Читать книгу "Хаос. Как беспорядок меняет нашу жизнь к лучшему - Тим Харфорд"

Можно решить, что это недостаток. Однако в реальности эти студенты обладали лучшими творческими способностями по всем показателям. Наиболее поразительный результат был выявлен, когда исследователи обратились к не по годам преуспевшим студентам — тем, кто уже выпустил свой первый альбом, издал первый роман, спродюсировал первую театральную постановку достаточной значимости (достаточно значимую, чтобы ее осветили в национальной прессе), получил патент или совершил любое другое достижение схожего вида. В исследовании приняли участие 35 супертворческих студентов: 22 из них обладали слабыми или уязвимыми фильтрами внимания.

Как и Брайан Ино, они просто не могли отсечь незначимые детали. Но тогда кто может утверждать, что именно не имеет значения?

Холли Уайт из Мичиганского университета и Прити Ших из Университета Мемфиса обнаружили нечто схожее в своем исследовании[18]. Они изучили взрослых с синдромом дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ) на той стадии, которая требует профессиональной помощи. Как и объекты исследования Шелли Карсон, пациенты с СДВГ показали более развитые творческие способности в лабораторных условиях, чем здоровые люди, и с большей вероятностью могли добиться успехов за пределами исследовательского комплекса. Люди, которые отвлекались легче всего, также были теми, кто выпустил первый альбом, чьи стихи были опубликованы в New Yorker или чья пьеса прошла на Бродвее.

Очевидно, эти люди не настолько неспособны сконцентрироваться, чтобы не суметь закончить альбом, поэму или сценарий. Между случайными изменениями должен быть хотя бы небольшой этап поиска экстремума. Но при взгляде на эти достижения слово «гиперактивность» принимает скорее положительный смысл. Стоит напомнить язвительный заголовок в The Onion: «Риталин лечит будущего Пикассо».

Психологи провели несколько лабораторных исследований обычных людей, борющихся с беспорядочными срывами, отвлекаемостью или стеснением в ситуациях, когда от них требуется проявить творческие способности.

В одном из них Шарлан Немет и Джулианн Квон показывали людям, объединенным в пары, слайды голубого и зеленого цвета и просили их громко выкрикнуть цвет слайда. Однако исследователи схитрили: один участник каждой пары на самом деле был коллегой ученых, который иногда выкрикивал сбивающие с толку ответы — например, «зеленый», когда слайд был явно синим.

После того как участники эксперимента были окончательно запутаны, их просили назвать свободные ассоциации со словами «зеленый» и «синий»: небо, море, глаза. Те люди, которые подверглись сбивающему с толку беспорядку сигналов, называли более оригинальные ассоциации: джаз, пламя, порнография, печаль, Пикассо. В абсолютной деструктивности было что-то, что выпускало на свободу творческие ответы[19].

В другом исследовании под руководством психолога Эллен Лангер ученые выдали креативные задания участникам и затем запутывали их. Например, если участник наполовину нарисовал кошку, психологи говорили: «О, это животное должно жить под водой». Другим людям давали задание, связанное с завтраком, и затем их просили написать эссе об «утре». После выполнения участниками задания наполовину их просили заполнить небольшую анкету с вопросами о том, каково это — писать эссе об «утере». По мере того как людям давали верные инструкции («Человеку свойственно ошибаться, попробуй использовать ошибки в своей работе»), они показывали лучшие результаты в работе и сообщали, что получили куда больше удовольствия[20].

Третий эксперимент проводился командой, которая включала Пола Ховарда-Джонса, нейробиолога из Бристольского университета. Исследователи показывали участникам набор из трех слов и затем просили построить на их основе короткую историю. Иногда предложенные слова имели очевидную логическую связь, например «зубы, щетка, дантист» или «машина, водитель, дорога». Иногда были не связаны вовсе: «корова, застежка-молния, звезда» или «дыня, книга, гром». Случайные, несвязанные, сложные комбинации подтолкнули участников к созданию гораздо более интересных историй[21].

Нельзя не признать, что это искусственно созданные, единичные ситуации, когда для участников экспериментов ничего не стояло на кону. Если же человек зарабатывает на жизнь творчеством, бесцельная трата времени становится более чреватой: подумайте о бедном Карлосе Аломаре, слишком талантливом и профессиональном, чтобы чувствовать себя комфортно, исполняя «дерьмо», или Филе Коллинзе, настолько расстроенном из-за непредсказуемых запросов Ино, чтобы начать пинать пивные банки у здания студии. Одно дело — запустить случайные погрешности в компьютерный алгоритм, заставляя его исследовать цифровые горизонты в поиске идеального рисунка схемы. Но алгоритмы не испытывают чувств. Действительно ли хаос «Обходных стратегий» является продуктивным способом решения человеческих проблем?

Брайан Ино задумчиво поглаживал затылок, когда мы сидели за небольшим круглым столом в центре его студии. Музыка не звучала, но Ино посадил меня так, что за его плечом я мог видеть одну из его художественных работ, также выполненную в духе эмбиента. На стене над фортепиано висела матовая алюминиевая рама в форме ромба, идеально вмещающая четыре плазменных экрана с постоянно меняющимися произведениями Ино, отображенными в четырехкратной симметрии. Образы менялись неспешно, красиво и успокаивающе — в отличие от карточек «Обходных стратегий», которые могли довести до исступления.

Я упомяну Эдриана Белью, другого хорошего гитариста, втянутого в работу над записью Дэвида Боуи, в которой Карлос Аломар получал указание играть на барабанах. Белью и правда не понимал, что происходит, и едва успел подключить свой Stratocaster, когда Ино, Висконти и Боуи попросили его играть под незнакомый трек. Прежде чем он успел спросить, почему Карлос сидит за барабанами, Белью сообщили, что Аломар «отсчитает раз, два, три, а затем ты вступишь».

«Ну и в какой тональности?» — спросил Белью.

«О тональности не волнуйся. Просто играй!»

«Чувство было такое, словно у меня в голове грохотал товарный поезд, — позже скажет Белью. — Я едва за ними успевал»[22].

«Бедный Эдриан, — задумчиво произнес Ино. — Но он настолько потрясающий музыкант, что может справиться с такой ситуацией»[23]. Затем Брайан все же добавил: «Думаю, сейчас бы у меня возникли трудности, реши я снова провернуть что-нибудь подобное. В то время я действительно недостаточно знал о том, каково это — быть музыкантом… Я не знал, насколько опустошительно этот эксперимент воздействовал на них». Ино признает, что его эксперименты с Белью, Аломаром и другими музыкантами в Берлине принесли последним мало удовольствия. Парни привыкли к работе в комфортном ритме, но традиционные методы были «полностью разрушены», когда Ино протащил их сквозь череду случайно выбранных аккордов, записанных на доске в студии.

Маршрут товарняка, который прошел в голове Белью, был порезан и смонтирован Ино и продюсером Тони Висконти, и итогом всего этого стало гитарное соло — остов сингла Боуи Boys Keep Swinging. Оно сейчас считается классикой. С творческой точки зрения результат оправдывал средства: когда мы слушаем пластинку Боуи, то не можем ощутить хаос и скандалы, царившие в студии звукозаписи. Мы просто наслаждаемся красотой, которую создает этот альбом.