Читать книгу "Во имя любви - Анна Кэмпбелл"

Судя по изредка доходившим слухам Пенелопа превратилась в весьма странную особу. В свете рассказывали о ее приключениях в постели итальянского графа с сомнительной репутацией, а также о любовной связи с каким-то греческим повстанцем. Поговаривали, будто Гойя нарушил свое уединение, дабы нарисовать портрет Пенелопы как в одежде, так и без оной – наподобие его знаменитой картины «Маха обнаженная». Более того, некоторые утверждали, что она провела целую неделю в гареме султана в Константинополе.

Кроме того, Пенелопа опубликовала четыре тома воспоминаний о своих путешествиях, которые Кэмден зачитал до дыр, хотя ни за что не признался бы в этом публично.

Питер еще крепче сжал руку друга, и теперь, когда он вновь заговорил, во взгляде его было неподдельное отчаяние.

– В октябре умерла леди Брэдфорд, и с тех пор Пенелопу преследовали несчастья. Пен сейчас направляется в Париж, где у нас с ней была назначена встреча, и она совсем одна в этом опасном путешествии.

Кэму хотелось сказать, что так ей и надо, но все же он прикусил язык – ведь все считали его на редкость уравновешенным человеком. И действительно, последний раз он вышел из себя, когда Пен его отвергла. Что же касается Пенелопы… Что ж, потеряв компаньонку, она наверняка смогла бы найти ей замену.

– Питер, я… – Кэм умолк, не зная, что сказать другу. Разумеется, он догадывался, что тот хотел попросить его спасти сестру. И мог ли он после стольких лет дружбы ответить Питеру отказом?

Словно почувствовав настроение друга, Питер снова заговорил, на сей раз очень быстро; возможно, он понял, что жить ему оставалось уже совсем немного.

– Последнее письмо Пен прислала из Рима. Она писала, что у нее закончились деньги. Это было месяц назад, и одному Богу известно, что случилось с ней после этого.

– Но что могу сделать я? – спросил Кэмден.

– Найти ее. Привезти назад в Англию. Убедиться в том, что она – в безопасности. – Питер смотрел на друга все с тем же отчаянием в глазах, и Кэмден почувствовал, что, возможно, не сумеет отказать ему. – Элиас будет занят наследством, а на Гарри нет никакой надежды, даже если бы кому-то удалось отвадить его от борделей.

Молча поднявшись со стула, Кэмден принялся мерить шагами крохотную комнатку. Наконец, взглянув на друга, проворчал:

– Черт возьми, Питер, я ведь не имею власти над твоей сестрой. Она меня не послушает.

– Послушает. Ты всегда ей нравился.

Только не в последнюю их встречу.

– Не могу же я увезти ее силой, – проворчал герцог.

Дрожа всем телом, Питер приподнялся на подушках. Его карие глаза – точно такие же, как у сестры, – ярко горели на пепельно-сером лице, так что, казалось, вся его жизнь сосредоточилась сейчас во взгляде.

– Увезешь, если придется. Я не хочу, чтобы моя сестра таскалась по Европе. Не хочу, чтобы всякие невежественные свиньи обзывали ее шлюхой.

«Проклятье!» – мысленно воскликнул Кэмден. А Питер, не сводя с него пылающего взгляда, продолжал:

– Нет на свете человека, которому я доверял бы больше, чем тебе, Кэм. Если ты когда-нибудь считал меня своим другом, если ты испытывал хоть мимолетную симпатию к моей сестре, – привези ее домой.

Мимолетную симпатию к его сестре? В том-то и состояла проблема… Пока Пенелопа не начала говорить с ним как с высокомерным лакеем, она очень ему нравилась, а вот потом…

Остановившись у окна, Кэм смотрел на бушевавшую за стеклом непогоду. В серое небо над гаванью упирался бесконечный лес мачт… «Наверное, в такие вот ночи и заключаются сделки с дьяволом», – со вздохом подумал Кэм. Только вот в данном случае – он был абсолютно в этом уверен – дьяволом являлась одна очень хорошо известная ему женщина…

Повернув голову, Кэмден увидел собственное отражение в зеркале. Казалось, что он выглядел… как обычно. Был спокоен, уверен в себе и холоден – привычка скрывать свои истинные чувства стала его второй натурой. Но на самом деле в душе его сейчас бушевала буря. Буря, вызванная… той самой женщиной.

В мутном зеркале отражалось также и лицо наблюдающего за ним Питера, стойко переносившего страдания последних часов жизни. Ну как он, Кэм, мог ему отказать?.. Хотя конечно же было совершенно ясно: все его попытки вернуть Пен домой ни к чему не приведут. Разумеется, она поступит по собственному усмотрению – вопреки всем просьбам умиравшего брата и увещеваниям друга детства. Но все-таки…

Расправив плечи, Кэмден медленно развернулся и, пристально посмотрев на друга, проговорил:

– Конечно, я сделаю это, Питер. Не сомневайся.

Этот его ответ был встречен слабым подобием некогда ослепительной улыбки. Торны славились своей красотой, и на какое-то мгновение перед Кэмденом вновь предстал распутный приятель его юности, с легкостью покорявший женские сердца.

– Да благословит тебя Господь, Кэм, – прохрипел умиравший.

Хотя, по мнению Кэмдена, правильнее было бы сказать: да поможет тебе Господь.

Глава 2

Валле д’Аоста, Италия, февраль 1828 года

За девять лет путешествий Пенелопа Торн не раз попадала в различные переделки, но ни одна из них не могла бы сравниться с той, в которой она оказалась здесь, в грязном и душном зале крохотной гостиницы в итальянских Альпах.

Пытаясь унять дрожь в руках, Пен подняла пистолет и сделала вид, будто такие вот встречи с кучкой бандитов – самое для нее обычное дело. Внутренний голос подсказывал: если она покажет свой страх, то, скорее всего, подвергнется насилию, а потом, возможно, и умрет.

А негодяи, пожиравшие ее плотоядными взглядами, были веселы и пьяны, поэтому, как казалось, абсолютно ничего не боялись.

– Первый, кто осмелится приблизиться, получит пулю в лоб, – на беглом итальянском заявила Пенелопа.

К сожалению, жители этой Богом забытой деревни говорили на каком-то странном языке; их речь мало напоминала мелодичный тосканский диалект, которому Пенелопа обучилась в салонах Флоренции.

Пен мысленно проклинала собственное невезение и ненастье, вынудившее ее задержаться в этой деревушке. Позади нее служанка и кучер боязливо жались к стене, а хозяина гостиницы нигде не было видно. Возможно, он был заодно с этими негодяями, ибо выглядел он столь же отталкивающе, как и они.

Тут один из мерзавцев – лицо его было украшено пышными усами – шагнул к Пенелопе и быстро-быстро заговорил, но в потоке непонятных слов Пен уловила лишь слова «одна» и «пуля». Но все же она не опустила руки несмотря на сковывавший ее страх, Пен заявила:

– Даже одна пуля может убить.

Криво усмехнувшись, негодяй сделал еще один шаг вперед. Пенелопа взвела курок, и щелчок этот показался невероятно громким в воцарившейся тишине.

Но усач, казалось, нисколько не испугался. Он сделал еще несколько шагов и теперь подошел настолько близко, что Пенелопа уже чувствовала его зловонное дыхание. Пен едва сдерживалась, чтобы не сделать шаг назад. А между тем остальные мерзавцы двинулись за своим предводителем. Он глянул на них и что-то сказал. Все тотчас же рассмеялись, и от этого смеха по спине пробежал холодок.