Читать книгу "Ах, Париж! - Барбара Картленд"

Смех же, волнами проносившийся над всем этим сборищем, производил пугающее впечатление. Он казался странным и неуправляемым, как будто смеявшиеся люди слишком много выпили. Но Гардения выбросила подобное предположение из головы. Это ведь французы. Просто по своей природе они менее сдержанны по сравнению с англичанами, которые в той же ситуации вели бы себя иначе. Тем не менее Гардения отпрянула от перил и почти бегом бросилась за экономкой, которая уже успела открыть дверь маленькой комнатки.

— Завтра, мадемуазель, ее светлость наверняка прикажет приготовить вам комнату поудобнее и побольше, — сказала она. — На сегодня это лучшее, что я могу вам предложить. Я ошиблась и велела слуге отнести ваш чемодан совсем в другую комнату. Я его сейчас отыщу и велю немедленно принести вещи сюда. Чем еще могу быть вам полезна?

— Ничего не надо, спасибо, — ответила Гардения. — Благодарю вас, сожалею, что доставила вам столько хлопот и побеспокоила вас.

— Ничего страшного, мадемуазель, — махнула рукой экономка. — Я предупрежу камеристку ее светлости, чтобы она сообщила вам, когда ее светлость проснется. Ее светлость встанет не ранее полудня.

— Вполне понятно, после приема, — согласилась Гардения.

Экономка пожала плечами.

— Здесь всегда приемы, — безразличным тоном сообщила она и вышла из комнаты.

Гардения села на кровать. Она уже с трудом держалась на ногах. «Здесь всегда приемы». Что она имела в виду? Неужели ей тоже придется всегда жить, постоянно испытывая это напряжение; неужели ей придется присоединяться к этим хохочущим толпам, которые только росли, вместо того чтобы редеть после двух часов ночи? Неужели она совершила ошибку? Может, ей не следовало приезжать? Она почувствовала, как будто холодная рука сильно сжала сердце. Но что же ей оставалось делать? Куда же еще она могла поехать?

Внезапно раздался стук в дверь.

— Кто там?

Гардения не смогла бы объяснить, чего испугалась. Просто на мгновение страх перед этим хохотом внизу полностью лишил ее самообладания, голос задрожал, сердце бешено забилось в груди.

— Ваш багаж, мадемуазель.

— О да, конечно, — с облегчением выдохнула девушка.

Она совершенно забыла, что вещи доставили в другую комнату. Гардения открыла дверь. Два лакея втащили чемодан, поставили его в ногах кровати, развязали выношенные ремни и с поклонами вышли.

— Спокойной ночи, мадемуазель, — обернулись они на пороге.

— Спокойной ночи и спасибо, — ответила Гардения.

Когда дверь за ними закрылась, она встала и заперлась на ключ. Она никогда в жизни этого не делала. Но теперь закрыла себя в этой комнате, чтобы отгородиться от того, что находилось снаружи. Только с запертой дверью она чувствовала себя в безопасности. Только с ключом, крепко зажатым в дрожащем кулачке, она знала, что этот хохот и шум не навалятся на нее, не вторгнутся к ней в комнату!

Глава вторая

— Так вот куда ты перебрался, — сказал Бертрам Каннингэм, входя в большую, залитую солнцем комнату в здании британского посольства, в дальнем углу которой сидел лорд Харткорт.

— Я забыл рассказать тебе, что получил повышение, — ответил лорд Харткорт.

Высокородный Бертрам Каннингэм примостился на краю стола и принялся постукивать кожаным хлыстом, который держал в обтянутой перчаткой руке, по своим вычищенным до зеркального блеска сапогам для верховой езды.

— Тебе придется быть очень аккуратным, мой мальчик, — весело проговорил он. — В Итоне ты всегда был зубрилой. Если ты окажешься недостаточно осторожен, они обязательно сделают тебя послом или чем-нибудь в этом роде!

— Мне это не угрожает, — сказал лорд Харткорт. — Чарльз Лавингтон заболел и решил сложить оружие, вот я и занял его место.

— Если хочешь знать, — наставительно произнес Бертрам Каннингэм, — его болезнь была результатом слишком большой дозы «Максима» и расходов на эту малютку, которую он по утрам возил к Картье.

— Меня это не удивляет, — довольно раздраженно проговорил лорд Харткорт.

Он не любил, когда разговор опускался до уровня сплетен. Подобные вещи его никогда не интересовали, и он очень редко принимал участие в таких беседах.

— Уж если мы заговорили о красотках, — продолжал трещать Бертрам Каннингэм, — что за историю рассказал мне Андре де Гренель? В чем там дело? Я встретил его верхом в Булонском лесу. Он все еще был под впечатлением захватывающего происшествия вчера вечером у Лили Мабийон.

— Никогда не слушай, что говорит этот граф, — ледяным тоном произнес лорд Харткорт. — Все его россказни всегда неточны, если не полностью вымышлены.

— Да не будь ты таким щепетильным, Вейн, — сказал Бертрам Каннингэм. — Должен же в этом быть какой-то смысл. Послушай, де Гренель рассказал мне, что герцогиня выписала из «Мулен-Руж» новую актрису, которая похожа на монашку или на школьницу. Но прежде чем она смогла предстать перед зрителями наверху, она упала в обморок; ты ее подхватил на руки, отнес в комнату и запер дверь!

Лорд Харткорт издал короткий смешок, в котором не чувствовалось ни капли веселья.

— Ну, так это правда? — настаивал Бертрам Каннингэм. — Не могу поверить, чтобы Гренель все это выдумал.

— В этом есть только доля правды, которая щедро расцвечена воображением де Гренеля, — сухо сказал лорд Харткорт. — Имей в виду, Гренель нравится мне, но до определенного предела. Он забавен, когда немного выпьет. Но на следующее утро с ним смертельно скучно! Я избегаю его и советую тебе поступать так же.

— Прекрати мне зубы заговаривать! — воскликнул Бертрам Каннингэм, швырнув хлыст на полированный стол. — Я хочу знать, что произошло, и клянусь богом, ты, Вейн, все мне расскажешь!

— А если нет? — поинтересовался лорд Харткорт.

— Тогда я немедленно отправлюсь туда, потребую проводить меня к ее светлости и выясню, что же было на самом деле.

Лорд Харткорт опять засмеялся:

— В столь ранний час с тобой разберутся очень быстро. Кроме того, не могу представить ничего более удручающего, чем тот разгром, который всегда бывает после вечеринок у Мабийон!

— Тогда кто же эта прелестница? Андре так красочно описал ее. Светлые волосы, серые глаза, овальное личико с острым подбородком — и все это дополняется видом полной невинности! Звучит интригующе.

— Де Гренель был пьян! — заметил лорд Харткорт.

— Думаю, вы оба были хороши, — поддел Бертрам Каннингэм. — Как же мне не повезло, что, когда происходили все эти волнующие события, мне пришлось сопровождать жену посла на прием. Там было очень скучно. Ты не поверишь — мы сидели на позолоченных стульях целых два часа и слушали, как какой-то длинноволосый поляк играет на рояле, а потом мы танцевали. Там не было ни одной женщины моложе пятидесяти!

На этот раз лорд Харткорт рассмеялся от души. Он встал из-за стола и положил руку своему кузену на плечо.