Читать книгу "Хаос. Как беспорядок меняет нашу жизнь к лучшему - Тим Харфорд"

В 2014 году сотрудники лондонского метро устроили двухдневную забастовку. Из-за этого закрылись 171 из 270 станций метро, что вынудило пассажиров поспешно искать альтернативные маршруты с помощью автобусов, наземных поездов или станций, оставшихся открытыми. Многие пассажиры Лондона используют электронные проездные билеты, которые действительны во всех видах общественного транспорта, и после забастовки три экономиста изучили данные, полученные с этих карт. Исследователи увидели, что многие люди следовали разными маршрутами, чтобы попасть на работу в дни забастовки, несомненно, поминая транспортников недобрым словом. Но удивительно, что после забастовки далеко не все вернулись к привычным путям следования. Каждый двадцатый пассажир продолжил ездить по новому маршруту, который он выбрал во время забастовки. Вероятно, эти люди обнаружили, что новые варианты экономили время, деньги или были предпочтительны еще с какой-то стороны. Нам кажется, что те, кто пользуется общественным транспортом, в совершенстве знают свои маршруты, но это, очевидно, не так. Значительная доля пассажиров в кратчайшие сроки оптимизировали свою дорогу к рабочему месту, привычную, казалось бы, долгие годы. Все, что для этого потребовалось[11], — неожиданное потрясение, заставившее их рассмотреть другие варианты.

Хаотичные помехи могут вызвать неожиданный эффект, если к ним прибавится творческий подход. Хаос приводит художника, ученого или инженера на незнакомую территорию — скорее в глубокую долину, чем на вершину знакомого холма. Но затем в игру вступает опыт, который помогает найти способы двигаться вверх, и восхождение заканчивается на новой вершине — возможно, более низкой, чем предыдущая, а возможно, неожиданно высокой.

По мере того как вы используете свои старые подходы, «то становитесь все более и более компетентными[12] в решении задач в одной области, а ваши клише становятся все более клишированными», — объясняет Брайан Ино.

Но когда мы вынуждены начинать с чего-то нового, клише могут смениться волшебством.

Брайан Ино раздражен. «Я хочу, чтобы эти люди ушли»[13], — сказал он. Сидя под лучами солнца в одном из мьюзхаузов в Ноттинг-Хилле, в Западном Лондоне, он увидел, как из соседнего дома вышла группа людей. «Я не знаю, какого черта им приспичило прямо сейчас нести свою чушь на улице».

Ино давал интервью моему коллеге Людовику Хантеру-Тилни. Они ушли в дом, но даже там не было достаточно тихо. В конце концов интервью состоялось в святая святых — студии звукозаписи. Только там, освобожденный от всех аудиальных звуковых отвлечений, Ино смог сконцентрироваться на беседе о музыке.

Казалось, ни один звук не проходит мимо ушей Брайана Ино.

Я встретил Ино в один из февральских дней в той же студии в Ноттинг-Хилле. Это было складское помещение со спиральной лестницей из кованого железа в центре и с небольшой кухней в одном из углов. С точки зрения архитектуры это место определялось скорее тем, чем оно не являлось, нежели наоборот: казалось, что кто-то разместил хлипкую крышу над пространством, со всех сторон зажатом дорогими коттеджами. Лишь дневной свет пробивался сквозь мансардное окно.

Вместе с просторностью, которая предупреждает приступы клаустрофобии, в этом месте царит уютный хаос. Мы находимся в окружении фортепиано и нескольких гитар, колонок и ноутбуков, возвышающихся полок, заполненных антикварными книгами, деталей разобранных инструментов, пластиковых коробок с проводами, шнурами и принадлежностями для рисования. На столике в уголке — коллекция парфюма.

Сам Ино когда-то одевался как волшебник: его длинные волосы сверкали серебром, когда он играл на синтезаторе огромным пластиковым ножом и вилкой. Но на дворе середина 1960-х, и времена лоска позади. Ино одет дорого, но небрежно. Те места на голове, которые не облысели, гладко выбриты. Он источает опыт и невозмутимость мастера создания звездного образа.

