л» и «б» в слове «любовь». Мне хотелось бы думать, что эти звуки были подобны шелесту ветра среди песка – как если бы человек, сложив губы, как в поцелуе, собирался произнести заветное слово. Но мы не имеем представления, как звучал древнеегипетский язык, – так же как и греческий язык той эпохи. Поднося руку к губам, мы часто сопровождаем этим жестом слова, имеющие отношение к еде, питью, речи, мышлению – к тому, что связано с функциями рта или сердца. (Считалось, что чувства обитают в мозгу.)

Интересно посмотреть, что значит слово, которым египтяне обозначали любовь. Фрейдист может увидеть в нем сексуальный эвфемизм: длинная, жесткая мотыга символизирует пенис, рот – влагалище, а человек, подносящий руку к губам, – совокупление. Если интерпретировать этот иероглиф именно так, то эта интерпретация подчеркивает, насколько мы одержимы оральным. Однако это слово может иметь и чисто земледельческий смысл: влюбленные возделывают землю своих отношений, выращивают плоды любви, которыми они питают друг друга. Или, может, оно имеет хозяйственное значение. Брак – это главным образом экономический институт, соединяющий кланы, создающий союзы между семьями, объединяющий собственность. На этом изображении нет женщины, присутствует разве что ее символ – рот, или поцелуй, отделенный от конкретного воплощения. Видимо, это объясняется тем, что иероглиф представляет любовь с точки зрения мужчины, дни которого заполнены трудами, а ночи – поцелуями.

Излюбленным местом действия любовных сцен в Египте был сад, и в поэзии часто описывались его виды, воспевались его ароматы. В древние времена в мире пустынь мало что освежало душу лучше, чем представление об оазисе, и образ потаенного сада среди пустынной сухости жизни вскоре стал метафорой любви. В библейской Песни песней (ей предшествовали аналогичные песни в Древнем Египте и в Шумере) царь Соломон говорит своей суженой, что ее девственность подобна ароматному саду, в который он войдет. А потом упоминает один за другим все плоды, которые он сорвет; все благовония, которые он будет вдыхать. Обычно мы забываем, что многочисленные браки царя Соломона были частью языческого ритуала плодородия. У него было семьсот жен и триста наложниц. И если всего нескольких из них он желал столь увлеченно и поэтично, то можно только пожалеть о тех его многочисленных сочинениях, которые были утрачены. А где же любовная лирика Клеопатры? Если принять во внимание ее молодость, ее склонности и долгие разлуки с Антонием, то можно предположить, что она доверяла свои чувства бумаге.

Иероглифическая любовная лирика

Египтологи нашли пятьдесят пять анонимных любовных стихотворений, записанных на папирусах[2] и сосудах около 1300 года до н. э. Разумеется, любовную лирику писали и раньше, но папирусы и сосуды очень непрочны. Хотя имена авторов этих стихов нам не известны, их, скорее всего, сочиняли и мужчины, и женщины. Некоторые из стихов написаны в виде чередующихся реплик, которыми обмениваются влюбленные. В любовных историях, рассказанных сначала с одной точки зрения, а потом с другой, перед нами предстают души, истерзанные неопределенностью, пылающие жаром сердца. Вот фрагмент типичного любовного стихотворения, написанного иероглифами, – «Любовные беседы». В нем мужчина описывает свою любимую так:

Она прекраснее всех остальных женщин,светозарная, совершенная,новогодняя звезда, восходящая над горизонтом,предвещающая хороший год.С изумительным цветом кожи,чарующая в мгновение ока.Ее губы околдовывают,ее шея безупречна,ее груди – чудо.Ее черные волосы сияют, как лазурит,ее руки блистательней золота,ее пальцы напоминают мне лепестки,подобные лотосу.Ее бедра – само совершенство,ее ноги несравненны, прекрасны.Ее поступь благородна[3].Мое сердце станет ее рабом, если она обнимет меня.

В другом стихотворении, «Мелодичные песни возлюбленной, встречающей тебя в полях», перед нами предстает женщина, ловящая птиц: