Читать книгу "Кубинский кризис. Хроника подводной войны - Питер Хухтхаузен"

Маршал смотрел на Рыбалко и видел перед собой красивого офицера, способного к языкам и бегло говорящего на испанском, который он изучал в московском Военно-политическом институте. Рыбалко всегда был на несколько шагов впереди других, обладал блестящим умом аналитика, ровными манерами поведения и большим обаянием, что моментально делало этого высокого и широкоплечего человека хозяином любой ситуации.

— Как Лида? Уже свыклась с мыслью, что опять придется уезжать и неизвестно когда возвращаться? — Маршал рассматривал Рыбалко, отыскивая видимые признаки возраста. Их было немного, и адмирал сохранял бодрость и мальчишеский вид. По своему опыту маршал знал, что офицер обладает невероятной способностью выполнить с блеском любую боевую задачу. В свое время подводная лодка под командованием Рыбалко торпедировала два фашистских судна с живой силой, предназначенной для усиления немецких войск во время блокады Ленинграда в 1943 г., ослабив тем самым давление на окруженные советские войска, пытавшиеся прорвать блокадное кольцо. Рыбалко всегда был там, где в нем больше всего нуждались; его части, казалось, никогда не страдали от обычных отказов техники, поразивших большую часть сил крошечного Балтийского флота военного времени, который в большинстве случаев не мог нанести особого урона немецкому флоту.

Вмешательство Первого секретаря партии Н.С. Хрущева во флотскую программу послевоенного строительства кораблей привело к тревожной нехватке надводных боевых кораблей основных классов в советском ВМФ. И теперь, в связи с возможной жесткой конфронтацией, вырисовывающейся в Карибском море из-за Кубы, флот был не в состоянии выделить два боеготовых крейсера для сопровождения бригады ударных дизельных подводных лодок дальнего действия, готовящихся выйти в поход из Полярного. Давно ожидаемые подводные лодки с ЯЭУ, которые адмирал флота Горшков обещал ввести в боевой состав флота к началу 60-х годов, проваливали одно за другим испытания на техническую готовность и теперь томились на судоремонтных верфях в Северодвинске, проходя доработку в связи с неоднократными неполадками в реакторе. Офицеров, подготовленных в ядерной области, не хватало ни для того, чтобы безопасно вывести новые лодки в море, ни для продолжения чересчур оптимистичной программы строительства подводных лодок, которой ЦК партии озадачил ВМФ и Министерство судостроительной промышленности. Судостроительные заводы получили жесткие указания заранее накапливать материалы для ускоренного пятилетнего плана строительства, что было попыткой адекватного ответа на усиливающуюся угрозу со стороны американских ядерных подводных лодок; обученных экипажей для ядерных лодок остро не хватало.

Тот год выдался неудачным для базировавшихся в Полярном подводных лодок Северного флота. 27 января 1961 г. пропала дизельная ударная лодка «С-80» («Проект 613», по классификации НАТО — класс «Виски») вместе с экипажем в 68 человек. (Впоследствии ее обнаружили на дне Баренцева моря; в результате ошибки экипажа на ней была не закрыта шахта устройства работы дизеля под водой (РДП). В июле 1969 г. ее подняли и отправили на утилизацию. Все продукты на борту лодки были съедены, однако аварийный запас кислорода сохранился. Весь экипаж лодки погиб из-за отравления угарным газом.)

Потом настала очередь «К-19» («Проект 658», по классификации НАТО — класс «Хотел»), первой лодки с ЯЭУ, вооруженной стратегическими ракетами, также базировавшейся в Полярном. В июле, во время первых учений с ракетными стрельбами, на ней произошла поломка реактора. Лодка была объявлена ответом Советского Союза на американские лодки с ракетами «Поларис»; советское телевидение показало кинокадры якобы запуска баллистических ракет с лодки, находящейся в подводном положении, дав тем самым понять, что лодка обладает одинаковыми возможностями с американскими ПЛ типа «Джордж Вашингтон». Но фильм оказался тонкой фальшивкой. Рыбалко обалдел, посмотрев его. «К-19», как он знал, могла производить пуски ракет только из надводного положения. Флотский отдел пропаганды ГлавПура замолчал тот факт, что у советской и американской лодок разные возможности. На самом деле пуск новой ракеты прошел плохо. После нескольких ложных предстартовых отсчетов времени ракета в конце концов поднялась в воздух, однако сошла с курса и самоликвидировалась, не пролетев и половины максимальной дальности. Этот факт также всячески замалчивался, а политволшебники вмонтировали в телевизионный фильм полет абсолютно другой ракеты, принадлежавшей Ракетным войскам стратегического назначения (РВСН) и запущенной с пусковой установки на испытательном полигоне на Новой Земле. Руководство в Москве даже не знало, что пуск ракеты с подводной лодки оказался неудачным.