Он не прекращает писать музыку. Новая работа в жанре эмбиент создавалась по алгоритму случайностей Ино даже в тот момент, когда мы поздоровались. В начале интервью он прерывает процесс — иначе мы не смогли бы поговорить. «Понимаешь, вот в чем моя проблема с социальной средой…[14] Я не могу находиться в ресторане, где играет музыка, — говорит музыкант. — Я просто не могу отключить свои уши».

Брайан Ино легко отвлекается.

Нам часто говорят, что хорошая работа начинается со способности сосредоточиться, отключить отвлекающие факторы. Психолог Клиники Мэйо Амит Суд утверждает, что на задаче проще сфокусироваться, если выключить телевизор, выйти из своего аккаунта электронной почты и посетить «тренинг по вниманию», чтобы «поупражнять ваш мозг». На сайте PsychCentral размещены похожие советы с рекомендациями «ограничить отвлекающие факторы». Увы, этот ресурс заполонен рекламными баннерами, призывающими купить крем от морщин, средства от сексуальной зависимости и сэкономить деньги на страховке. Некоторые используют метилфенидат (более известный как риталин), который помогает сконцентрироваться. Автор научных публикаций Кэролин Уильямс даже посетила Бостонскую лабораторию внимания и обучения — дочернюю структуру Гарвардского и Бостонского университетов, чтобы левую префронтальную область коры ее головного мозга пронзили магнитными импульсами. А все для того, чтобы решить ее «проблемы с концентрацией внимания и отвлекаемостью»[15], как утверждал один из нейробиологов лаборатории.

И вот творческая икона, один из наиболее влиятельных людей в мире современной музыки оказывается неспособным вести разговор за пределами звукоизолированной коробки. Зайдите в музыкальный магазин, и Ино будет повсюду: как гламурный рокер с Roxy Music, композитор эмбиент-альбомов вроде Music for Airports; создатель My Life in the Bush of Ghosts в соавторстве с Дэвидом Бирном, пластинки, с которой два белых ботаника предвидели появление хип-хопа, и автор Another Green World — работы, которую Prince однажды назвал своим самым большим источником вдохновения (та самая пластинка с участием Фила Коллинза и пивных банок). Но альбомы с именем Ино на обложке — лишь начало. Обратите внимание на мелкий шрифт, и он снова будет вездесущим, этот ветер мозгового хаоса среди лобных зон поп-музыки. Известный своим содействием в записи альбомов Дэвида Боуи, он также работал с Talking Heads, U2, Полом Саймоном и Coldplay. Кроме того, он сотрудничал с панк-музыкантами, художниками, экспериментальными композиторами и даже режиссером Дэвидом Линчем.

Когда музыкальный журнал Pitchfork составил свой топ-100 альбомов времен 1970-х, оказалось, что Брайан Ино приложил руку к более чем четверти из них.

Отвлекаемость может действительно показаться проблемой и даже проклятием. Но только в том случае, когда мы рассматриваем лишь этап поиска экстремума в творческом процессе. Рассеянный разум можно рассматривать как сознание со склонностью совершать те самые полезные случайные изменения. Возможно, как и негодный для игры рояль Кита Джарретта, отвлекаемость — это недостаток, который на деле недостатком не является. Для психологов[16], изучающих творческие процессы, тот факт, что Брайан Ино легко отвлекается, определенно стал небольшой неожиданностью.

Несколько лет назад команда[17] исследователей, включая Шелли Карсон из Гарварда, провела испытания в группе студентов Гарварда, чтобы измерить силу их способности отфильтровывать нежеланные раздражители. К примеру, если вы общаетесь в людном ресторане и легко можете отфильтровать другие голоса вокруг вас, сфокусироваться лишь на вашем разговоре, то у вас сильные фильтры внимания. У некоторых из студентов данной группы такие фильтры работали из рук вон плохо: их мысли постоянно прерывались звуками и образами окружающего мира.