Читать книгу "Конец власти. От залов заседаний до полей сражений, от церкви до государства. Почему управлять сегодня нужно иначе - Мойзес Наим"

Стремительно сокращается и традиционная власть главных мировых религий. Так, в государствах, некогда бывших оплотом Ватикана и основных протестантских церквей, все большее распространение приобретают общины пятидесятников. В Бразилии пятидесятники и харизматы в 1960 году составляли лишь 5 % населения – по сравнению с 49 % в 2006 году. (В Южной Корее их 11 %, в США – 23 %, в Нигерии – 26 %, в Чили – 30 %, в Южной Африке – 34 %, на Филиппинах – 44 %, в Кении – 56 %, а в Гватемале – 60 %.) Общины пятидесятников обычно небольшие и ориентируются на местных прихожан, однако некоторые распространяют деятельность и на другие страны. К таким относится, например, бразильская Всемирная церковь “Царство Божие” (Igreja Universal do Reino de Deus, сокращенно IURD), общее число прихожан которой составляет четыре миллиона человек, и нигерийская Искупленная христианская церковь Божья (RCCG). У одного нигерийского пастора сорокатысячный приход в Киеве. Церкви, которые эксперты называют “органическими” или “простыми”, – то есть стихийные, домашние, неиерархические собрания верующих в общинах – разрушают католицизм и англиканскую церковь изнутри. В исламе же (кстати, изначально нецентрализованном) появляются все новые и новые направления, поскольку разные богословы и имамы, выступая по телевидению, излагают противоречащие друг другу интерпретации тех или иных догматов.

Добавьте к этому схожие тенденции в сфере труда, образования, искусства, науки, даже в профессиональном спорте и получите полную картину. Власть разделяется между растущим числом новых мелких игроков самого разного и неожиданного происхождения, в общем, происходит то же, что мы наблюдаем в шахматах. И эти игроки руководствуются совершенно иными, нетрадиционными схемами и правилами.

Я понимаю, что утверждение, будто власть становится слабее и уязвимее, противоречит широко распространенному мнению: мол, в наше время сильные мира сего обладают большей властью, чем когда бы то ни было, они могущественнее прежнего, и позиции их прочны, как никогда. Действительно, многие полагают, что власть – как деньги: если она есть, значит, будет еще больше. С этой точки зрения бесконечный цикл концентрации власти и богатства можно считать основной движущей силой в истории человечества. Разумеется, в мире существует множество организаций и людей, которые обладают властью и едва ли ее утратят. Но, как будет сказано далее, такой подход скрывает из виду очень важные аспекты того, как меняется жизнь.

Как мы увидим далее, в мире происходят гораздо более сложные процессы, нежели переход власти от одной группы влиятельных игроков, связанных общими интересами, к другой. Трансформация власти масштабнее и сложнее. Власть сама по себе становится все более доступной: в наши дни ею обладает куда большее число людей. При этом пределы ее ограничены, и пользоваться ею труднее. И вот почему.

Что изменилось?

Власть укрепляется благодаря барьерам, которые отделяют лидеров от конкурентов. Эти барьеры не только мешают новым претендентам стать серьезными соперниками, но и обеспечивают господствующее положение сильных игроков. Барьеры присутствуют везде – когда речь идет о правилах проведения выборов, о вооружении армий и полицейских формирований, а также о капитале, ограниченном доступе к ресурсам, рекламных бюджетах, запатентованных технологиях, брендах, привлекающих потребителей, и даже моральном авторитете религиозных лидеров или харизме некоторых политиков.

Однако за последние тридцать лет барьеры, окружающие власть, стали не такими прочными. Теперь их куда проще разрушить, преодолеть или обойти. Как покажет наша дискуссия о внутренней и внешней политике, бизнесе, войне, религии и прочих сферах деятельности, причины, лежащие в основе этого явления, связаны не только с демографическими и экономическими трансформациями и распространением информационных технологий, но и с изменениями в политике, а также с существенными сдвигами во всем, что касается ожиданий, ценностей и социальных норм. Так, информационные технологии (в том числе интернет, но и не только он) существенно меняют доступ к власти и ее использование. Но есть и более фундаментальное объяснение того, почему барьеры, окружающие власть, стали слабее – это связано с различными факторами: быстрый экономический рост во многих бедных странах, миграционные модели, медицина и здравоохранение, образование и даже взгляды на жизнь и культурные нормы, – в общем, началась трансформация целей и задач, устройства и возможностей человеческой жизни.

В конце концов, жизнь наших современников от жизни предков отличается не инструментами, которыми мы пользуемся, и не законами, управляющими обществом. Дело в том, что людей на планете стало куда больше, мы дольше живем, лучше себя чувствуем, мы грамотнее и образованнее предков; все больше людей не испытывают недостатка в пище и могут себе позволить тратить больше времени и денег на иные цели, а если нас не устраивает место жительства, нам проще и легче, чем раньше, переехать куда-то еще. Плотность населения увеличилась: теперь люди живут в более тесном соседстве. Выросли благосостояние и продолжительность жизни. Мы чаще контактируем друг с другом, а это, в свою очередь, увеличивает наши ожидания и возможности. Разумеется, далеко не каждый в наши дни может похвастаться хорошим здоровьем, образованием и достатком. Бедность, неравенство, войны, болезни, социальные и экономические проблемы никуда не делись. Но статистические данные, учитывающие продолжительность жизни, грамотность, детскую смертность, питание, уровень дохода, уровень образования, свидетельствуют о том, что мир существенно изменился, равно как изменились человеческое восприятие и отношение к чему бы то ни было, а это, в свою очередь, влияет на условия обретения, сохранения и утраты власти.

В следующих трех главах мы подробно обсудим эту мысль. Во второй главе представлены практические рассуждения о власти, применимые к любой сфере человеческой деятельности. Мы рассмотрим различные способы применения власти, найдем отличия между такими аспектами власти, как влияние, убеждение, принуждение и авторитет, а также продемонстрируем, как власть прячется за барьерами, которые позволяют ей расти и концентрироваться, пока эти же самые преграды не разрушаются и не теряют способность сдерживать натиск. В третьей главе объясняется, как увеличивается власть в самых разных сферах жизни. Почему на практике власть тем больше, чем крупнее организация, которая ею обладает? Почему крупные, иерархически упорядоченные, централизованные организации стали основными инструментами, посредством которых применялась и по сей день применяется власть? Причем эта взаимозависимость между уровнем власти и размерами организации, которая ею обладает, достигла апогея в XX веке. И представление о том, что чем крупнее институт, тем большей властью он обладает, по сей день влияет на обсуждения и споры несмотря на то, что факты свидетельствуют об обратном.

В четвертой главе подробно рассматривается вопрос о том, как большие перемены в жизни ставят перед нами новые сложные задачи, из-за которых труднее воздвигать и защищать барьеры власти, сдерживающие натиск конкурентов. В основе этих перемен – три революционные трансформации, определившие наше время: революция множества, характеризующаяся ростом во всем, начиная с количества стран до численности населения, уровня жизни, уровня грамотности и количества товаров на рынке; революция мобильности, в результате которой люди, товары, деньги, идеи и ценности перемещаются по всему миру (даже в самые отдаленные и ранее недоступные уголки планеты) в невиданных прежде объемах; революция ментальности, отображающая существенные сдвиги в мировоззрении, ожиданиях и надеждах, которые сопровождают подобные трансформации.