Читать книгу "Отечественная история IX—XIX вв. - Александр Федулин"

Эти изменения строя и быта восточных славян коррелируются с событиями на других славянских территориях и в Западной Европе в целом. В первой половине IX в. образовалось Великоморавское княжество, а на рубеже IX—X вв. – Чешское. Объединение с середины IX в. польских племен вокруг княжеств вислян и полян во второй половине Х в. завершается созданием Древнепольского государства. В IX в. складывается государственность в Хорватии и на сербских землях, появляется объединенное англосаксонское королевство (Англия), а в Х в. – Датское королевство. Таким образом, возникновение Киевской Руси вписывается в процесс государствообразования на территории Европы, а роль варяжского элемента следует свести к «собиранию» восточнославянских земель, уже подготовленных внутренним развитием к государственности и объединению.

1.4. Норманнская теория

В вопросе образования Древнерусского государства норманнский вопрос играет особую роль. Норманская теория, связывающая образование русского государства с деятельностью варягов-норманов, возникла в работах немецких историков XVIII в. Готлиба Байера, Фридриха Миллера и Августа Шлецера. Профессор Санкт-Петербургской Академии наук немец Байер, не знавший древнерусского языка, в 1735 г. в трактате на латинском языке высказал мнение, что древнерусское слово из летописей – «варяги» – это название скандинавов, давших Руси государственность. В итоге дискуссий сложились мощные «норманская» и «антинорманская» школы. Киевская династия была объявлена Байером и Миллером готами, Татищевым – сарматами, а Щербатовым – гуннами. Норманистами были С.М. Соловьев и В.О. Ключевский, а также Д.И. Иловайский в своих учебниках (хотя в «частных» трудах он оставался антинорманистом).

Дело в том, что в конце XV в. у московских князей возникла проблема официального возвышения своего рода в глазах европейских монархов. Иван III женился на племяннице последнего императора Софье Палеолог и в качестве русского государственного герба принял византийского двуглавого орла. В Москве провозглашается идея «Москва – третий Рим», а опальный митрополит Спиридон получает от Ивана III задание разработать родословную московской династии. В «Послании» от Ноя выводилась родословная египетского фараона Сезостриса, а прямым его потомком был сделан римский император Август. Брат Августа Прус получил во владение область Вислы (Прусская земля), откуда и был выведен род Рюрика. Эта версия была принята и получила дальнейшую разработку в «Сказании о князьях Владимирских» и в «Степенной книге» митрополита Киприана. При Иване Грозном эта легенда вошла в «Государев родословец», а затем в «Бархатную книгу». С легкой руки Ивана IV все иностранное, и прежде всего немецкое, стало считаться на Руси особенно почетным. При Петре I эта тенденция в русском дворянстве еще больше увеличилась, поэтому норманизм и был встречен в обществе с таким радушием.

Только М.В. Ломоносов утверждал, что Кий и его потомки были славянами, и позже, не без колебаний, к этому мнению примкнул Карамзин. В. Тредиаковский в труде «Рассуждения о первоначалии россов и о варягах-руссах славянского звания, рода и языка» утверждал, что Рюрик и его братья были прибалтийскими славянами.

Среди русских историков было немало антинорманистов: Костомаров, Максимович, Гедеонов, Забелин, Грушевский и др., но до революции побеждала официальная точка зрения норманизма. Позднее А.А. Шахматов доказал, что «Сказание о призвании варягов» – это поздняя вставка, скомбинированная способом искусственного соединения нескольких северорусских преданий, подвергнутых глубокой переработке летописцами. Шахматов увидел в «Сказании» преобладание домыслов над мотивами местных преданий и обнаружил литературное происхождение записи под 862 г., явившейся плодом творчества киевских летописцев второй половины XI – начала XII в. Появление этой вставки при Владимире Мономахе он объяснял стремлением Руси доказать свою независимость от Византии, претендовавшей на господство в православном мире, обосновать вокняжение Владимира в Киеве исходя из того, что князей приглашали и раньше. То есть политической традицией обосновывать власть ссылками на более древние, как правило, иностранные княжения.

В советской историографии сложились три подхода к известиям летописи о призвании варягов. Одни исследователи считали их в своей основе исторически достоверными. В настоящее время И.Я. Фроянов склонен признать призвание варягов в 862 г., так как появление носителя власти со стороны способствовало усилению потестарных отношений. Вероятно, варяжская дружина была приглашена как наемники для одной из враждующих сторон новгородской знати, но внутренняя усобица позволила Рюрику в 862 г. захватить власть, убив представителя местной княжеской линии Вадима Храброго и его сторонников. Имело место не княжение, а «призвание» для помощи в войне и не трех мифических братьев, а одного варяжского конунга с дружиной. Племенем, пригласившим варягов, были новгородские словене, боровшиеся за господство в словенском союзе племен и стремившиеся завоевать руководящее положение в суперсоюзе, куда входили племена кривичей и чуди. Военная помощь, оказанная варягами, была, очевидно, довольно эффективной, что и побудило конунга посягнуть на местную княжескую власть. Скорее всего захват власти и убийство представителей высшего эшелона власти новгородских словен были единовременной акцией. Если кровавая драма и растянулась, то не на несколько лет, как это изображено в летописях. Длительное сопротивление новгородцев Рюрику должно быть исключено, так как убийство князя Вадима Рюриком с последующим присвоением княжеского титула не было чем-то необычным в то время (бог на стороне победителей – укоренившийся принцип язычников). Приобретение власти путем убийства соперника иллюстрирует вся дальнейшая история языческой Руси.

Так, в 882 г. воевода умершего в 879 г. Рюрика Олег захватил Киев, убив князей (по другой версии воевод-варягов) Дира и Аскольда. Успех того и другого объясняется тем, что их деятельность совпала с внутренними процессами в восточнославянском обществе. Но, по мнению В.Т. Пашуто, варяги явились лишь орудием власти в руках славян. Они пришли на Русь в малом количестве (не более 2% от славянского населения), поэтому не могли принести свою культуру: из 800 имен на Руси только 19 были скандинавскими, первый договор между славянами и Рюриком подписан на славянском языке. Норманны заимствовали у славян всю военную терминологию, молились славянским богам. Нет никаких данных о варяжской земельной собственности и об основании ими поселений.

В силу сказанного Б.А. Рыбаков так определял роль варягов в ранней истории Руси. Варяжские отряды были привлечены в русские земли сведениями об оживленной торговле Руси со странами Востока. Еще во второй половине IX в. они начали совершать набеги и брать дань с северных славянских и финских племен, что подтверждается нумизматическими находками. Новгород долго уплачивал дань – откуп варягам, чтобы избежать новых набегов. Но наличие сухопутных преград-волоков на речных путях не позволяло варягам использовать свое преимущество мореходов. А контрмеры киевских князей (походы на кривичей и полочан в 870-е гг.) содействовали повороту основных варяжских путей в сторону Волги, а не на Днепр. С другой стороны, киевские князья широко использовали варягов-наемников, специально посылая за ними в Прибалтику. Их нанимали и для войн, и для политических убийств. Часть варяжской знати влилась в состав русского боярства, варяжские отряды воевали под флагом русов и поэтому часто отождествлялись с русами. Кроме того, варягов селили за пределами городских стен. Поэтому не следует преувеличивать роль варяжского элемента.