После этого ситуация с лодкой не улучшилась. Когда «К-19» возвращалась из северной Атлантики в родной порт, на одном из ее реакторов мощностью 70 мегаватт, имевшем замкнутый водяной цикл охлаждения, произошла разгерметизация первого контура охлаждения. Эта неисправность не могла быть устранена, поскольку на борту не было дублирующей системы. Лодка беспомощно болталась посреди океана, а ее топливные урановые элементы перегревались, грозя неминуемой катастрофой 128 членам экипажа.

Отчаявшись, инженеры лодки смастерили вспомогательную систему охлаждения, использовав трубы из нержавеющей стали, снятые с нескольких торпед; они изготовили агрегат, напоминающий устройство Руби Голдберга, с помощью которого пресная вода из одной из цистерн подавалась в реактор и охлаждала его. По незнанию храбрые инженеры по двое забирались в горячий отсек реактора и вручную сваривали там эту аварийную систему. Те восемь человек, которым довелось работать внутри отсека, имели на себе только комплекта химической защиты и кислородные дыхательные аппараты. У противогазов запотевали стекла, и им пришлось сиять противогазы, чтобы лучше наблюдать за сваркой. Все восемь человек получили смертельную дозу нейтронного и гамма-излучения и приняли смертельное количество альфа- и бета-частиц. Через несколько минут их начало сильно тошнить, у них распухли лица и почернели языки. Несколько часов они медленно и мучительно умирали, в каплях кровавого пота, некоторые, чтобы избавиться от страшной боли, просили, чтобы их застрелили. Большинство инженерного состава, работавшего в прилегающих отсеках, было серьезно поражено радиацией, а опасные для здоровья цезий и стронций, побочные продукты распада, попали на пол и были разнесены по лодке, создав достаточное количество очагов для заражения всего живого на борту. Когда лодка встретилась со спасателями, большая часть экипажа была поражена разными дозами радиоактивного облучения; с лодки эвакуировали всех.

Таким образом, когда в середине 1962 г. возникла реальная потребность в атомных ПЛ дальнего действия, то ни одной такой лодки не оказалось. Все они были на верфях и проходили конструкторскую доработку по установке дополнительных систем охлаждения для первичных контуров реактора. Адмирал Рыбалко хоть и не был инженером по ядерной энергетике, но, достаточно хорошо зная термодинамику, понимал, что никто не отправит в море сложную систему оружия с инженерным оборудованием, находящимся на стадии прототипа, не прошедшим испытания и не имеющим дублирования. Флоту было очень непросто скрыть инцидент на борту «К-19», поскольку там чуть не возник мятеж, когда некоторые офицеры, подстрекаемые политофицером, называемым «замполитом», решили, что командир лодки «К-19» Николай Затеев неоправданно рискует их жизнями, направляя лодку за помощью к месту встречи с другими участниками учений. Эти офицеры пытались заставить командира посадить лодку на мель на ближайшем острове Ян Майен, на котором находилась станция слежения НАТО, и бросить ее, чтобы спасти жизни остальных членов экипажа. Группа офицеров во главе с замполитом попыталась заставить командира выполнить их план. В напряженной стычке Затееву удалось успешно нейтрализовать эту группу. Количество пораженных радиацией моряков было так велико, что впоследствии последовали разгневанные выступления нескольких членов экипажа, пригрозивших рассказать правду о случившемся. В конце концов шумиха была замята офицерами безопасности, которые заставили всех участников событий дать расписку о неразглашении происшествия, угрожая в противном случае тюрьмой. После эвакуации экипажа с лодки на спасательное судно ее доставили в родной порт; впоследствии на верфи с лодки полностью демонтировали силовую установку, установив взамен новую — того же типа. Как сказал Рыбалко, это была первая советская ПЛ, испытавшая на себе полное кесарево сечение.